Эх, «Груша», что же с тобой происходит?

Лет двадцать назад, когда впервые попала сюда, и солнце, конечно же, было ярче, а небо куда синее, и люди более душевными, а песни трогали за душу так, что ее едва хватало на все фестивальные дни и ночи. Помню, как мы с друзьями бродили от палатки к палатке, как гитары переходили из рук в руки, как подпевали исполнителям старые, знакомые всем куплеты и старательно записывали новые.

Никто не спал: «Груша» жила своей жизнью, дожидаясь главного концерта с бардами — живыми классиками, смеялась, плакала и пела, пела, пела… Конечно, был и алкоголь, но в общем-то немного — больше чай. Опьянение все чувствовали от общей атмосферы какого-то невероятного братского единения…

Такой «Груша» сложилась изначально. Еще в 60-х годах прошлого века самарские (тогда еще куйбышевские) студенты выезжали на Мастрюковские озера петь песни под гитару. В рюкзаках — буханка хлеба и тушенка, в головах — светлые мысли о вечном: любви, тяге к путешествиям и крепкой мужской дружбе. Когда один из них, Валерий Грушин, спасая детей, утонул на Севере, в его честь и назвали зарождавшийся фестиваль…

— Сначала это были просто встречи людей, объединенных общей болью, — вспоминает Борис Кейльман, президент Клуба имени Валерия Грушина. — Собирались в основном свои. Студенты Куйбышевского авиационного института, их друзья, друзья друзей, знакомые по общежитию. Мы слушали записи его голоса с магнитофона, пели сами. Громкий звук был никому не нужен.

Популярность Грушинского росла как на дрожжах. И вот уже на озера стали приезжать тысячи человек, а в последние десять лет — десятки тысяч. Чем больше людей, тем сложнее организовать быт. Толпу надо кормить и поить, а еще проследить, чтобы лес не пустили на дрова и разгоряченные водкой гости не передрались. Ряды организаторов пополнили бизнесмены. Они почуяли запах денег. Можно ведь пригласить спонсоров, получить гранты от властей…

Вот тут, похоже, Грушинскому и пришел конец. Во всяком случае, в том виде, как он зарождался. Каждый соучредитель фестиваля считал, что именно он знает, в каком направлении двигаться дальше. Началась борьба за место главного рулевого. В итоге произошел раскол. Борис Кейльман, основатель фестиваля, разругался с партнером — бизнесменом из Жигулевска Николаем Мартыновым, который оплачивал расходы на аренду земли на Мастрюках. Кейльман плюнул и вместе с соратниками нашел другую площадку, перекочевал на Федоровские луга и через суд отвоевал право официально называться Грушинским.

Три года длятся судебные тяжбы. Бывшие соратники не перестают поливать друг друга грязью. При этом альтернативный фестиваль проходит сейчас на Мастрюковских озерах. Поклонники есть у каждой поляны. В этом году, например, на Федоровских лугах и на Мастрюках собралось примерно одинаковое количество народа — по 30 — 40 тысяч человек на каждом. Только вот знаменитый лозунг «Гитара — голос — тишина» остался в прошлом. На обеих площадках царят шум и гам, до утра гремят попсовые дискотеки. Бардовские голоса звучат все тише и тише. Именитых «старичков» еще приглашают в качестве почетных гостей, но они приезжают все реже и реже (см. мнение известных бардов). А если приезжают, то натыкаются на откровенное хамство случайных гостей.

Впервые на Федоровских лугах прямо на главной сцене — гитаре случилась драка. Туда пробрался очередной подвыпивший хулиган (как позже выяснилось, 25-летний Роман Кудин приехал на «Грушу» из Казани), а когда организаторы попытались его утихомирить, дебошир набросился на них с кулаками. А потом сам покинул сцену, спрыгнув в воду. Скандал продолжился в милиции, где извлеченный из воды казанский поклонник бардовской песни заявил: «Я — террорист и приехал на фестиваль на машине, набитой взрывчаткой!» Милиция полночи потратила, проверяя всю автостоянку.

Что будет дальше с «Грушей», никто не знает. Организаторы поляны на Мастрюках уже соорудили альтернативную площадку под названием «Остров» для любителей совсем другой музыки — фанка, этно и т. д. На Федоровских лугах Кейльман пытается сохранить былой дух фестиваля. Но Грушинский перерождается, это видно невооруженным глазом. И продолжает делиться. Один из бывших организаторов Грушинского фестиваля Петр Старцев, плюнув на все это безобразие, организовал свою поляну. Называется мероприятие «Мир бардов». Получается, Грушинских фестивалей уже не два, а целых три…

Леонид Сергеев:

— А я только что вернулся со знаменитого Грушинского фестиваля. Два года назад, когда начался раскол, я сказал, что не поеду на фестиваль, пока устроители не определятся. Теперь я считаю, все определилось. На Федоровских лугах — Грушинский, на Мастрюках — фестиваль памяти Валерия Грушина, а еще самарские барды организовали фестиваль «Мир бардов», который в народе как-то плавно стали называть «Третьей Грушей». Честно говоря, все это очень неприятно. Все стороны конфликта по-своему правы и по-своему виноваты. Такое ощущение, что все сбрендили на почве этих брэндов. Хотя главное — это песни…

Олег Митяев:

— Я в прошлом году был, в этом у меня были другие планы. Я поехал на фестиваль «Лето — это маленькая жизнь», который сейчас происходит в Сочи. Я пока не знаю, жалею или не жалею. Но считаю, что Кейльман (президент клуба имени Валерия Грушина. — Ред.), который родил этот фестиваль, во всем прав. А если кто-то хочет проводить подобный фестиваль, то надо назвать его по-другому и проводить в другом месте.

http://www.kp.ru/daily/24519/667960/