Исследователи из Института социологии РАН замерили глубину социальных трещин и разломов, пронизывающих наше общество Есть лозунг, который писали на своих знаменах революционеры, реформаторы и идеологи всех времен и народов. Столь же популярный и «находящий отклик в массах», сколь и заведомо невыполнимый. Имя ему — «Равенство!».

Перевороты и перемены, путчи и восстания, великие исторические доктрины, переходящие в догмы руководства к действию, — все это, как правило, провозглашалось «во имя справедливости». Однако, как линия горизонта, прекрасное будущее неизбежно отступало вдаль при малейшей попытке достигнуть благой цели.

Россия с ее перестройками, шоковой терапией, реформами, дефолтами и референдумами исключением не стала. Общество «равных возможностей» остается пока несбыточной мечтой, а социальные различия в том обществе, которое у нас есть, обострились, как никогда. Ситуацию усугубляет, как водится, «субъективный фактор»: пресса твердит об «экономическом росте», а люди тем временем пересчитывают наличность в кошельке, смотрят на соседей и на власть имущих, оценивают личные перспективы и окончательно отказываются быть оптимистами.

Ученые из Института социологии РАН попытались выразить эти самые «субъективные ощущения» людей в цифрах и процентах. При этом социологи, естественно, понимали: неравенство между людьми существовало и будет существовать всегда. Однако вопрос вопросов: насколько глубоки эти общественные «разломы» и «водоразделы», чем они чреваты и как должно строить свою политику государство, дабы социальное неравенство не обернулось социальными взрывами.

Исследование получилось уникальным по масштабу и широте затронутых в нем вопросов. Ученые спрашивали людей о том, какие виды общественного неравенства они считают достаточно «справедливыми», а какие — категорически нет. Интересовались мнением граждан о том, каковы причины столь разного нашего имущественного, социального положения, статуса, возможностей получить образование и т.д. Предложили «посчитать деньги в чужом кармане» и ответить, какую разницу в доходах можно все-таки считать «справедливой». Попросили прочертить «черту бедности» не по статистике, а по их собственным представлениям, определить прожиточный минимум и т.п. Людям дали высказаться, а затем сличили их ответы с данными статистики и объективной картиной. Респондентам пришлось побыть и самодеятельными художниками: их просили графически изобразить то, как они видят структуру современного общества. Ответы сопоставили с «западными образцами» — результатами схожего исследования в Германии.

Подробно и скрупулезно ученые расспрашивали россиян об их повседневной жизни. Чем владеют, какие доходы получают, каковы их ближайшие планы, как оценивают свои шансы в жизни, как видят будущее детей, что за чувства испытывают, чего боятся, и т.д. «Мозаика» выстроилась в четкие схемы. Социологи оценили и «социальную мобильность» разных групп общества, то есть их шансы продвинуться вверх или (что хуже) вниз по иерархической лестнице. Дальше настала пора «оргвыводов». Социологи ИС РАН дали власти ряд рекомендаций на тему социальной политики, к которым, будем надеяться, реформаторы все-таки прислушаются.

Справедливость голодных

Как показало исследование, люди очень болезненно реагируют на «несправедливость» того, как в российском обществе распределяются деньги, блага и возможности. Лишь 9% россиян не ощущали за последний год несправедливости происходящего при том, что 44% эта мысль посещала «часто», а 45% переживали из-за нее «иногда».

За время пребывания у власти президента Путина (если сравнивать исследования 2001 и 2006 гг.) несколько сократилась доля тех, кто живет с постоянным чувством несправедливости происходящего вокруг (с 51 до 44 процентов). Правда, субъективные ощущения у людей иные. Говоря не о себе лично, а вообще, 30 процентов россиян отмечают, что за эти 5 лет ситуация лишь ухудшилась, а улучшение отмечают только 11 процентов.

Говорят, что сытый голодного не разумеет. Это верно лишь отчасти. Вне зависимости от того, росло в последние годы их личное благополучие или нет, молоды они или уже в летах, люди очень остро реагировали на несправедливое, с их точки зрения, распределение доходов и частной собственности в обществе. В этих случаях о «справедливости» говорят лишь 6 процентов россиян, а не признают — соответственно, 86 и 74 процента. Россияне считают, что разрыв в уровне доходов слишком глубок. И все же дело здесь не в «социальной зависти» или желании «все отнять и поделить». Как выяснили исследователи, жители России (если брать усредненный ответ) сочли бы вполне нормальной разницу между доходами «бедных» и «богатых», «среднестатистическим работником и высококвалифицированным специалистом в 4,6 раза. Примерно такую же, как в западноевропейских странах. Но уж точно не в 9-10 раз, как в сегодняшней России!

Однако к остальным «бытовым» проявлениям неравенства граждане относятся более или менее лояльно. Около половины из них (а иногда и больше) считают вполне нормальным то, что более обеспеченные люди могут позволить себе лечиться у хороших врачей, купить лучшее жилье, дать детям приличное образование и, получая высокую зарплату сейчас, претендовать на большую пенсию.

Правда, социологи выявили, что есть определенный рубеж, пролегающий между сторонниками жесткой уравниловки и людьми, допускающими, что серьезная разница в материальном положении — это «справедливо». Такой чертой является цифра 6000 рублей дохода на каждого члена семьи в месяц (примерно в 1,7 раза выше среднего по стране). Те, кто получает меньше, намного жестче и чаще требуют соблюдать «справедливость» и платить всем примерно поровну. Впрочем, половина опрошенных вообще говорит, что «в наше время трудно судить, что справедливо, а что нет», а твердо отличают черное от белого только 22 процента. Что показательно: 73 процента россиян до 30 лет убеждены, что «если люди имели равные возможности заработать, то вполне справедливо, когда у одних денег больше, чем у других». Среди тех, кому за 60, подобную толерантность проявили лишь 55 процентов. Но это единственная серьезная точка расхождения мнений отцов и детей. Во всем остальном они солидарны. Так что говорить о том, что из-за смены поколений и крушения системы ценностей россияне перестали понимать, что такое «социальная справедливость», это, по мнению социологов, ошибка. Скорее — другое. Неолиберальная доктрина, которую так упорно внедряли в массовое сознание, так в нем и не прижилась, зато напрочь сбила все ориентиры и породила в умах ощущение «вакуума».

Неравенство со всеми известными

К неравенству доходов и возможностей, оказывается, можно привыкнуть. За последние три года люди стали гораздо спокойнее относиться к этому. Даже самый больной вопрос: то, что не все могут дать своим детям хорошее образование, в 2003 году вызывал острое ощущение «несправедливости» у 31 процента, а в 2006-м — у 23 проценов, причем вполне справедливым такое неравенство сочли 52 процента. Кстати, по наблюдениям социологов, россияне в 3-5 раз толерантнее относятся к проявлениям неравенства (даже самого болезненного, касающегося доступа к медицинским услугам и образованию), чем жители успешной Германии. Наших соотечественников удалось убедить в том, что не считают справедливым даже отпетые рыночники-немцы: в том, что «деньги решают все». Либералы могут праздновать идеологическую победу. Только вот на что она им?

Главный вопрос, волнующий политиков: не обернется ли стойкое недовольство социальным взрывом? Социологи считают, что, скорее всего, нет. Протест остается на «микроуровне» и агрессия не выплескивается наружу. Хотя, предупреждают ученые, постоянная напряженность и тяжелые чувства тоже даром для общества не проходят и чреваты массой неприятных последствий.

Как оценивают россияне свой социальный статус? Да не слишком высоко. Весной 2006 года назвали его «хорошим» только 16 процентов, ровно столько же — «плохим», а остальные 68 процентов — «удовлетворительным». Причем интересно: несмотря на экономический рост последних 6-7 лет и несомненный рост доходов граждан, цифры, показывающие степень их удовлетворенности своим положением в обществе, не растут (в 2003 г. пессимистов было 15 процентов, оптимистов — 18). В чем дело? По мнению социологов, дело в том, что измеряли они не объективные параметры, которые столь любы сердцу экономистов, а субъективные ощущения. Тут-то и проявилось подспудное недовольство, отложенные надежды, обманутые ожидания… Все это отнюдь не безобидно, и напряженность вполне может найти себе выход. Прокатившиеся по стране акции обманутых дольщиков, протесты против сноса жилья и т.д. социологи объясняют не столько реакцией на «происки» политиков и чей-то «пиар», а гораздо более глубокими причинами, на которые власть, увы, пока не обращает должного внимания.

Свое материальное положение сочли пристойным примерно столько же людей, скольких удовлетворял их социальный статус. Тут взаимосвязь очевидна. Выяснилось, что интересной работы, которая дает возможность заработать приличные деньги и самореализоваться, людям, как правило, достаточно, чтобы чувствовать себя в обществе хорошо. Однако лишь 36 процентов россиян назвали свою работу «интересной».

Бесклассовых обществ сейчас не найдешь. Россия тоже представляет собой сплав самых разных групп и «прослоек». За семь лет, прошедших со времен последефолтной депрессии, люди достаточно четко усвоили, к какому классу они относятся. 30 процентов считают себя средним слоем, 21 — его нижней частью, 26 процентов — рабочими. По собственному убеждению, пребывают «на дне» общества 13 процентов. При этом российский средний класс довольно неоднороден. К его нижней части относит себя пятая часть всех квалифицированных рабочих, 22 процента всех специалистов — с высшим образованием, очень популярен этот ответ у бюджетников и специалистов, работающих на приватизированных предприятиях. Считают себя средним классом также почти треть (27-28 процентов) рядовых работников сферы услуг, офицеров силовых ведомств, технических служащих, а также наиболее благополучные пенсионеры. А наибольшие шансы попасть в «верхушку» среднего класса — у предпринимателей, руководителей разного уровня, представителей микробизнеса и бизнесменов-индивидуалов и т.д. Очень важен при оценке статуса оказался уровень образования. В среднем классе доминируют обладатели вузовских дипломов, в низшем — те, кто не имеет никакого профессионального образования.

Вы рисуйте, вам зачтется

Россиян попросили оценить свое место в обществе по десятибалльной шкале (нижнее, десятое место — «дно», первое — элита). Дальше социологи не поленились вычертить графики, как это делают их коллеги в других странах. В Германии, например, «общественная конфигурация» представляет собой этакий «ромб»: небольшая острая верхушка — немногочисленная элита, чуть пошире — нижняя часть, где «люмпены», а наибольшее число людей поместило себя в середину (средние доходы, приемлемый уровень жизни без излишеств). В России все иначе. Узкий «шпиль» «высшего среднего» класса, небольшой сегмент просто среднего слоя, а шире всего основание фигуры, состоящее из людей, относящих себя к «низам». Пирамида.

Социологи предложили респондентам выбрать одну из фигур, лучше всего иллюстрирующих структуру современного российского общества. В графическом виде, чтобы максимально отрешиться от эмоций. Итог: 35,6% выбрали этакую «неваляшку», маленькая «головка» — элита, массивное «тело» — все прочее общество, а связывает их тонкая «шея» среднего класса. Ученые сочли этот факт весьма тревожным: выбор подобной модели свидетельствует о подспудных представлениях россиян о том, что элита от народа оторвана, согласия в обществе нет. Впрочем, 41,5 процента отдали предпочтение традиционной иерархической «пирамиде» (см. рисунок). Третья модель, когда элиты и беднейших примерно поровну, а самый значительный в обществе — средний класс это, пока, «не наш случай», ее выбрали только 15,8 процента. И лишь 6,2 процента прочертили ровный овал: общество в целом однородное, без особо бедных и слишком богатых. При этом сами граждане хотели бы видеть иную картину: в качестве идеальной 56% процентов россиян (в отдельных группах — до 70%) выбрали как раз четвертую модель — «однородного» общества. Второй по популярности тип общества — тот, где средний класс преобладает. А вот существующую в реальности «пирамиду» люди, как правило, называли «неприемлемой». И это тоже серьезный повод для растущего недовольства.

Дальше — нищета

Что такое российская бедность, в чем ее причины и как с ней бороться? Люди знают о ней не понаслышке: только 17 процентов опрошенных сказали, что в их ближайшем окружении бедняков нет. Остальные имеют друзей или родственников, которые скатились в нищету по разным причинам: кто в результате социально-экономических условий, кто из-за семейных проблем или неблагоприятных обстоятельств. Кому-то стать богатым не позволили характер или убеждения. Большинство россиян было уверено, что их близкие и знакомые обеднели в результате экономических реформ, повлекших за собой безработицу (36%), что нестабильность их материального положения вызвана невыплатой зарплат или задержкой пенсий (30%), а также сокращением социальных гарантий и фактическим отказом государства от социального обеспечения нуждающихся (37%). Правда, по мнению россиян, риск скатиться на дно увеличивала масса других факторов: плохое здоровье (его назвали 38 процентов), низкий уровень образования (21%), проживание в бедном регионе (21%), наличие большого числа иждивенцев (17%). Ну, и личные проблемы — от семейных сложностей до дурных привычек, лени, алкоголизма и т.д.

А что жители России вообще считают «бедностью»? Главное, чем они руководствуются, вычисляя на этот счет некий стандарт, — планка под названием: «быть, как все, и жить не хуже других». Реальный «прожиточный минимум» (вне зависимости от расчетов экономистов) люди определили примерно в 3500 рублей на члена семьи в месяц. Именно таковы и среднедушевые доходы в стране. «Чертой бедности» респонденты назвали 2000 рублей: дальше — нищета. Правда, сильно разнятся планки доходов в мегаполисах и глубинке (от 2800 до 8000 руб.) Но даже с учетом этого «нуждающимся» приходится признать каждого четвертого обитателя Москвы и Санкт-Петербурга, каждого третьего жителя областного центра, каждого второго — в малых городах и почти 65% россиян, живущих на селе.

30 процентов наших сограждан не могут удовлетворить на приемлемом уровне одну из базовых потребностей человека — в нормальном питании, в жилье и в одежде, а для 11 процентов недоступны две или три. 40% россиян весной 2006 г. находились, по данным социологов, на черте или за чертой бедности, рискуя при малейшем экономическом кризисе немедленно сползти вниз. 64% населения России не имеют никаких свободных денежных средств и живут «от зарплаты до зарплаты». Резко возросла доля тех, кто имеет какие-либо задолженности (это связано с бурным ростом потребительского кредитования) — в некоторых группах их число доходит до 38 процентов. Более половины россиян за последний год не использовали ни для себя, ни для детей никаких платных социальных услуг. Достаточно скуден и набор предметов быта, мебели и техники, который для россиян считается «базовым»: холодильник, цветной телевизор, ковер, пылесос, мебельный гарнитур и стиральная машина. Все прочее для многих уже роскошь.

Кузнецы своего несчастья

Оценивая свою жизнь в целом, 17 процентов россиян назвали ее хорошей, а 10 — плохой. При этом среди молодежи преобладают оптимисты (их на 23 процента больше), а люди старше 60 лет демонстрируют самое большое уныние. Переломной точкой в данном случае становится возраст — 50 лет: среди россиян, преодолевших этот рубеж, доля пессимистов начинает перевешивать число настроенных позитивно.

В целом недовольство качеством жизни постепенно уменьшается. И все же практически треть россиян за последний год перед опросом часто думали, что «так жить нельзя» и ощущали собственную «беспомощность». Только 5 процентов были свободны от дурных предчувствий и всем довольны.

Вместе с тем исследование показывает: из тех, чья жизнь за год не изменилась к лучшему, 75 процентов не владеют навыками работы с компьютером, 96 — не знают иностранного языка. Среди людей, которым жить «стало лучше», таких, соответственно, 37 и 82 процента. Ухудшение положения неблагополучных слоев населения, считают авторы доклада, имеет под собой объективные основания. Людям не хватает уровня образования, чтобы занять на рынке труда выгодные позиции, и при планировании государственных программ это надо учитывать. Очень много значит и неравенство тех, кто живет в малых городах и в столице, молодых и старших… Что же касается компьютера, то 70 процентов жителей России его не имеют, а 60 — понятия не имеют, как им пользоваться. 58 процентов на вопрос, каким образом за последние два года они пополняли багаж своих знаний и навыков, ответили: «Никак».

Екатерина Добрынина

Дата публикации 3 октября 2006 г.

Российская газета