Когда с нетерпением ожидаемый и запланированный в прокат фильм кладут «на полку» в самый разгар призового «оскаровского» сезона под предлогом слишком сильной конкуренции – жди художественной беды. Именно это произошло с фильмом «Вся королевская рать» (All the King’s Men).

Казалось бы, прошлой осенью все говорило о картине как о верном кандидате на многочисленные номинации. Первая экранизация (1949 год) одноименного романа Роберта Пенна Уоррена, рассказывающего о взлете и падении политика Уилли Старка (прообразом которого был губернатор Луизианы Хью Лонг, убитый в результате покушения), получила три «Оскара», в том числе за лучший фильм года и за лучшую мужскую роль (актер Бродерик Кроуфорд).

И в новой версии режиссера и сценариста Стивена Зэйлиана творческий состав как на подбор. Сам Зэйлиан – лауреат «Оскара» за сценарий «Списка Шиндлера», исполнитель главной роли Старка – лауреат «Оскара» Шон Пенн, в других важных ролях – лауреат «Оскара» Энтони Хопкинс и многократные номинанты на эту награду Кэйт Уинслет и Джуд Лоу.

Печально, но факт: сценарий фильма невнятен, как невнятны по акценту и эмоциям истерические речи Старка в интерпретации Пенна. Джуд Лоу явно не вполне понимает, кого он играет, а Кэйт Уинслет практически нечего играть.

Говорят, за год, что картину «придерживали», ее довольно сильно сократили. И это, мол, часто делает не вполне понятными взаимоотношения между основными персонажами. Но нам не интересен процесс перемонтажа или сокращений. Нам важен результат. А он, не побоюсь сказать, провальный. Фильм разваливается на глазах, которые часто хочется просто закрыть, чтобы не видеть позора талантливых, в общем, людей – создателей и участников этого экранного бедлама.

Между тем литературный материал, положенный в основу фильма, давал отличную платформу для создания острого политического фильма, созвучного современности. И для этого совсем не нужно было переносить действие в 50-е годы, хотя роман рассказывает о 30-х.

Не будет слишком большим домыслом предположить, что Уоррен, взявший своим прототипом демагога Хью Лонга, видел в Старке не только коррумпированного популиста, но и – не в последнюю очередь – протофашиста, Для тридцатых годов, когда в Германии и России были фашистские по сути тоталитарные режимы, а в самой Америке были миллионы сторонников диктатуры, фашизма и коммунизма, образ Уилли Старка, как он выписан Уорреном, был вполне представительным и масштабным. И можно было бы найти в романе то, что приложимо к нашему времени, когда мы снова употребляем термин «фашизм» в разных приложениях и словосочетаниях, и говорим об его угрозе с его стороны как вполне актуальной. И не только, и не столько для Америки.

В новейшей экранизации, однако, все до предела измельчено. А ведь зрителю, ищущему в претендующей на политическую актуальность картине масштабность и актуальность, было бы интересно увидеть, как массы людей с правом голоса могут быть обмануты политиками-манипуляторами, и сравнить это со своим опытом. Но он это увидит на экране в такой форме, которая ни 50-е годы из фильма, ни 30-е из книги не приближает к нашему времени ни на йоту. Я бы даже сказал, что картина зависает в неопределенном историческом времени. Может быть, костюмы и автомобили в ней и из 50-х, но идеи фильма, если они вообще в нем есть, могли бы все же стать созвучны нашему политизированному до предела времени. Но не стали.

Сам главный герой-антигерой Уилли Старк, которого режиссер и актер изображают как излишне жестикулирующего и брызжущего слюной оратора, не вызывает ассоциаций ни с одним из сегодняшних политиков. И даже с лидерами-социопатами прошлого, умевших возбуждавших народы.

Я не предлагаю, чтобы Шон Пенн копировал Гитлера или Муссолини, подвигая наше воображение и интеллект на исторические параллели. Даже если автор фильма и хотел предложить нашему вниманию размышления на тему о вечных проблемах человеческого существования – власти, коррупции, идеализме, любви и предательстве, то это тоже не прочитывается. Фильм не говорит больше того, что провинциальный учитель Уилли Старк по воле и при поддержке денежных мешков становится губернатором и не выдерживает испытания властью.

Можно заставить себя думать, что автор фильма хотел продолжить дискурс, начатый автором романа – о том, что такое добро и зло, что иногда трудно провести границу между ними, что большинство людей и социальных институтов являются смешением добра и зла. И только сам человек может сделать свой моральный или аморальный выбор. Но все же не оставляло ощущение, что эта картина по мысли и постановке – банальный телефильм, почему-то облаченный в не гармонирующую с тоном картины довольно элегантную визуальную форму большого кино известным польским кинооператором Павлом Эдельманом, работавшим на нескольких картинах с режиссером-классиком Анджеем Вайдой.

Впрочем, зря я обижаю телевидение: киноверсия романа Уоррена 1958 года, поставленная тогда молодым режиссером, а ныне признанным мастером американского кино и телевидения Сиднеем Люметом, совсем не банальна для своего времени.

Интересно было бы сегодня «новыми глазами» посмотреть и трехсерийную экранизацию «Всей королевской рати», поставленную в 70-х годах для советского телевидения с Георгием Жженовым в роли Уилли Старка.

Но это уже тема для несколько другого, более глобального разговора о симбиозе кинематографа и политики.

Сергей Рахлин

Лос-Анджелес

22.09.2006

«Голоc Амepики» ▪ Russian