Вы участвуете в сафари – вас окружают обезьяны, львы, слоны и верблюды. Ничего необычного, за исключением того, что это не Африка, а юго-запад Америки. Тем временем в отдаленных уголках Великобритании можно найти гиен и медведей. В Сибири бродит животное, сильно напоминающее мамонта. Добро пожаловать в «дикое» будущее, где процесс одомашнивания животных обернулся вспять, так что пейзажи вновь стали такими, какими они были в доисторический период.

Экологи, отстаивающие идею «одичания», – это восторженные безумцы, которые хотят поиграть в Бога, говорят недоброжелатели. Другие считают их дальновидными энтузиастами, желающими вернуть планету к состоянию доисторической эпохи от 1,8 млн до 10 тысяч лет назад, когда экосистемы было гораздо более разнообразными, чем сейчас.

Первое детальное исследование того, как вернуть континент к состоянию дикой природы, будет опубликовано в следующем месяце в журнале American Naturalist Джошем Донланом из Корнельского университета и 11 его коллегами, в числе которых Дейв Формен из Института дикой природы в Альбукерке и профессор Гарри Грин из Корнельского университета.

«Иногда это была ухабистая дорога, – говорит профессор Грин. – Если бы у нас было всего десять минут, чтобы рассказать об этом, люди бы приняли нас за сумасшедших. Но если бы они услышали часовую версию, они бы поняли, что не думали об этом так же много, как мы. В данный момент мы возлагаем все свои надежды на мегафауну Африки».

Ученые полагают, что традиционная консервация экосистемы фокусировалась на том, чтобы сохранять вымирающие виды Земли. Большинство натуралистов, например, занимались восстановлением районов Северной Америки до такого состояния, в котором они находились до прибытия Христофора Колумба в 1492 году. Однако ущерб, причиненный людьми, имеет более древнюю историю. Видоизменяя, деля на части и разрушая ареалы обитания и охотясь на животных, наши предки истребили многих представителей мегафауны, находящихся у вершины пищевой пирамиды. Например, в Америке крупные животные, представители мегафауны, исчезли примерно 13 тысяч лет назад.

Эти ключевые виды – которые ученые, занимающиеся «возвращением к дикой природе», хотели бы вернуть, – играют непропорциональную роль в экосистеме. Когда они вымерли, системы взаимодействий здоровой экосистемы распались, что повлияло на растительность и послужило толчком к другим процессам.

Когда люди почти полностью истребили в США волков и медведей гризли, произошел всплеск популяции лосей. Лоси едят иву, любимую пищу бобров. За время зимнего выпаса лосей в Колорадо местная популяция бобров сократилась на 90%. Когда стало меньше бобров, строящих плотины, которые повышают уровень воды, уменьшилось количество увлажненных земель, где росли ивы. Сейчас в районах Колорадо, где сократилась популяция бобров, стало на 60% меньше ив.

Подобный эффект домино наблюдался с истреблением основных хищников Монтаны и Вайоминга. Потом увеличилось количество лосей, поедающих побеги ивы в национальном парке Йеллоустоун. В результате сокращения количества ив стало меньше гнездующихся перелетных певчих птиц.

Владельцы частной земли в центральной и западной части США уже проводят испытания проекта «одичания», пытаясь восстановить популяцию довольно массивного животного. Клювогрудая черепаха (Gopherus flavomarginatus), вес которой достигает 100 фунтов, когда-то обитала в Аризоне, Нью-Мексико, Техасе и Мексике. Теперь она сохранилась только в маленьком районе на севере Мексики.

Пилотный эксперимент по восстановлению популяции черепахи был начал на ранчо Армендариз в округе Сьерра, Нью-Мексико, которое принадлежит бывшему медиа-магнату Теду Тернеру, теперь увлекшемуся живой природой.

Согласно журналу American Naturalist, возвращение дикой природы плейстоцена затем коснется диких лошадей (Equus caballus и Equus asinus). Согласно молекулярным исследованиям, E. caballus ближе всего к североамериканским лошадям периода плейстоцена, говорят ученые.

Потом наступит очередь слонов. Ближайшие родственники североамериканских мамонтов (например, вида Mammuthus primigenus) – азиатские слоны (Elephas maximus), к которым мамонты ближе, чем к африканским (Loxodonta Africana), поэтому азиатские слоны с небольшими ушами лучше подойдут для «превращения в диких». И, наконец, львы, которые представляют собой «смелую и будоражащую воображение перспективу возвращения к эпохе дикости».

Учитывая «очевидную дисфункциональность» экосистем США и удручающее состояние многих представителей мегафауны, «идея возвращения диких видов животных в Северной Америке связана с серьезными научными дебатами», говорит Донлан. Африка и Азия – единственные места, где разнообразная мегафауна остается почти нетронутой. Но районы с возвращенными видами могли бы обеспечить второй «пик» роста этой ценной породе генов, более приемлемый, чем то, что дает зоопарк.

Возвращение представителей дикой природы может избавить от болезней человека. Так, например, хищники гипотетически могут помочь остановить вспышку болезни Лайма на северо-востоке США. Переносчиками этой болезни являются черноногие клещи. Обилие клещей вызвано большим количеством белоногих хомячков (Peromyscus leucopus) и белохвостых оленей (Odocoilus virginianus), на которых они паразитируют.

Популяция оленей в Северной Америке исторически велика из-за истребления волков и прекращения традиции охоты среди американских индейцев.

Однако возвращение к дикой природе связано с некоторыми рисками. Среди них – вероятность того, что новые болезни животных будут опасны для людей в результате изменений экологии болезней. Ну и к тому же хищники могут включить людей в свое меню.

Полноценный проект по возвращению дикой природы уже начался в Сибири. «Парк плейстоцена» воссоздается для того, чтобы пролить свет на причины вымирания шерстистых мамонтов и других доисторических животных.

Территория постепенно превращается в саванну, какой она была 10 тысяч лет назад. В заповеднике уже пасутся лошади и лоси, планируется ввезти лесных бизонов, ближайших сохранившихся родичей вымерших степных бизонов, а также овцебыков.

Этот проект по возрождению экосистемы плейстоцена начал в 1989 году академик РАН Сергей Зимов, он также хочет проверить теорию, согласно которой животные, некогда обитавшие на севере Сибири, исчезли не только вследствие климатических изменений, но и были истреблены охотниками.

Самые сенсационные его проекты – это восстановление мамонта на основе генетического анализа его ДНК. Это означает, что однажды здесь может появиться генетический гибрид вымершего шерстистого мамонта и современного слона. «Если кто-то в будущем – в лучшем случае через десять лет – воссоздаст мамонта, то Парк плейстоцена будет лучшим местом для него», – говорит он.

Потом можно будет устраивать охоту на больших животных, шутит он, но только с помощью «каменных орудий, собственноручно изготовленных непосредственно в парке».

www.inopressa.ru