Борьба за доступ к энергоресурсам на планете становится, как и предупреждали аналитики, все более напряженной. Поэтому политические события в странах, оказавшихся волею природы основными обладателями углеводородного сырья, неизбежно привлекают внимание экспертов. Перемены в таких «энергетических» государствах так или иначе сказываются на общем геополитическом раскладе. Можно даже утверждать, что мировая политика все более приобретает энергетический контекст.

В СВЯЗИ с этим не могут не привлекать внимания события в Латинской Америке – континенте, который в массовом сознании привычно воспринимается как далекая периферия мировой цивилизации и давняя вотчина США. Между тем это не так. И нынешний политический курс Венесуэлы и Боливии, видимо, только первые ласточки грядущих «тектонических сдвигов» в пробуждающейся Латинской Америке. Эти перемены скажутся, судя по всему, на общей политико-военной ситуации в мире и, в частности, позициях самой могущественной державы мира.

    Вашингтонские геополитики, увлекшись в 90-е годы переконфигурацией евразийского пространства после общественно-политических изменений в Восточной Европе и распада СССР, пропустили, судя по всему, момент начала серьезных перемен южнее Рио-Гранде (границы между США и Мексикой). Им казалось, что после показательного свержения социалистического президента в Чили в 1973 году и подавления левого движения в центральноамериканских государствах ничто не предвещает нежелательных для США политических событий на соседнем континенте. И даже избрание президентом Венесуэлы Уго Чавеса в 1999 году поначалу воспринималось скорее как досадный сбой в латиноамериканской политике, легко поправимый силами ЦРУ, чем новая опасная тенденция.

    Но мировые процессы оказались, к удивлению североамериканских аналитиков, более сложными, труднее прогнозируемыми и управляемыми, чем представлялось аппарату Совета национальной безопасности США после триумфа 1991 года. Нежелательные события стали при этом накладываться на обострение проблемы энергоснабжения «западной цивилизации». Именно поэтому они оказались так болезненны для США, потребляющих где-то около пятой части всей добываемой в мире нефти. Под угрозой оказались их традиционные и, казалось, самые надежные источники импорта «черного золота».

    Американцам, прямо скажем, сегодня не позавидуешь. Нефтяной Иран, обладающий к тому же существенным военным потенциалом, настроен антиамерикански. В Ираке продолжаются беспорядки, и долгосрочных гарантий бесперебойного импорта нефти оттуда нет. Некоторые влиятельные круги Саудовской Аравии, имеющей тесные связи с ядерным Пакистаном, ведут свою, до конца неясную американцам геополитическую игру (притом не только на Ближнем Востоке). В Африке тоже не все спокойно. Там появились новые игроки: экономические гиганты XXI века Китай и Индия объективно заинтересованы в вытеснении США с этого континента – прежде всего чисто по энергетическим соображениям.

    КИТАЙЦЫ, в частности, активны в Судане, приглядываются, к неудовольствию американцев, и к странам Западной Африки (Нигерия, Ангола, Гана, Гвинея, Камерун), откуда США получают 14% импортной нефти. Представители Поднебесной добрались даже до Канады. Все три государственные нефтяные компании Китая ведут переговоры с канадцами, главными поставщиками нефти в США. Имеется информация, что Пекин заинтересован в прокладке нефтепровода длиной в 1.200 км, по которому «черное золото» (до 1 млн. баррелей) с нефтеносных песков Альберты будет поставляться в тихоокеанский порт в Британской Колумбии и далее танкерами в Китай.

    В Латинской Америке президенты «энергетических государств» Венесуэлы и Боливии открыто проводят самостоятельный внешнеполитический курс исходя из национальных интересов. Гипотетически проблемы у США могут возникнуть даже с Мексикой, у которой они отняли военным путем в XIX веке (война 1846-1848 гг.) почти половину территории, что, разумеется, не осталось забыто мексиканцами, продолжающими поддерживать свои связи с соотечественниками по северную сторону своих новых границ.

    В прошлом месяце в Мексике состоялись выборы главы государства. Информационные агентства поспешили сообщить, что победу одержал кандидат от консерваторов, бывший министр энергетики Фелип Кальдерон (35,88% голосов). Его отрыв от кандидата от левых бывшего мэра Мехико Андреса Обрадора составил менее одного процента (порядка 200 тыс. голосов). Победа Обрадора, в котором некоторые наблюдатели увидели «Уго Чавеса номер два», означала бы, что у США появился бы еще один весьма неудобный в политическом плане южный сосед.

    Кальдерон пока не вступил в должность. Сказались массовые акции протеста оппозиции. Только в одной из них в столице Мехико приняли участие более 2 млн. человек. Оппозиции, ссылавшейся на махинации соперников с избирательными бюллетенями, удалось добиться частичного пересчета голосов, и в начале августа он начался во многих избирательных округах, расположенных в 26 штатах страны. Ожидается, что федеральный избирательный трибунал в соответствии с законодательством назовет победителя к 7 сентября.

    Для США эти события явились еще одним неприятным сюрпризом. Ведь значительная часть нефти поступает на американские нефтеперерабатывающие заводы именно из региона Карибского бассейна, прежде всего из Мексики и Венесуэлы (эти две страны поставляют американцам в общей сложности около 3 млн. баррелей нефти в день).

    НЕФТЯНЫЕ запасы Мексики, не входящей в ОПЕК, весьма внушительны, а последние успехи геологов ставят ее по разведанным запасам в один ряд с такими ведущими нефтедобывающими странами, как Ирак, Кувейт и Иран. До недавнего времени разведанные запасы Мексики оценивались в 48 млрд. баррелей. С учетом же потенциала новых месторождений этот показатель может вырасти до 102 млрд. баррелей. Потратив в течение трех лет около 4,5 млрд. долларов, мексиканцы обнаружили в своем Мексиканском заливе семь новых нефтегазоносных районов. Некоторые эксперты уже заявляют, что при благоприятном развитии ситуации Мексика сможет догнать по объемам добычи Саудовскую Аравию и Россию (добывают по 9,2 млн. баррелей в сутки каждая), хотя в последние годы она добывала в день около 3 млн. баррелей.

    Мексиканское правительство в интересах увеличения нефтедобычи намерено разрешить частным компаниям участие в освоении месторождений нефти и газа при условии «стратегического и оперативного контроля государства» (конституция запрещает с 1938 года зарубежным фирмам участвовать в разведке и добыче нефти и природного газа). Национальное законодательство обязывает государственный нефтяной концерн-монополист «Пемекс» направлять 60% прибыли в государственный бюджет, что не позволяет компании инвестировать достаточно средств в освоение новых, ресурсоемких месторождений нефти и газа.

    Осенью прошлого года мексиканские власти объявили о начале реализации «проекта Феникс», который даст резкий толчок развитию нефтеперерабатывающей отрасли страны. Проект будет реализован к 2009 году государственным концерном «Пемекс» с привлечением частных компаний. Предполагается вложить в нефтепереработку около одного миллиарда долларов США и построить новый нефтеперерабатывающий комплекс в штате Тамаулипас, а также увеличить почти вдвое (45%) производственные мощности уже существующих предприятий нефтепереработки.

    Мексиканцы рассчитывают, что «проект Феникс» позволит изменить структуру мексиканского нефтяного экспорта, в котором главную статью составляют сейчас поставки сырой нефти. Ставка будет сделана на продажу за рубеж нефтепродуктов, которые нефтяная Мексика вынуждена сегодня импортировать! Кстати, аналогичной позиции придерживается президент Венесуэлы, уже давно предлагающий латиноамериканским странам строить на национальной территории, в том числе в Бразилии, собственные НПЗ и поставлять в США уже продукцию высокого передела.

    ПРИХОД к власти в Мексике представителя левых сил, разумеется, не прервет широкие экономические связи между двумя соседними государствами, но явно не прибавит этим отношениям политической комфортности. Они и сегодня весьма не простые из-за пограничных проблем, связанных прежде всего с незаконной миграцией на север. Ежегодно через мексиканскую границу в США переходят до 1 млн. нелегальных иммигрантов. Согласно официальной статистике, в течение прошлого года при переходе границы погибли свыше 500 мексиканцев. Всего же в настоящее время на территории США нелегально проживают около 12 миллионов выходцев из Латинской Америки, более половины которых — мексиканцы.

    Дело дошло до того, что конгресс США выделил в этом году в рамках нового закона об иммиграции, усиливающего контроль за проникновением иностранцев на территорию страны, около 2 млрд. долларов на укрепление границы с Мексикой (общая протяженность границы составляет порядка 3.200 км). Планируется возвести на наиболее опасных участках границы стационарные заграждения и прикрыть ее дополнительными блокпостами. Ожидается, что около 600 км границы будут обнесены высоким барьером в 3 ряда с колючей проволокой, сенсорными датчиками и инфракрасными камерами слежения.

    «Стену Буша» будут патрулировать дополнительные подразделения национальной гвардии (к нынешним 12 тыс. военнослужащих добавится еще 6 тыс.). Кроме того, США намерены потратить в этом году 50 млн. долларов на переоснащение и вооружение мексиканской армии и полиции, чтобы повысить эффективность их борьбы с незаконными иммигрантами и трансграничной преступностью.

    Для прикрытия своей южной границы американцы применяют самые новейшие технические средства. С 2004 года американские таможенные и пограничные службы используют для охраны рубежей США беспилотные летательные аппараты, оснащенные оптическими датчиками и видеокамерами, которые обеспечивают круглосуточное наблюдение за границей. Еще одно ноу-хау — специальный отряд «Волки тени», сформированный из американских индейцев и действующий в пустынных пограничных районах.

    В конце 2005 года обычно сдержанный и дружественный по отношению к США тогдашний президент Мексики Висенте Фокс подверг критике намерение американцев возвести вдоль границы заграждения, назвав такие действия «постыдными». «Складывающаяся на границе ситуация постыдна и оскорбительна, — заявил он. — Возведение стен, ежедневное усиление систем технологической безопасности превратились в постоянный фактор нарушения основных прав человека — на жизнь и на труд».

    Разумеется, надо еще раз подчеркнуть, экономически и культурно Мексика и южные штаты США настолько переплетены и взаимозависимы, что в среднесрочной перспективе нет оснований прогнозировать серьезного охлаждения отношений между Вашингтоном и Мехико, кто бы ни стал следующим мексиканским президентом. Можно вспомнить 1917 год, когда в памяти мексиканцев была куда «свежее» историческая обида на своего северного соседа, и то Германии не удалость спровоцировать конфликт между США и Мексикой. Речь шла тогда о том, чтобы отвлечь Вашингтон от активного участия в Первой мировой войне на европейском континенте. Берлин обещал Мексике за военную поддержку Германии помочь вернуть территории, ранее аннексированные США (штаты Техас, Нью-Мексико и Аризона)…

    КОРРЕКТИВЫ социально-экономического курса Мексики и диверсификация маршрутов поставки нефти все же вполне возможны. На определенные преференции может рассчитывать Пекин, проявляющий в последние годы активность на латиноамериканском направлении. В СМИ появлялась информация, что Китай собирается инвестировать 100 млрд. долларов в различные энергетические и другие проекты в Латинской Америке, поддерживая стремление латиноамериканских стран сократить свою торговую зависимость от США. Пекин все активнее позиционирует себя в бывшем «третьем мире» как держава, способная быть альтернативой США, надежным партнером в экономической и военно-технической сферах.

    С Мехико Пекин сотрудничает уже не первый год, в том числе в нефтегазовой области. Так, китайцы участвуют в двух совместных проектах на юге Мексики, а также проводят сейсмические исследования на севере страны. Растет экспорт из Поднебесной. На мексиканском рынке 30% товаров — на китайские. Появлялись сообщения и о том, что еще в 2004 году Мексика предложила Китаю свою нефть, чтобы таким образом снизить свой внешнеторговый дефицит, достигающий ежегодно в среднем 9 млрд. долларов. Подобные намерения на фоне американо-китайского соперничества весьма симптоматичны.

    Прошедший в 2004 году в мексиканской Гвадалахаре саммит глав государств и правительств Латинской Америки и Евросоюза также стал проявлением новых ветров в Западном полушарии. Сам по себе он явился вызовом Вашингтону, который с 1823 года в соответствии с «доктриной Монро» старался держать Европу на расстоянии от «своей вотчины». Лидеры более 50 стран Латинской Америки и ЕС, несмотря на многие различия во взглядах, были в целом солидарны в признании существования разных подходов к созданию нового миропорядка между странами Латинской Америки и ЕС, с одной стороны, и США — с другой.

    Безусловно, европейские лидеры прибыли в Новый Свет не ради антиамериканских деклараций, их интересовал латиноамериканский рынок. И здесь их интересы совпадают с южноамериканскими. Государства Латинской Америки стремятся найти себе альтернативного экономического партнера. Для большинства из них Европа, в том числе по идеологическим, социо-культурным соображениям, все же предпочтительнее, чем новая азиатская сверхдержава. Поэтому Евросоюз постепенно начинает превращаться для латиноамериканских стран в главного инвестора.

    Словом, латиноамериканский фактор становится все более весомым в мировой политике и, похоже, Европа осуществит «второе открытие Америки». Правда, на этот раз экономическое.

Лев СМИРНОВ, эксперт Института геополитической информации «Энергия»

25 Августа 2006 года

Красная звезда