В субботу исполняется 15 лет августовскому путчу 1991 года, который прямо или косвенно, но изменил жизнь нынешнего поколения россиян. После победы над ГКЧП всем казалось, что этот день надолго войдет в историю как День Великой августовской демократической революции. Но как выяснили «НИ», и у победителей, и у побежденных сегодня есть множество причин вообще забыть про этот день.

За это время у защитников Белого дома и членов ГКЧП стало много общего. И те и другие ушли из политики, некоторые побывали в тюрьме. Участники исторических событий с обеих сторон считают, что демократии в России как не было, так и нет, и к власти в стране в результате пришли совершенно другие люди. А мать погибшего защитника Белого дома считает, что ее сын погиб зря…

Сейчас события 19–22 августа 1991 года как праздник отмечают лишь немногочисленные российские демократы. Да и праздник-то называется Днем российского триколора, а не, к примеру, Днем всенародной победы над ГКЧП. По данным «Левада-Центра», лишь 13% россиян сегодня считают события августа 1991 года победой демократической революции. 39% убеждены, что происшедшее тогда – это не более чем эпизод борьбы за власть, а еще 36% назвали те события гибельными для страны и народа. Юрий Левада рассказал «НИ», что «только в первый год было впечатление, что это большое, важное и позитивное событие». Через два года это отношение «скисло». А спустя 15 лет уже «значительная часть людей, которые раньше сочувствовали борьбе против переворота, придерживаются других мнений». Для многих «новая эпоха продолжает оставаться неясной», и «конец партийно-советского режима» в сознании людей связан не только с благами, но и сумятицей, противоречиями и даже бедами. По мнению социолога, значение августовских событий оценят тогда, когда «стабилизируется положение в стране и у нас действительно будет демократия».

На своем Интернет-сайте «НИ» тоже провели опрос. Мы задали вопрос, который 15 лет назад звучал по всей стране: «На чьей стороне вы были в августе 1991 года?» В своих пристрастиях к ГКЧП сегодня признались лишь 22% читателей «НИ». Наверное, остальные сторонники путчистов предпочитают издания иной направленности. 7% сообщили, что они лично строили баррикады у Белого дома, и столько же заявили, что в разгар путча были равнодушны к политике. 36% принявших участие в опросе баррикад не строили, но были на стороне Бориса Ельцина. Еще 13% искренне волновались за Михаила Горбачева, запертого на даче в Форосе. 12% читателей были еще маленькими. А 3% честно признались, что не помнят, что именно произошло в августе 91-го.

За что боролись?!

Из руководителей обороны Белого дома в политике остался один Геннадий Бурбулис. В 1991 году он был Госсекретарем РСФСР. Когда-то второй человек в государстве, теперь он представляет администрацию Новгородской области в Совете Федерации. И до сих пор жалеет, что путчисты так и не были осуждены. «Произошел мятеж, погибли ребята. Это нельзя забыть и простить», – сказал «НИ» г-н Бурбулис. Но «кому-то амнистия казалась разумным компромиссом на будущее». Компромисса не вышло, а получилась «поверхностная трактовка самого путча», когда люди отказываются понимать, что «в августе 1991 года с советской системой случился политический Чернобыль».

Судьбы других героев августа 1991 года подтверждают народную мудрость, которая не велит зарекаться от сумы и тюрьмы. Вице-президент РСФСР Александр Руцкой и исполняющий обязанности председателя Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов (должности указаны на август 1991 года) сами оказались в тюрьме в октябре 1993-го за попытку госпереворота. «Мне неохота говорить про путч. Я уже все сказал. А результаты вы сами видите», – так отреагировал Александр Руцкой на вопрос «НИ». В 1996–2000 годах он был губернатором Курской области, в 1999 году участвовал в создании блока «Единство», но затем впал в немилость, и его несколько раз снимали с выборов.

Генерал-полковник Константин Кобец командовал защитниками Белого дома и 19 августа 1991 года был назначен первым российским министром обороны. В октябре 93-го генерал армии Кобец уже командовал штурмом Белого дома и арестовывал его защитников. А в мае 97-го по обвинению во взяточничестве сам оказался в СИЗО «Лефортово», где просидел до 2000 года, пока не попал под амнистию в честь 55-летия Победы. Другой соратник Бориса Ельцина по августу 1991 года Сергей Станкевич, который руководил сносом памятника Дзержинскому на Лубянке, впоследствии также был обвинен во взяточничестве и с 1995 по 1999 год скрывался от российского правосудия в Польше. После закрытия уголовного дела вернулся на родину, где занимается бизнесом и критикует власть за отступления от демократии. «Настоящей публичной политики в России не осталось. Оппозиция может быть или декоративной, или маргинальной. Третьего не дано», – решительно заявил г-н Станкевич «НИ».

Бывший министр печати РСФСР, а ныне пенсионер Михаил Полторанин еще более категоричен. «Гэкачеписты, с которыми мы столкнулись на баррикадах, – это были первые ряды. А теперь выползла плеяда коммунистов-заднескамеечников, у которых одни приоритеты – большие карманы и большие рты», – прокомментировал он «НИ» нынешнюю ситуацию в стране. По его словам, в 1991 году нужно было провести люстрацию, чтобы «во власть входили люди из демократической среды». А вместо этого «ребята из «Единой России» скрутили голову демократии», и «мы имеем в стране очень печальное политическое поле». По мнению Михаила Полторанина, страна идет к социальному взрыву.

Надо было стрелять

Предводитель путчистов Геннадий Янаев, прославившийся на весь мир своими трясущимися руками во время исторической пресс-конференции, после выхода из тюрьмы в 1992 году работал в Комитете помощи ветеранам войны и труда, а сейчас преподает в Международной академии туризма, где заведует кафедрой истории и международных отношений.

«Студенты об августе 1991 года имеют очень слабые представления. Для них я – лектор и воспитатель, а не вице-президент СССР и руководитель ГКЧП», – рассказал он «НИ». О своих действиях в августе 1991-го он не сожалеет, но сейчас действовал бы по-другому, жестче: «Можно было бы обойтись и без ввода войск, а если уж ввели, то надо было не просто демонстрировать военную мускулатуру, которая оказалась очень дряблой, и не церемониться, как с нами не церемонились. Без каких-либо юридических доказательств вины нас называли изменниками родины. Мы 15 лет ходили под угрозой смертной казни!»

Руководивший в августе 91-го Комитетом госбезопасности СССР, а ныне 82-летний пенсионер Владимир Крючков от общения с «НИ» отказался, сославшись на чрезмерную занятость. Впрочем, про события 15-летней давности он опубликовал уже три книги. За последние годы он также побывал руководителем одной из коммерческих структур и советником Владимира Путина в бытность того главой ФСБ. Секретарь ЦК КПСС в августе 91-го и член ГКЧП Олег Бакланов пытался вернуться в политику в 1995 году, но выборы проиграл. Сейчас он возглавляет общество российско-украинской дружбы «Киевская Русь» и говорит «НИ», что члены ГКЧП «морально победили предателей и всех тех, кто набивает себе сейчас карманы и животы».

А еще один участник путча, член Политбюро ЦК КПСС Олег Шенин, сообщил «НИ», что собирается участвовать в президентских выборах 2008 года. Если его президентом не выберут, он обещает социальный взрыв, потому что «маленький процент не знает, куда деньги девать, и дурью мается от яхт до самолетов», в то время как «абсолютное большинство населения нищает и нищает».

Руководство страны, отметил товарищ Шенин, призывает удваивать ВВП, а «во имя чего удваивать, не говорит». Сейчас Олег Шенин возглавляет незарегистрированную Коммунистическую партию Советского Союза. Ведь по его словам, «де-юре СССР продолжает существовать», потому что «три человека не имеют права подписать документ о развале Советского Союза».

741 рубль и 32 копейки за погибшего на баррикадах сына

По данным ВЦИОМ, в августе 1991 года на стороне Бориса Ельцина и защитников Белого дома было 27% россиян, на стороне ГКЧП – 15%. Сейчас расстановка сил изменилась. Путчистов готовы поддержать уже 18% граждан, а защитников Белого дома – 13%.

Сергей Станкевич говорит, что психологически людей понять можно, но согласиться с ними нельзя. А причиной изменения настроений называет то, что «события, последовавшие за Великим Августом, не всем принесли материальное благополучие, и люди транслируют обстоятельства своей судьбы на произошедшее 19–22 августа».

«СССР не развалился – СССР развалили», – утверждает спустя 15 лет после событий последний президент Советского Союза Михаил Горбачев. По его словам, исторической ошибкой было «опоздание с реформированием КПСС», и когда «после 1989 года коммунисты проигрывали почти повсеместно, они увидели, что демократия для них – это неподходящее дело». Экс-президент СССР считает неправдой рассуждения членов ГКЧП о том, что они якобы хотели спасти Союз. «Это все знамя, прикрытие, крыша». Между тем Михаила Горбачева виновником августовских событий считают обе стороны конфликта. «Горбачев договорился с этими ребятами и уехал в отпуск. Потому что он упустил контроль, и процессы стали приобретать необратимый характер», – сказал «НИ» Михаил Полторанин. «Результаты референдума 17 марта 1991 года позволяли Горбачеву внести изменения в Конституцию, а не играть в так называемую демократию и снова будировать вопрос, нужен ли Советский Союз», – полагает Геннадий Янаев.

При обороне Белого дома погибли три его защитника – Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский. Отец Ильи Марат Кричевский рассказал «НИ», что считает август 1991 года переломным моментом в российской истории: «Мы сейчас живем в другой стране, демократической и свободной. А если бы победа оказалась на другой стороне, то наши погибшие мальчики были бы не Героями Советского Союза, а кучкой пьяных диссидентов, которые якобы открыли огонь по танковой колонне. Так говорилось на следующий день после их гибели в официальной прессе».

Мать Дмитрия Комаря, Любовь Комарь, наоборот, убеждена, что защищать Белый дом не следовало. «Если бы не было этих защитников, может быть, Советский Союз бы остался», – сказала она «НИ». Потому что «демократии как не было, так и нет». Но зато «раньше были райком партии, исполком, милиция, прокуратура, которые работали и следили за порядком». А сейчас «куда ни пойдешь, ничего не добьешься, только отписки».

Сегодня мать погибшего защитника Белого дома получает за сына пенсию 741 рубль 32 копейки. Женщина рассказала, что недавно у родственников ее мужа сожгли дом, потому что земля понадобилась под стройку: «Их три раза поджигали». Обращения в Генпрокуратуру, администрацию президента и к Уполномоченному по правам человека ничего не дали. 18 бывших жильцов сгоревшего дома скитаются по съемным квартирам. А Любовь Комарь говорит, что «власть у тех, у кого есть деньги, и чихать они хотели с высокой колокольни на простой народ. Поэтому я считаю, что мой сын погиб зря…»

Александр КОЛЕСНИЧЕНКО

18.08.06

пятница

Новые Известия