Из жизни: детишки подземелий

У Rolling Stones есть песня «Paint It Black». Довольно банальная по смыслу (мол, любовь ушла, на сердце тьма, и ничто уже не будет голубым и зеленым, раскрасим же все в черный цвет). Но мелодия изумительная, и песня стала культовой.

Эстетика разрушения и идеология отрицания – извечная приманка для юных бунтарей.

Вот так же c готами. Внешняя атрибутика – эффектна. Черные волосы, губы и ногти, бархат и кружева, прогулки по кладбищам, где ветер свищет. Делать же из этого высокую идею глупо. Есть лишь подростковое желание выделиться и в то же время прибиться к некоей группе.

Сколько ни разговаривай с готами – внятного определения «готичности» не получишь. Разве что ссылку на икону стиля – Мэрлина Мэнсона. Но он-то мужчина взрослый, с деловой хваткой. Выбрал себе делянку и возделывает ее. На лицо ужасный, конечно, а вот внутри – будьте уверены – никакого монохрома. Иначе зачем бы он был нужен роскошной женщине Дитте фон Тиз?


Вот так эти готы и застолбили свое место в жизни.	А сводится все в конечном итоге к одному: «Был бы милый рядом».

Фетишистская атрибутика – лучший друг обуреваемого гормонами подростка.	Черные кожаные штаны, пара наручников у пояса – и все девчонки у твоих ног, парень.

Мэрлин Мэнсон тоже, разумеется, в своем роде великий полководец. Но зачем же стулья ломать?	С кладбищ их теперь гоняют, путая с сатанистами. А зря. Все, что нужно этим прекрасным девам, – мечты и красивые слова. Ну, может, еще немножко алкоголя, чтоб лучше мечталось.