Эта беседа в Риджентс-парке состоялась в начале июня 1934 года. Человеком на скамейке был разведчик-нелегал Арнольд Дейч, он же Отто. Филби с этого времени в оперативной переписке стал именоваться «Зенхен», что в переводе с немецкого на русский означает «сынок». Итак, в июне 1934 года Ким Филби начал свою работу в советской разведке.

Первое, что попросил его сделать Дейч, это прекратить все контакты с коммунистами, с людьми, даже просто сочувствовавшими коммунистам, чтобы выглядеть безупречным в глазах английского истэблишмента. Жена Филби, Литци, которая знала о его связи с советской разведкой, должна была сделать то же самое. Нужно было также избавиться от «левой» литературы в домашней библиотеке. Второе, что предстояло сделать Филби, это внимательно присмотреться к своим друзьям и знакомым, в том числе и по Кембриджу, с точки зрения их пригодности для работы в разведке. И наконец, третье — определить свою карьеру, опять же с точки зрения решения разведывательных задач.

    В июле 1934 года Центром была поставлена долговременная задача перед нелегальной разведывательной группой в Лондоне: проникновение в британскую разведку Интеллидженс сервис и получение информации о ее намерениях и конкретных действиях в отношении Советского Союза.

    В какой мере Филби, за плечами которого был один из самых престижных университетов не только Великобритании, но и мира, мог решить эту задачу? Дипломатическая карьера оказалась для него недоступной из-за отказа университетского преподавателя экономики Робертсона рекомендовать Кима, которого он считал «радикальным социалистом», на работу в Форин Офис. Его друзья сами только начинали свой жизненный путь и ничем помочь ему не могли. Отец, которого в прессе того времени сравнивали со знаменитым разведчиком Лоуренсом Аравийским, по непонятным причинам почти ничем не помогал сыну в его карьере и был счастлив, когда тот избрал профессию журналиста и стал редактором небольшого, малозначительного журнала «Ревью оф ревьюз». Казалось бы, пути для проникновения в разведку нет.

    Иначе думал резидент-нелегал Орлов — очень опытный, изобретательный и темпераментный разведчик, с которым Филби стал работать в конце 1934 года. Орлов решил продвигать Филби в разведку через журналистику. И он не ошибся…

    Как журналист, Ким Филби мог встречаться и беседовать с самыми разными людьми. Кое-что рассказывал ему отец. В 1935 году от Филби стала поступать политическая информация — иногда ценная, иногда менее ценная. В июне 1935 года он сообщил о закрытом заседании Центральноазиатского общества, где его отец делал доклад об Англо-Персидской нефтяной компании, информацию о короле ибн Сауде и английской политике в отношении Саудовской Аравии.

    Особый интерес для Центра представляла копия ответа саудовского посла министерству иностранных дел Великобритании с согласием на строительство англичанами на Ближнем Востоке военно-воздушной базы, а также обзор о деятельности военного министерства и его разведки с характеристиками на некоторых ее сотрудников.

    Эта информация поступила от университетского приятеля Кима Филби — Тома Уайли, который занимал должность секретаря постоянного помощника военного министра. По заданию Орлова Филби возобновил с ним дружбу, что дало Киму возможность длительное время получать от Уайли ценную информацию.

    И ВСЕ ЖЕ главная задача, поставленная Центром перед лондонской группой, — проникновение в британскую Интеллидженс сервис — была далека от решения.

    Вскоре, однако, открылись новые возможности для использования Филби в интересах разведки.

    Том Уайли познакомил Филби со своим другом Толботом, который уже несколько лет редактировал журнал «Англо-русская торговая газета». Это издание было органом ассоциации английских финансистов и бизнесменов, которые имели деловые интересы в дореволюционной России и хотели бы получить кое-что назад. Их давление на парламент в этом направлении успеха не имело, с возрастом они отходили от активных дел, журнал постоянно терял денежную поддержку и тихо умирал. Толбот, встретив как-то Филби, сказал ему: «Слушай, а что если мне начать новый журнал — такого же рода, но на англо-германской основе, для активизации торговли?»

    Филби эта мысль показалась весьма интересной.

    «Я слишком стар, — сказал Толбот, — чтобы начинать еще один журнал. Мне нужен молодой редактор. Молодой — чтобы он не запросил слишком много денег».

    Нетрудно догадаться, что он имел в виду своего собеседника. Была названа сумма, которая Филби вполне устраивала.

    «Мне кажется, — говорит Ким, — что вот это мое согласие и было началом моей действительной работы для Советского Союза». К тому времени Орлов уехал, и работой Филби снова руководил Отто.

    КАК РЕДАКТОР нового журнала, Филби вступил в англо-германское содружество — организацию, которая существовала в то время для улучшения отношений между Англией и нацистской Германией. У него появились новые знакомые в немецком посольстве, а через них и доступ туда. Ким начал получать малодоступные сведения о неофициальных контактах между Англией и Германией через финансистов, промышленников, специалистов по экспорту и импорту, всех тех, кто был заинтересован в сближении двух стран.

    Примерно раз в месяц, на неделю, Филби стал ездить в Берлин. Будучи представлен Риббентропу, еще когда тот был послом в Лондоне, он продолжал встречаться с ним и его сотрудниками и в Германии. Завязались, естественно, и контакты с геббельсовским министерством пропаганды.

    Весьма продуктивная и полезная в разведывательном отношении, эта работа была тяжела для Кима психологически. Неожиданно для себя он оказался среди тех, кого ненавидел, и из-за ненависти к которым, собственно, и принял решение сотрудничать с советской разведкой.

    Горьким воспоминанием отзывался у Филби визит к одному старому знакомому. Увидев его, тот спросил: «Скажи, пожалуйста, а когда ты был в Австрии, ты уже работал полицейским осведомителем против нас?»

    Однако дело разведки, которому посвятил себя Филби, стало для него делом жизни. Он был готов идти на такие жертвы. Отто постоянно напоминал ему, что его задачей является вылепить из себя не образ нациста, а образ независимо мыслящего англичанина, который воспринимает гитлеровскую Германию как фактор европейской жизни середины 1930-х годов и пытается извлечь из этого как экономические, так и культурные выгоды для своей страны.

    Можно только поражаться интуитивному, а может быть, и осознанному чувству меры Арнольда Дейча, так же как и его дальновидности и прозорливости. Как бы сумев заглянуть в будущее, он, возможно, предвидел, что рано или поздно Англия будет воевать с Германией. И тогда, если бы они переусердствовали в подаче Филби как явного пронациста, то ему не миновать бы тюремного заключения на весь период Второй мировой войны. Во всяком случае именно так и случилось с Кэрролом, редактором нацистского листка, который заменил в конце 1936 года журнал, издававшийся Филби.

    В очередное посещение Берлина Кимом Филби его контакт в министерстве пропаганды неожиданно сказал:

    — Я думаю, это ваш последний визит к нам. Мы решили сменить порядок финансирования — мы хотим иметь дело с другой банковской группой в Англии и берем на себя все расходы по изданию журнала.

    — Вы хотите сказать, что намереваетесь издавать в Англии стопроцентно нацистский журнал?

    — Именно так. Нам это будет удобнее.

    — Но вы мало чего этим добьетесь, — еще пытался спасти положение Ким.

    — Это уже наше дело. Во всяком случае вам уже больше не получать денег от нас.

    На следующей же встрече с Отто Филби рассказал ему об этом разговоре. Тот, к его удивлению, ничуть не огорчился и сказал: «Ну и черт с ними. Это как раз вовремя, потому что ты едешь в Испанию.

    — Куда? — переспросил обрадованный Филби. Он с детства очень интересовался Испанией. Но в 1936 году там уже шла война. — Куда я еду? В Мадрид, в Барселону, в Валенсию? — Филби назвал районы, занятые республиканцами.

    — Нет, ты едешь на другую сторону. На какой еще стороне может находиться Ким Филби, английский журналист и искренний друг нацистской Германии?»

    ПОЕЗДКА КИМА в воюющую Испанию была задумана не только и не столько с целью сбора информации о положении дел у франкистов. В большей степени она была продолжением реализации плана советской разведки по расширению разведывательных возможностей Филби и создания предпосылок для последующего его внедрения в английскую разведку. Перед Филби была поставлена задача создать себе репутацию смелого, яркого журналиста, способного привлечь внимание английской разведки. Лучшего места, чем Испания, наиболее «горячая» в то время точка планеты, для этой цели трудно было придумать.

    Для внешнего мира Филби ехал в Испанию как независимый журналист, то есть за свои деньги, надеясь компенсировать расходы публикацией в Англии статей, которые он будет писать и посылать с фронтов гражданской войны. В действительности же его поездка полностью финансировалась советской разведкой. Но чтобы «легендировать» эти средства, Филби пришлось продать часть своих книг.

    Перед отъездом он получил адрес в Париже, на который должен был направлять почтой свои разведывательные донесения, и несложный код для их зашифровки, исполненный на листочке тонкой бумаги. Этот листочек в случае необходимости можно было смять и проглотить.

    Путь в Испанию лежал через Португалию. В Лиссабоне Филби получил франкистскую визу не в посольстве, которого у мятежников тогда еще не было, а в так называемом агентстве Франко. В конце января он прибыл в Севилью, откуда и начал действовать. Приблизительно через две недели Филби стал отправлять свои письма на парижский адрес и старался писать каждую неделю. Военные действия, которые он мог наблюдать непосредственно как журналист, велись активно. Он мог видеть собственными глазами временные аэродромы, которые только строились, наблюдать перемещения войск… Кроме того, у него установились некоторые контакты с испанцами. Они любили поговорить и так хвастались, что даже не нужно было задавать вопросов.

    В марте 1937 года произошел тот самый эпизод, который подробно описан в книге Филби «Моя тайная война». После того как при чрезвычайных обстоятельствах Ким вынужден был проглотить листочек с кодом, ему пришлось писать письмо в Париж с просьбой выслать новый. «Сложность состояла в том, — вспоминает Филби, — что у нас не было кодового слова для слова «код», поэтому я написал в письме, что потерял книжку, которую мне дали, и просил прислать новую».

    Вскоре он действительно получил ответ от своего друга по Кембриджу Гая Берджеса, который назначил ему встречу в отеле «Рок» в Гибралтаре. Эта встреча состоялась и была наибольшим сюрпризом для Гая, так как он, по утверждению Филби, не знал до этого момента о его сотрудничестве с советской разведкой. Филби же прекрасно знал о работе Берджеса на советскую разведку, поскольку сам рекомендовал его. Через некоторое время Берджес «отплатил» Филби тем, что помог ему поступить в «Интеллидженс сервис».

    В Гибралтаре Гай передал Киму новый код и деньги. Они вместе поужинали и весь вечер проговорили. Филби сообщил своему старому другу максимум информации о франкистах. На следующий день Гай уехал.

    Вскоре и сам Филби вернулся в Лондон. Его трехмесячный испанский период закончился. Первую же встречу с ним Отто начал с того, что стал поддразнивать: «Слушай, ты писал письма прекрасной женщине в Париже, мадемуазель Дюпон. И как же тебе не стыдно было писать такие скучные письма?»

    «Попробуй написать интересное письмо, если в каждом пятом слове ты должен сообщать что-то серьезное», — отшутился Филби (таково было правило кода, которым он пользовался).

    «Твоя информация тем не менее была очень важной, и Центр благодарит тебя, — сказал Отто. — Но теперь твое пребывание в Испании надо использовать уже на все сто процентов. Тебе нужно двигаться в большую журналистику. Нам хотелось бы, чтобы ты снова поехал к Франко, но уже от какой-нибудь крупной газеты, чтобы иметь больше доступа ко всем вопросам. Для этого тебе надо опубликоваться в каком-нибудь солидном издании».

    Филби написал статью о своих впечатлениях от Испании. Писал свободно, не связанный оковами франкистской цензуры. Потом пошел за советом к своему отцу. Тот сказал: «Надо начинать с самого верха. Пошли ее в «Тайм».

    Ким послал статью в «Тайм». Ему повезло. «Тайм» как раз лишилась двух корреспондентов во франкистской Испании — один погиб в автомобильной катастрофе, другой не смог выдержать давления цензуры и подал в отставку. Газета осталась без своего человека в войсках Франко.

    И вот однажды Киму позвонил его отец: «Я только что встретил в своем клубе заместителя редактора «Тайм» Берингтона Вуда. Он сказал, что ты написал вполне приемлемую статью и они будут рады напечатать ее. Более того, они были бы счастливы, если бы ты согласился поехать в Испанию в качестве их постоянного корреспондента».

    «Я с удовольствием сделаю это», — ответил Ким.

    Филби впервые в своей жизни пришел в редакцию «Тайм». Он был тут же представлен редактору иностранного отдела Ральфу Диккену, пятидесятилетнему холостяку, «немножко помпезному, с налетом снобизма, но по сути своей доброму человеку». Был также представлен и главному редактору Доусону. Филби предложили перед отправкой в Испанию поработать в редакции «Тайм» две-три недели, чтобы познакомиться с тем, как делается газета.

      Сергей ГОЛУБЕВ, ветеран Службы внешней разведки

На снимке: Ким ФИЛБИ (справа) с сотрудниками советской разведки.

    (Окончание следует).

Красная звезда