Отмену минимального порога явки на выборах можно считать делом решенным (см. подробнее на стр. 5). Норма о минимально необходимом уровне явки появилась в отечественной электоральной практике в 1989 году. В условиях становления демократических институтов она должна была стать гарантией их легитимности в глазах населения и стимулировать его вовлечение в политический процесс. Сейчас по закону президентские выборы и референдумы считаются состоявшимися, если в них приняло участие более 50% избирателей, для парламентских выборов достаточно 25%.

При этом особых поводов беспокоиться о явке у властей до сих пор не было. На парламентских выборах явка составила 55,7% в 2003 году и 60,5% в 1999-м; на президентских – 64,4% и 68,6% соответственно. Явка падает, но не критично.

Российские показатели последних лет находятся вполне на уровне развитых демократий. В США средняя явка на федеральных выборах колеблется на уровне 65-75%, причем на выборах в конгресс она иногда опускается и ниже 60%. В Европе активность избирателей традиционно выше: во Франции, например, в парламентских выборах 2002 года приняли участие 60,3% граждан, в президентских – 79,7%. Минимального порога явки в развитых демократиях нет (на что любят ссылаться реформаторы российского законодательства).

Наоборот, слишком высокая явка является тревожным сигналом. Собственно, такое бывает в двух случаях. В развитых демократиях это происходит в момент общенационального кризиса. Например, в США во время войны во Вьетнаме явка на президентских выборах составила 89,7% в 1968 году и 95,8% – в 1964-м, на фоне недавнего убийства президента Кеннеди.

Кроме того, сверхвысокая явка характерна для тоталитарных стран. В Советском Союзе в последние 40 лет его истории явка превышала 99,74%. В сегодняшней Туркмении явка на парламентских выборах приближается к советским показателям. В Узбекистане президентские выборы в первый и последний раз прошли в 1991 году, явка составила 94%. В Белоруссии явка на президентских выборах выросла с 69,9% в 1994 году, когда страна была еще относительно свободной, до 83,9% в 2001-м и 92,9% в 2006-м. На выборах в белорусский парламент явка выросла аналогичным образом (56,4% в 1995-м и 90,1% в 2004-м). Очень высокий уровень явки демонстрировали и наиболее несвободные российские регионы.

Таким образом, в развитых демократиях легитимность выборов обеспечена либеральным режимом доступа для игроков на политический рынок, прозрачностью и отработанностью процедур, свободой прессы. Населению достаточно сознавать, что механизм демократии работает и доступен. И в кризисные моменты может быть использован максимально, как это случалось на президентских выборах в США в 1964 и 1968 годах.

В тоталитарных и авторитарных государствах высокая явка является способом легитимизации власти и демонстрации сплоченности нации, причем не только гражданам страны, но и мировому сообществу. Поэтому обеспечение явки становится основным критерием оценки местных властей, функционеров правящей партии, профсоюзов и прочих массовых организаций.

В последние годы по мере сокращения реальной политической конкуренции и выхолащивания выборных процедур в России в обязанность губернаторам также ставилось обеспечение не столько нужного числа голосов за партию власти или кандидата Путина, сколько высокой явки. Неспособность ее обеспечить – как, например, в Красноярске в ходе президентских выборов 2004 года – расценивалась как серьезный прокол местного руководства. Неснижение явки в условиях предсказуемости результатов выборов стало важным элементом «управляемой демократии».

План строительства устойчивой «полуторапартийной» системы предусматривал работу по поддержанию высокой явки. И здесь уже задача возлагалась на плечи местных отделений «Единой России». Партия, не раз говорили кремлевские кураторы единороссов, должна бороться за избирателя, доказывать свою эффективность. Отказ от минимального порога явки окажет дестимулирующее воздействие именно на проект построения настоящей «партии власти» по мексиканскому или японскому образцу. В условиях разрешенной низкой явки технологии прямой фальсификации оказываются более эффективными и доступными, чем технологии мобилизации электората.

А потому отказ от этой нормы в нынешних российских условиях, скорее всего, означает, что контуры долгосрочной политической модели для России в Кремле определить пока не могут. В сегодняшних условиях гиперпрофицита и безусловного авторитета президента Путина выборы стране практически не нужны. А что будет дальше – пока не очень ясно.

ГАЗЕТА КОММЕРСАНТЪ № 214 (№ 3545) от 16.11.2006, ЧТ

КОММЕРСАНТЪ