День рождения Земфиры. Ей — 30 лет. Состояние юной взрослости. В ее случае это лучшая характеристика возраста. Перечислять сделанное Земфирой за эти 30 лет как-то нелепо. О ней уже написано в учебнике новейшей истории России как о ярчайшем музыканте современности, сформировавшем ощущение музыки у целого поколения. Вместо панегириков — вот некий рассказ Земфиры о самой себе, вытекший из наших встреч и бесед в течение нескольких последних лет.

ЗЕМФИРА о мире и о себе

    — По-моему, у меня все альбомы очень личные. И я сама себя за это упрекаю. Но человек же не может сначала писать очень лично, а потом — очень общественно.

    — У меня ведь бывают периоды, когда я совсем ничего не делаю. Я очень люблю давать себе отдохнуть, и это порой затяжные полеты. Ну ничем не занимаюсь. Хожу в кино, езжу — путешествую. Такие радости праздной жизни: могу позволить себе год ничего не делать. Но все накапливается, наваливается — и вот начинаешь жить на совершенно другой скорости.

    — Альбом я не могу выпустить вне контекста шоу-бизнеса. Но, мне кажется, я нашла тут компромисс. Не особенно мы с шоу-бизнесом трогаем друг друга. Я все же в это болото не втянута, мне кажется. Я не посещаю каких-то мероприятий, я никому ничего не должна. И мне по большому счету тоже никто ничего не должен.

О телевидении

    — Я не знаю такого безумного канала, который захотел бы сделать меня своим лицом. Очень много претендентов на эту роль. Понимаешь, о чем я? Меня, конечно, такие вещи не интересуют, и мне, слава Аллаху, никто их не предлагает. Слава Богу — в этой стране нельзя говорить “слава Аллаху”, к сожалению.

О кино

    — Я не ведусь на такие вещи (как предложение сняться в кино). Зачем мне это? Никогда себя не представляла в роли актера. Мне это совершенно не близко: стоять и кривляться перед камерой. Я саму себя играю на сцене. Клипы — максимум, на что я способна. Но это же не для кого-то, а для себя: вот постаралась и изобразила себя. А за гонорар вот так кривляться я отказываюсь.

    Я не очень люблю смотреть на себя в телевизоре, иногда даже переключаю канал. Но последние клипы не раздражают. Они неглупые. Они отличаются от той пластмассы, которая в эфире. Они — живые. Среди клипмейкеров ведь очень много ремесленников, которые делают одну работу за другой, и это бывает даже очень технологично. Но это мелкая работа, она не торкает.

Про отношения

    — Мне вообще не нравятся отношения по такой советской модели: знакомства, связи. Мне кажется, есть профессиональная область, где все эти “по дружбе, не по дружбе” не должны возникать. Очень много вреда бывает от этого.

Про звездность

    — Мне кажется, очень легко стать нормальным человеком рок-звезде. Просто надо затихариться на полгода. И ты превращаешься в нормального: можешь спокойно ходить в магазины, спокойно отвечать всем подряд на e-mail и вообще делать то же, что и все остальные. И этот миф о неприступности рок-звезды, о том, что сложно после эдакого ей стать нормальной, — это все ерунда. Насколько бы ни была масштабна и великолепна группа, если она не будет поддерживать свое имя (с помощью песен и альбомов), она достаточно быстро забудется. Потому что у нас очень быстрое время. Это и хорошо, это мне на руку: с одной стороны, стимулирует творчество, с другой — позволяет быть несколько в тени.

    Я где-то люблю стрессовые ситуации и хотела бы почаще их испытывать. В расчете на то, что откроется некая дверка, и я узнаю что-то еще, получу новую эмоциональную окраску. Но я не могу травмировать тех, кто рядом со мной. Я очень нежно и бережно к ним отношусь. И если будут какие-то провокации, то коснутся они лишь меня, но не тех, кто мне близок. Я же очень хороший, зашибический человек. Не скажу, что во всех смыслах, но в смысле бережливости к близким.

    — Ты в принципе одиночка?

    — Как показало время — да. Но в любом случае мне все равно нужна поддержка, какая-то помощь извне и так далее. Я офигенно самодостаточный человек, если б дело было только в самодостаточности, я давно бы существовала лишь за счет своего сайта. Я бы писала песни и на следующий день выкидывала их в Интернет. Если б не какие-то правила шоу-бизнеса. Но я отдаю себе отчет, в какое время я живу.

О пласте лет

    — Бывает по-разному. Бывает, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать как один год проскакивают. А двадцать один, двадцать два — как два года. А двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь — как десять. Конечно, я могла бы сконструировать ситуацию так, чтобы я чуть медленнее взрослела, чуть позже узнавала определенные вещи. Конечно, я бы хотела чуть позже испытать те разочарования, которые испытала, и попозже столкнуться с какими-то проблемами.

О взрослении

    — Взрослеть, я считаю, не стоит. Но если взрослеешь, что с этим делать? Не идти же убивать себя и не омолаживаться. Взрослят обстоятельства, ситуации, предательства.

    Хотя вот знаешь, я слушаю какую-то свою старую песню и начинаю улыбаться: как трогательно, какая я маленькая. Это говорит о том, что я сейчас взрослею. Но не чувствую предательства себя юной в то же время. Там — маленькая, сейчас — чуть-чуть другая.

Московский Комсомолец

от 26.08.2006

Капитолина ДЕЛОВАЯ

Московский Комсомолец