Настоящей королевой фильма «Королева» (The Queen) является британская актриса Хелен Миррен. Я имею в виду не столько ее удивительное портретное сходство с царствующей королевой Великобритании Елизаветой II, которую Миррен играет, сколько доминирующую роль великолепной актрисы в фильме.

Более того, и пусть меня простит известный британский режиссер Стивен Фрэрз («Миссис Хендерсон представляет»), без Хелен Миррен в заглавной роли картина была бы не более чем полудокументальной драмой, перенасыщенной реальной кинохроникой.

То, как замечательно тонко и точно Миррен играет реального, ныне живущего монарха, оказавшегося в трудной жизненной и государственной ситуации (что в ее случае одно и то же), в сценах с участием актрисы фильм поднимается над преобладающей в нем телевизионной эстетикой.

Вполне возможно, что авторы (сценарий Питера Моргана) решили использовать приемы телевидения, чтобы создать у зрителя, в жизнь которого телевидение так агрессивно вторглось, ощущение, что он снова живет в августе 1997 года, когда в автокатастрофе в Париже погибла принцесса Диана и королевская семья в течение недели сохраняла ледяное молчание по поводу случившегося. Только что избранный популистский премьер-министр Тони Блэр (Майкл Шин) точно уловил общественные настроения и пытается повлиять на королеву с тем, чтобы она публично выразила свою скорбь в унисон с находящейся в трауре нацией.

По фильму (что, впрочем, соответствует реальной действительности) королева, воспитанная в традиционном для британцев стиле stiff upper lip, что по смыслу означает сдержанность в любых ситуациях, не понимает, что произошла революция в средствах массовой информации. Эта революция, среди прочего, делает знаменитостями людей только потому, что они всем известны и ничего больше не совершили.

Что и произошло с принцессой Дианой, ставшей всемирной знаменитостью лишь потому, что она сначала вышла замуж за наследника британского престола, а потом с ним развелась и давала интервью телевидению, в которых без особого почтения относилась к Виндзорам. И, конечно, потому, что Диана давала обильную пищу для желтой прессы, величаемой ныне таблоидной.

Диалог – он же конфронтация – между Тони Блэром и королевой Елизаветой II в фильме происходит в основном заочно, поскольку сцен аудиенций Блэра у королевы всего две. Так что Хелен Миррен практически должна играть всю скромную гамму чувств королевы без партнера. Нет, конечно, ее окружают люди – советники, муж, принц Филип (Джеймс Кромуэлл), принц Чарлз (Алекс Дженнингс), но они только служат человеческим фоном, поскольку ни один из этих персонажей не интересен сам по себе. Они все резонеры.

Авторы могли бы себе позволить «поэтическую вольность» и увеличить количество сцен между Блэром и королевой, потому что именно в этих сценах Миррен особенно блистательна – даже при весьма скромном подыгрывании внешне приятного, но не слишком глубокого актера Шина, которому совершенно не удалось передать, почему же все-таки Тони Блэр так захватил воображение британцев, по крайнем мере в первые годы своего правления.

Но Хелен Миррен блестяще проводит и сольные сцены, которые в картине в некотором смысле являются ключевыми. Именно в моменты одиночества королева, как ее играет актриса, предстает человеком, способным на глубокие чувства. В любом другом исполнении королева Елизавета II могла бы предстать холодным монстром, но Миррен делает ее образ многогранным и порой даже симпатичным. Но в меру, как того требует справедливость.

Хотя фильм и претендует на это, но он не может объяснить социально-психологический феномен всеобщей скорби по поводу смерти Дианы. В этом смысле картина не идет глубже того же телевизионного хроникального материала, которым перегружен сюжет.

Обилие телехроники с Дианой вносит дополнительный стилистический разнобой в фильм, поскольку другие реальные персонажи тех событий представлены актерами, совершенно не похожими на своих прототипов.

Это тем более разочаровывает на фоне того, как Хелен Миррен буквально преображается в королеву Елизавету II. И, безусловно, не только за счет возрастного грима, точной прически, голосового подражания, воспроизведения королевской манеры двигаться. Актриса просто заставляет любоваться тончайшими нюансами психологического портрета своей героини. И делает это легким движением губ, читаемой в глазах мысли. Словом, от нее нельзя оторвать глаз, когда Миррен в кадре.

По иронии кинематографической судьбы ранее в этом году Хеллен Миррен блестяще сыграла другую королеву Англии – Елизавету I, «рыжую Бесс», как ее называли, в исторической телевизионной драме «Елизавета I». За эту роль актриса выдвинута на главную телевизионную награду «Эмми».

Будет интересно и вполне заслуженно, если за роль королевы Елизаветы II ее выдвинут на «Оскар». И будет справедливо, если она получит эти обе награды.

И последнее. Не знаю, есть ли какая-то прямая связь между тем, что потомок русских аристократов Мироновых Хелен Миррен играет особ благородных кровей с таким успехом, и ее благородным происхождением? Но хочется в это верить. Хотя скорее всего дело в невероятном творческом даре актрисы.

Сергей Рахлин

Лос-Анджелес

25.08.2006

«Голоc Амepики» ▪ Russian