У балерины Анастасии Волочковой много титулов – и официальных, и теми, что наградили ее зрители и журналисты. Героиня тысяч публикаций в СМИ, телерепортажей и светской хроники. В рейтингах популярности неизменно занимает верхние строчки. Но при этом Волочкова почти не дает интервью.

— Анастасия, профессиональный век балерины, как правило, очень короток. Вас не смущает это обстоятельство? Вы уже решили для себя, как долго вы будете на сцене?

— Я еще потанцую! А вообще то век балерины на сцене не так уж и короток – с 18 до 38 лет – целых два десятилетия! Так что впереди у меня новые балетные проекты. А дальше? И сейчас, и дальше есть много перспектив – и кино, и театр, и телевидение. А, может быть, и собственная балетная студия, а, может быть, и собственный театр. Конкретно сейчас думаю о создании монодраматического спектакля.

— Много говорят о том, что есть балет классический и есть современный. Вы «за» или «против» такой классификации? Она вообще имеет право на существование? Какой балет вы предпочитаете?

— Да, есть балеты классические, есть современные, есть нео и просто модерн. Я – за все вместе, и «за» классику, и «за» современность. «За» сохранение классических, образцовых традиций в балете, но и «за» придание балету современных форм, что поможет привлечь к нему более массового зрителя. Я являюсь выпускницей классической балетной школы, которую закончила, кстати сказать, с красным дипломом, и как ведущая балерина Мариинки и Большого театра станцевала практически весь классический репертуар. Но, в то же время, у меня есть собственная балетная программа, которая построена на более современных композициях, базой которых является классика.

— Вы – чуть ли не единственная известная балерина, ставшая мамой и вернувшаяся на сцену. Вы взвешивали «за» и «против» (в смысле того, что с большой сценой, возможно, придется попрощаться) или не раздумывали над тем, что у вас появится ребенок?

— Не раздумывала нисколько. Хотя, признаюсь, какие-то страхи и опасения поначалу были – не столько, что я распрощаюсь навсегда с балетом, сколько, что не смогу вернуться на сцену в нужной форме. Но мобилизовала себя, приложила все силы к тому, чтобы работать до последнего, что и получилось – находясь на третьем месяце я еще танцевала свои программы. Я ходила в балетные классы с первого до последнего дня беременности, даже на отдыхе – в Малайзии и на Кипре. А после родов, на третий день после них пришла в Большой театр, встала к станку и начала репетиции, а еще через полтора месяца станцевала «Баядерку» в Театре балета Юрия Григоровича. Причем форма была лучше, чем до рождения Ариши.

— Почему вы дали себя втянуть в ту историю с вашим увольнением из Большого театра, о которой и сегодня много пишут и говорят? Не проще было бы высокомерно не замечать суету, в которой вас пытались превратить в чуть ли не бесталанное чудовище?

— А если бы вас уволили без соблюдения закона, а если бы вас выкинули как ненужную тряпку – я бы посмотрела, как вы высокомерно старались бы не обращать вниманию на суету… Какая суета? К этой истории было привлечено внимание всей мировой прессы! И в этой ситуации моей задачей было отстоять свое достоинство, свою честь и показать своему зрителю, что меня уволили вовсе не потому, что я, например, толстая, а что причина увольнения крылась совсем в другом – в руководстве Большого и отношении этого руководства к балерине Волочковой.

Пожалуй, это была самая сложная ситуация в моей жизни – раздавались звонки с угрозами, в Киеве вообще угрожали холодным оружием, я не могла жить в своей квартире, параллельно обрушились на мою голову два судебных процесса.

— Почему вам так важно танцевать на сцене именно Большого театра?

— Я танцевала в Большом 5 лет. И была приглашена Владимиром Васильевым. Со мной работал легендарный Юрий Григорович, который вернул меня в Москву из Лондона.

— Почему, когда вас «убрали» из Большого вы выбрали, не тот или иной зарубежный театр (наверняка, такие приглашения были), а отправились в российскую провинцию, за Григоровичем?

— Следовать за Григоровичем – это великое дело и большая честь. Была же ведь не только провинция, были гастроли этого театра – и по России, и за рубежом. Быть прима-балериной Театра Григоровича – это держать даже более высокий уровень, чем прима-балерина Большого театра. Григорович своим подвижничеством показал, что большой балет существует не там, где Большой театр, а там где большие профессионалы.

— С кем из великих русских балерин современности вам приходилось общаться?

— Мне, в первую очередь, повезло с педагогом. Это была великая русская балерина Наталия Дудинская. В Большом — номер один – Майя Плисецкая, Екатерина Максимова, Надежда Павлова, Римма Карельская, Нина Семизорова, Наталья Кондратьева. Недавно, к сожалению, не стало Натальи Бессмертновой.

— Как вы думаете, чем вызван повышенный интерес СМИ к вашей персоне?

— Тем, что я стала личностью, которая интересна людям. Причем интересным для них является не только мое творчество, но и мой образ жизни, ход моих мыслей, неординарность моих поступков, ломка стереотипов. Выпуск DVD, съемки клипа на 9-ом месяце беременности – это ведь я все сделала первой.

— Чье внимание в жизни вам особенно важно – родителей, дочери, супруга, зрителей, друзей, коллег, критиков, СМИ?

— Конечно же, близких – родителей, Ариши, тех людей, которые работают рядом со мной. Уже потом зрителей. А СМИ и критиков мне вообще неинтересно. Их дело писать, а мое быть, а не казаться.

— Где вы проводите сейчас большую часть своего свободного от выступлений времени – в Москве или родном Санкт-Петербурге? Как вам вообще дался этот переезд? Говорят, что коренному петербуржцу тяжело «прижиться» в Москве? Вам это удалось?

— По правде говоря, большую часть своего свободного времени я провожу в самолете. А живу в Москве, в Санкт-Петербурге бываю редко. Сам переезд дался непросто. В моей жизни уже был один переезд – из Питера в Лондон, так вот он дался мне легче, чем из Северной Пальмиры в столицу, которую я не любила, считала большой и шумной. Но я смогла полюбить Москву, и сегодня она – мой самый любимый город на Земле.

— Как вы относитесь к тому, что на ваши выступления идут и как «на балет», и как «на Волочкову»?

— Прекрасно отношусь. Мне гораздо интереснее работать для зрителя, который идет «на меня». Факт, что мое имя собирает сегодня огромные залы, своего зрителя, которого я привлекаю как к балету, так и к искусству в целом.

Алексей Осипов

Самара today