В городе Гвадалахара, столице мексиканского штата Халиско, в понедельник прошло официальное открытие международного фестиваля марьячи — народных певцов и музыкантов, без мелодий которых в стране не обходится ни одно мало-мальски значимое событие, будь то домашняя вечеринка, свадьба или прием в президентской резиденции «Лос-Пинос».

В Гвадалахару приехали более тысячи артистов из многих стран мира, где музыка марьячи пользуется популярностью. Вполне естественно, что в географии фестиваля представлена, практически, вся Латинская Америка — мексиканский фольклор любят и знают на континенте. Однако ансамбли марьячи, прибывшие из Австралии, Германии, Италии, Канады, Словакии, Хорватии и Швеции, произвели подлинную сенсацию. Довольно сложно умозрительно представить себе австралийца или хорвата, одетых в традиционный костюм мексиканских наездников «чарро» — сверкающие золотыми и серебряными позументами сомбреро, жакеты и брюки — исполняющих «болеро», «корридос» и «сонес» на испанском языке. Казалось бы, еще меньше на роль романтических и экспансивных певцов серенад подходят шведы. Однако именно они «сорвали» самые горячие аплодисменты на параде марьячи, который открыл фестиваль, пройдя по улицам центра Гвадалахары.

Халиско часто называют «самым мексиканским» штатом Мексики. Именно здесь, в этих синих горах, в городках, хранящих следы колониального прошлого, в старинных «гасиендах», на белых песках тихоокеанского побережья, родились три из пяти самых известных в мире символов Мексики. Если не считать памятников доколумбовых цивилизаций и мелодии «Бесаме мучо», то оставшиеся три: текила, наездники «чарро» и, конечно же, марьячи — это Халиско.

Ансамбли марьячи появились в середине 19 века. Тогда они не носили роскошных костюмов с позументами, сомбреро их были сплетены из маисовой соломы и вместо нынешних сапог «вакеро» с серебряными шпорами невероятных размеров обувались они в сандалии из пальмового лыка. Странствующие музыканты бродили по городам и весям штата Халиско, пели на свадьбах и прочих торжествах, не брезговали и поминками. В основном, это были народные мелодии, аранжированные под свои инструменты самими музыкантами. Каждый ансамбль постепенно создавал свой собственный репертуар, состоящий из150 — 200 песен. Ремесло марьячи в те далекие времена кормило хоть и не сытно, зато постоянно. Ведь даже в дни самых тяжелых испытаний мексиканец не забывает о веселье, а что за веселье без пары гитар, трубы и скрипки! Поэтому ремесло марьячи передавалось от отца к сыну, а некоторые ансамбли существовали поколениями. Постепенно марьячи переходили от аранжировок к сочинительству, и лучшие из этих самодельных песен и баллад становились фольклором. Так со временем складывалось и развивалось ставшее сегодня одним из самых мощных и популярных течений в мексиканском народном творчестве.

Впрочем, неизвестно, как могла бы сложиться судьба марьячи, если бы не вмешательство всесильного случая. Музыка одного из ансамблей, случайно услышанная во время поездки по Халиско, очень понравилась последнему диктатору Мексики дону Порфирио Диасу, почти тридцать лет правившему страной с помпезностью французских королей. При дворе диктатора немедленно установилась мода на марьячи, их стали звать в великосветские салоны и богатые дворцы. Вот тогда и появились на уличных музыкантах костюмы «чарро», а музыку специально для них начали писать профессиональные композиторы.

Как утверждают историки, первый постоянный ансамбль марьячи появился в Мехико в 1905 году. С тех пор марьячи и их музыка стали явлением общенациональным, затем континентальным, а сегодня, как показывает международный фестиваль марьячи, проходящий в Гвадалахаре, и мировым.

До сих пор среди знатоков мексиканского фольклора, лингвистов и искусствоведов не утихают споры относительно этимологии названия «марьячи». Одни считают, что происходит оно от французского «марьяж» — свадьба, — ибо появились эти ансамбли как раз в годы оккупации Мексики французскими войсками, и веселое это, праздничное словечко вполне могло быть подхвачено игравшими на свадьбах музыкантами и переиначено на испанский лад. Другая, более патриотичная сторона полагает, что название «марьячи» восходит своими корнями к диалекту одного из индейских племен, обитавших в середине 19 века на территории штата Халиско. Спору этому не видно конца, и напоминает он известную схоластическую дискуссию о том, что первично, яйцо или курица.

Поэтому рядовой мексиканец не вникает в лингвистические и исторические детали. Он просто любит эту музыку и при первой же оказии старается заполучить ансамбль марьячи на семейное торжество или для серенады под окном избранницы. А когда случай не представляется или просто не позволяют финансы, искусством марьячи наслаждаются с помощью магнитофонов, плейеров и радио. Приемники большинства столичных такси настроены на волну радиостанции, транслирующей музыку марьячи. Весьма активно слушает ее и молодежь, несмотря на общую для всех юных в любой стране увлеченность современными ритмами.

В знак уважения и почитания марьячи в центре Мехико, на площади Гарибальди установлены памятники лучшим и самым популярным из них. Вот уже несколько десятилетий стоят под гранитными арками отлитые в бронзе, ставшие легендой еще при жизни Педро Инфанте, Хосе-Альфредо Хименес, Хавьер Солис. Как шутят мексиканцы, места на площади достаточно, там вполне может разместиться еще десяток бронзовых скульптур. И, чтобы быть увековеченным в металле, нужно совсем немногое — всего лишь покорить сердце Мексики.

20:29 | 05/ 09/ 2006

МЕХИКО, 5 сен — РИА Новости, Михаил Белят

РИА Новости