3 сентября 1941 года в Куйбышев прибыл в эвакуацию сотрудник центрального аппарата НКВД Вильям Генрихович Фишер, ставший в конце 50-х годов всемирно известным под именем Рудольфа Ивановича Абеля. После приезда в наш город он был прикомандирован к разведшколе, базирующейся в поселке Серноводск.

Рудольф Иванович Абель, он же – Вильям Генрихович Фишер, родился в 1903 году в Англии. Его отец Генрих Фишер был немцем, уроженцем Ярославской губернии, в начале ХХ века высланным из России за революционную деятельность. На берегах Туманного Альбиона Фишер встретил русскую девушку Любу, уроженку Саратова, и от этого брака у них родился сын Вильям. В 1920 году семья Фишеров вернулась в Россию и приняла советское гражданство.

Вскоре после переезда Вильям получил специальность радиотелеграфиста. В совершенстве владея не только русским, но еще английским, немецким и французским языками, он в 1927 году стал кадровым сотрудником ИНО ОГПУ (внешняя разведка). В течение 1929-1936 годов он выполнял задания командования в Польше, Англии и Китае.

В эти же годы Фишер познакомился с настоящим Рудольфом Ивановичем Абелем, молодым латышом, который с 1927 года тоже являлся сотрудником ИНО ОГПУ. В 1946 году он в звании подполковника ушел в отставку и скончался в 1955 году. При этом настоящий Рудольф Абель так никогда и не узнал, что его друг Вильям Фишер, будучи в 1957 году арестованным во время нелегальной работы в США, назвался его именем, чтобы не выдать свою принадлежность к КГБ СССР. Впоследствии эта фамилия фигурировала во всех официальных документах, и именно под ней Вильям Фишер впоследствии вошел в историю советской внешней разведки.

Но это было уже потом. А в августе 1941 года под натиском немцев началась эвакуация из Москвы многих учреждений, предприятий и сотен тысяч москвичей. Семьи сотрудников НКВД, в том числе и Абеля, были отправлены в Куйбышев, а сам он прибыл в наш город только 3 сентября 1941 года. По заданию руководства Рудольф Иванович был прикомандирован к разведшколе, базирующейся в поселке Серноводск, на территории курорта «Сергиевские минеральные воды». Здесь он преподавал радиодело слушателям курсов, которые после соответствующей подготовки затем забрасывались в глубокий немецкий тыл.

Абель проработал в серноводской разведшколе до января 1942 года, после чего он был снова откомандирован в Москву, в распоряжение центральных органов НКВД. При этом его семья осталась в нашем городе, где проживала вплоть до февраля 1943 года. Жена Абеля, Елена Степановна, по профессии была музыкантом, и потому еще осенью она устроилась на работу в оркестр Куйбышевского оперного театра. Вместе с ней проживали ее мать, ее племянница, а также дочь Эвелина.

Ныне удалось установить два адреса, по которым семья будущей легенды советской внешней разведки проживала в Куйбышеве. Первое здание, куда Абели переехали в 1941 году, до наших дней не сохранилось.. Зато второй дом, стены которого еще помнят семью Рудольфа Ивановича, стоит в Самаре до сих пор – это дом № 8 на улице Молодогвардейской (в 1941 году – улица Кооперативная).

До конца войны Абель выполнял специальные задания командования, работая как за линией фронта, так и в штабе советской разведки. В частности, в 1942-1943 годах, когда в Куйбышеве находился центральный аппарат НКВД СССР, советской разведкой при непосредственном участии Рудольфа Абеля проводилась радиоигра, в документах проходившая под названиями «Монастырь» или «Послушник». Немцам была подброшена информация, что в Куйбышеве якобы действует антисоветская религиозная группа, которая, по легенде, поддерживалась русской православной церковью в Москве.

Это «подполье» возглавлял епископ Ратмиров, который в период оккупации находился в Калинине и здесь якобы перешел на сторону немцев, но на самом деле выполнял задания советской разведки. После того, как немцев отогнали от Москвы, Ратмиров по заданию абвера переехал в Куйбышев. Здесь его группа работала под контролем НКВД, причем настолько филигранно, что руководство абвера в течение всей операции было полностью уверено в надежности и достоверности сведений, поставляемых ему куйбышевской шпионской базой. В итоге эта радиоигра сыграла немаловажную роль в подготовке успешных операций Красной Армии в 1943 году. Впоследствии всю группу епископа Ратмирова по приказу Сталина наградили боевыми медалями и золотыми часами.

После окончания войны Абель под видом беженца переехал в Соединенные Штаты Америки, где довольно быстро внедрился в круги, имевшие непосредственный доступ к американским государственным секретам. Около десяти лет он успешно работал на советскую разведку, пока в результате предательства на него не вышли спецслужбы США. До сих пор считается, что информация, которую Абель сумел добыть за океаном, не имеет аналогов в работе всех разведок мира. Широко известны и слова директора ЦРУ Аллена Даллеса, который в марте 1958 года сказал о нем так: «Я хотел бы, чтобы мы сегодня имели таких трех-четырех человек в Москве».

Во время пребывания Абеля в нью-йорской тюрьме произошел один любопытный эпизод, который, как потом выяснилось, был связан с куйбышевским периодом его жизни. Каким-то чудом, через советского посла, наш разведчик сумел переправить на Родину карандашный рисунок, где изобразил покрытый снегом домик, очень похожий на тот, в котором он когда-то жил в Куйбышеве. Специалисты считают, что в рисунке закодирована некая информация, которую могли понять только сам Абель и его непосредственные руководители из КГБ. Так ли это на самом деле, мы, скорее всего, уже никогда не узнаем.

В ноябре 1957 года суд Нью-Йорка приговорил Фишера-Абеля к 30 годам тюремного заключения, но в 1962 году его обменяли на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса. После возвращения домой Абель продолжил свою службу в советской внешней разведке. Он скончался в Москве в 1971 году.

Валерий Ерофеев

Самара today