Говорят, на планете появились люди, которые питаются энергией Солнца. Для нормального существования им достаточно лишь его лучей. Даже цифру называют — восемь тысяч человек. Валерий Липенков не относится к их числу, но давно живет «по солнечным часам» и всю свою энергию тратит на дневное светило. В его музее Солнца более тысячи изображений этой загадочной звезды. И другого такого в мире нет.

Свет в подвале

Помните жуткие морозы, которые заставили паниковать даже невозмутимого Чубайса? Минус сорок, минус пятьдесят… Было Крещение, и по телеканалу «Евроньюс» крутили репортаж о том, как русские в Якутии встречают этот праздник. В проруби. С малыми детьми, радостными покрикиваниями, ну и водкой, конечно. И тогда я представил себе обычного среднестатистического европейца, для которого и минус десять уже катастрофа.

Валерий Липенков, наверное, никогда и близко к проруби не подходил. Но свой музей Солнца он придумал создавать в самое отмороженное время — 13 лет назад. Новосибирский Академгородок переживал тогда не слишком уж светлые времена — страна впала в глубокий экономический «транс», наука — в депрессию. По всей стране цены стремительно летели вверх, в Москве дворники собирали перед телецентром автоматные гильзы, продукты выдавали по карточкам и даже академикам деньги не платили месяцами. А техник Института ядерной физики Липенков этой беспросветности будто не замечал. Отремонтировал подвал в пятиэтажке и открыл музей Солнца. Самое смешное, что в этот подвал ни одного солнечного луча не попадало. Тусклая лампочка под потолком — и все.

Но Валерий Иванович и при керосиновой лампе продолжал бы делать то же самое — собирать всевозможные изображения Солнца в древних культурах, вырезать по дереву образы забытых богов, копировать солярные наскальные рисунки, создавать собственные работы из солнечного цикла. Один знакомый художник сказал ему как-то: «Валера, ты того? Для этой темы целой жизни не хватит». И, оказывается, был прав. Сегодня в музее более тысячи различных изображений Солнца со всех концов планеты, но, по признанию Липенкова, это лишь капля в море.

— Недавно мне показали книгу на английском языке из многотомного издания «Энергия Солнца». И там одни изображения Солнца-30 огромных томов!

Время черного коня

Самое древнее в музее — изображение солнечной богини Аматэрасу, которую в Японии до сих пор почитают как основательницу императорской династии. (Туристы из Страны восходящего солнца, побывавшие здесь однажды, признавались, что такого древнего изображения «Богини, сияющей на небе» еще никогда не видели.)

Но Солнцу тысячелетиями поклонялись не только на далеких Японских островах. По словам Валерия Ивановича, все наши працивилизации от Месопотамии и Египта до индейцев майя видели в нем особый сакральный символ мироздания, сердца мира. Так было еще в каменном веке, когда стены пещер украшали наскальные рисунки солнцеголовых людей, так было и потом — у пазарыкских скифов Солнце олицетворял олень, который нес его в своих рогах. Поэтому на алтайских петроглифах оленей рисовали без ног. Ведь они летели по небу. Это были космические олени.

А у ариев Солнце символизировал белый конь. И у солнцепоклонников персов — тоже. (Лев появился потом.) Кстати, конек на русских избах имеет такую же древнюю историю. Староверы до сих пор называют каждую эпоху белым, красным или черным конем. (По их преданиям, сейчас мы «едем на Черном коне». Но ехать на нем осталось уже недолго.) Липенков говорит, что вся жизнь древних славян была подчинена дневному светилу. Над окном вырезалось Солнце, на ставнях было Солнце, на прялке — Солнце, на одежде и поясах… Всюду присутствовали солнечные знаки-обереги.

Иногда солярные культы, как их называют ученые, носили очень неожиданные формы. Например, у наших северных народов вестником Солнца были не сокол или орел, а куда менее царственная птица — ворон. Он первым прилетает в те края после полярной ночи — это и считают причиной его особого почитания. Но ведь ворон символизирует Солнце и у китайцев. Да не один ворон, а целых 365. Все они сидят на священном дереве, и каждое утро новый ворон поднимается в небо. Новый ворон — новое Солнце.

— То, что на небосводе все время появляется «другое Солнце», знали не только китайцы. Каждый день энергии Солнца меняются. Каждый день. Об этом есть упоминания и у ацтеков, и у других цивилизаций. Потому что вся наша Солнечная система с громадной скоростью летит в космическом пространстве, постоянно пересекает мощнейшие гравитационные и электромагнитные поля, движется во Вселенной. Мы этого просто не замечаем.

— Но если постоянно меняется Солнце, то меняется и наша планета? — пытаюсь я немного урезонить хранителя музея.

— А разве нет? Еще древние греки говорили — нельзя в одну и ту же реку войти дважды. Это они говорили о человеке. А что тогда можно сказать про гигантскую космическую звезду, о которой практически ничего не известно? В последние годы ученые только руками разводят: за все время наблюдений они не встречали такой солнечной активности. Солнце уже другое. Это Солнце новой эпохи. А мы удивляемся, что катаклизмов на планете стало больше.

Миром правят звезды?

Говорят, для братьев Стругацких прообразом научно-исследовательского института магов и чародеев из повести «Понедельник начинается в субботу» был новосибирский Академгородок. Верно это или нет — не знаю, но в те годы городок ученых действительно слыл некой «аномальной зоной», которая не очень вписывалась в привычные советские стандарты. Чего только стоили парапсихологические опыты группы академика Казначеева или полуподпольные концерты Высоцкого!

Конечно, история не имеет сослагательных наклонений. Но окажись Валерий Липенков со своим музеем в любой другой географической точке страны — и неизвестно еще, чем бы эта история закончилась. Сидеть бы ему всю жизнь в подвале под пыльной лампочкой. И правда? Ну где еще можно было найти десять академиков с мировым именем, разом согласившихся подписать письмо о новом помещении для музея Солнца? Только здесь. Академик Шумный, который сам светило в области цитологии и генетики, даже расспрашивать ни о чем не стал: «А… Солнце!» И сразу все подписал.

Так, с легкой руки сибирских ученых, восемь лет назад у музея появились новые залы. С отдельным входом и Солнцем в окне. Случайность? Да кто его знает… Индусы говорят — миром управляют звезды, но мудрецы правят звездами. А у Липенкова своя теория. Он считает, что древние изображения Солнца — ключи генетической памяти. Нить в прошлое, которая тянется через тысячи поколений. И люди эту нить в себе чувствуют.

— Мне не нравится слово «язычество». Это как клеймо. Но ведь Солнце, Луну, звезды в карман не спрячешь, и наших предков, которые поклонялись силам природы, из памяти не вычеркнешь. Все в мире переплетено. Вот на Руси были люди, которых называли святыми. Они светились. И все, к чему они прикасались, становилось светом. А вспомните, как назывались такие люди в западном христианстве? Сан-Франциск, Сан-Себастьян… Человек-Солнце. Сан — это Солнце. Это свет.

Хранитель музея может говорить о Солнце часами. Все ли в его словах бесспорно? Да нет. Но на посетителей они производят магическое впечатление. Одна пожилая женщина из Англии так прониклась идеей музея, что специально прилетела сюда отмечать свое шестидесятилетие. Кстати, самые благодарные слушатели Валерия Ивановича — езиды и беременные женщины.

Езиды — небольшой народ, который считает своей прародиной Ирак. Они давно потеряли собственные исторические земли, лишились государства и письменности, но еще надеются все это вернуть. Как их занесло из жарких библейских мест в таежную Сибирь, отдельная история. Для нас же важно совсем другое: езиды — солнцепоклонники. И поэтому музей для них — что-то вроде храма, где они встречают свой главный праздник, который приходится на день зимнего солнцестояния. Последний раз езиды даже подарили музею свой флаг. С изображением… ну, конечно же, Солнца!

А беременные женщины здесь любят бывать без всякого сакрального смысла, просто так. Они приходят в музей группами из ближайшего роддома, чтобы рассеяно побродить по залам, послушать протяжную «музыку Солнца», которую Липенков выучился играть на древнем инструменте под названием «била», просто остаться наедине со своими мыслями. Валерий Иванович все норовит раздать им карандаши и заставить нарисовать будущего ребенка…

Космический «будильник»

В Национальном музее антропологии Мексики хранится уникальный экспонат, который называется «Камень Солнца». На этой трехметровой базальтовой глыбе вырублен священный календарь, доставшийся ацтекам от цивилизации майя и еще более таинственных их предшественников — ольмеков. А в самом центре календарного камня, который весит двадцать четыре тонны, изображено пять Солнц. И это число не случайно.

Хронологические познания индейцев доколумбовой Америки давно приводят ученых в трепет своей поразительной точностью, а появление календаря Цолькин (Священный счет дней) теряется где-то во мраке доисторических времен. По некоторым оценкам, только для его составления индейцам тогда должно было понадобиться примерно десять тысяч лет непрерывных наблюдений за небосводом. (Стоит отметить, что для древних мексиканских народов, свободно датировавших жизнь на планете миллионами лет, эта цифра не выглядит так уж внушительно.) Но и это еще не все… Цолькин лишь для нас представляется обычным календарем, простым инструментом пересчета дней, а для индейцев он был сакральной матрицей Времени, в которой зашифровано прошлое и будущее.

Пять Солнц — это пять символов эпох. В преданиях говорится, что четыре прежние цивилизации исчезли (последняя из них погибла в момент Всемирного потопа), а мы живем в эпоху пятого Солнца, которое жрецы майя называли Тонатиу. Американский исследователь Хосе Аргуэльес, потративший на изучение календаря не одно десятилетие, утверждает, что индейцы обладали уникальными знаниями о Времени, о его космических циклах и ритмах. Таинственно исчезнув как цивилизация еще до прихода конкистадоров, народ майя оставил нам подробную «хронологическую карту», согласно которой планета сейчас вновь балансирует на стыке двух эпох.

Впрочем, как говорит Валерий Липенков (в его музейной экспозиции индейские изображения Тонатиу занимают одно из главных мест), похожие легенды существовали не только в Центральной Америке. Практически все древние культуры связывали время глобальных перемен с переходом в эру Водолея. Но только индейцы с математической точностью сумели рассчитать календарную дату, которая должна стать точкой отсчета новой эпохи. Кстати, профессору Аргуэльесу старейшины индейских племен отвели особую миссию — они вручили ему Священный посох закрывателя времен.

— С Аргуэльесом у меня очень интересная история вышла, — вспоминает Валерий Иванович. — Лет восемь или десять назад ко мне в руки попала его книга «Фактор майя». И она меня так поразила, мои мысли настолько совпали с его идеями о солнечной эволюции… Не знаю почему, но я неожиданно понял — мы обязательно когда-нибудь с ним увидимся, пересечемся. Потом прошло несколько лет. Все забылось. И вдруг приезжает в музей Солнца человек из Москвы, который чуть не с порога мне говорит: «А не хотел бы ты встретиться с Хосе Аргуэльесом? Он прилетает в Россию». Представляете?

В музей Аргуэльес приехал перед своей экспедицией на Алтай. Американский ученый был настолько поражен сибирским «парадом» Солнц, что подарил Липенкову свиток с изображением древнего правителя майя Покаль Вотана. А когда выяснилось, что хранитель музея играет на варгане, Аргуэльес достал флейту, с которой он путешествует по миру, и предложил вместе немного поимпровизировать. Говорят, получилось совсем неплохо.

По словам Хосе Аргуэльеса, каждые четыре-пять тысяч лет во Вселенной происходит синхронизация или перенастройка ее ритмов. На компьютерном языке это что-то вроде «запуска антивирусной программы». Теперь космический «будильник» майя должен прозвонить через шесть лет. Хронология календаря Цолькин закончится, а вместе с ним, по предсказаниям индейцев, уйдет в прошлое и эпоха Тонатиу, которая продолжается уже пять долгих тысячелетий. Последний день этой эпохи приходится на 21 декабря 2012 года. Та же дата выбита и на Камне Солнца.

Хрущев и йоги

«Била», или «бильница», — прабабушка колокола. Эта на первый взгляд странная конструкция состоит из деревянной рамы и специально отлитых медных пластин, которые подвешиваются на веревочки. По чистоте звука и певучести бильница не уступает колокольному звону, но по мощи сравниться с ним все же не может. Дотошные ученые подсчитали — в дореволюционной России, когда наступали дни православных праздников, потенциал излучения всех колоколов в ультразвуковом диапазоне был так велик, что мог отклонить траекторию полета ракеты средней дальности. Колокольным звоном наши предки спасались от чумы и других «моровых поветрий».

Про траектории полета ракет средней дальности Липенков особенно не задумывается. Хватает забот и без этого. А вот то, что в звоне колокола или бильницы слышится музыка Солнца, даже не сомневается. Не зря же этим звоном монахи во все времена разгоняли «тьму египетскую» и всякую нечисть? Правда, для того чтобы эта музыка зазвучала в музее, пришлось порядком поднапрячься. Денег-то не было. Поэтому бильницу Валерий Иванович собирал постепенно, по частям. Каждую медную пластину выкупал отдельно. И не жалеет. Деньги что? Всю жизнь ему твердили: «У тебя же золотые руки. Сдавай свою резьбу в магазин — горя знать не будешь!» А он и так горя не знает. Тратит свою небольшую пенсию на музей и счастлив.

— Мне жить легко. Я где-то читал, что сердце человека в потенциале несет все энергии космоса. Обычно эти энергии скрыты, но, если они однажды начинают проявляться, совершенно меняется масштаб восприятия мира. Человек как бы поднимается над землей, и горизонт вокруг медленно раздвигается — там речка появилась, там озеро, там лес… А еще выше — еще что-то увидишь.

Сомнения, конечно, у всех бывают. Но тут как получается? Если человек в результирующей своей направленности движется к свету, он будет выравнивать свой путь. Это как змея. Вот она извивами идет: то влево, то вправо… то влево, то вправо… А все равно продвигается дальше. У нее есть результирующая — вперед. Попробуйте змею заставить ползти по прямой? Не змея получится, а червяк.

Хранитель музея, у которого позади тридцать пять лет работы в Институте ядерной физики, говорит, что в его жизни не было бессмысленных метаний. В детстве он мечтал быть моряком. Носил бескозырку, тельняшку и даже сделал на руке наколку с якорем. В седьмом классе. Но потом в стране наступила оттепель. Хрущев поменял у Индии коня на слона, а в советских журналах вдруг стали печатать статьи о йогах, китайской медицине, карате и прочих чудесах древности. Полный разгром детской мечты довершило появление романа Ивана Ефремова «Лезвие бритвы», который сегодня бы назвали культовой книгой поколения шестидесятых. Липенков даже написал Ефремову письмо. Но так и не отправил. Теперь уже не помнит почему.

Человек не кукуруза

Честно говоря, когда Липенков сказал, что другого музея Солнца на всем белом свете нет, я ему не поверил. Не может такого быть! Полез в Интернет и справочники. Нашел музей подтяжек в Австралии, музей пыток в Голландии, музей цунами в Китае, музей запахов в Германии, музей наркотиков в Мексике, музей ниндзя в Японии. И даже музей внешнего долга Аргентины. А музея Солнца так и не обнаружил. (Существует, правда, нечто подобное в Эквадоре, но там он скорее напоминает этнографический музей южноамериканских индейцев.) Вот такая черная неблагодарность, оказывается, и подтолкнула техника Института ядерной физики к решительным действиям.

— Я, когда узнал, что в Каунасе есть музей чертей, просто обалдел: «Как же так? Чертям сделали музей, а Солнцу даже и не подумали». Уберите Солнце, и что будет? Нас не будет, ничего не будет. Вот и затеял музей. Теперь ко мне привозят солнышки со всего мира. Есть из Англии, из Непала, из Италии, из Мексики, из США, из Индии, из Германии, с Тибета… А куда еще их везти, как не в Сибирь?

P.S.

Первые музеи появились еще в древнем Египте. Но самый «древний» из сохранившихся находится в Оксфордском университете. (Он открылся в 1683 году). Главный гигант среди музеев — Лувр. 60 тысяч квадратных метров его выставочных площадей вряд ли удастся обойти и за неделю. А вот первенство по числу неординарных музеев на душу населения удерживает немецкий Мюнхен.

России тоже есть чем гордиться. Из 12 тысяч музеев планеты примерно четверть находится у нас. Такое другим странам и не снилось.

Появление в 1714 году по приказу Петра I Кунсткамеры было лишь прелюдией к дальнейшему музейному буму, который достиг своей кульминации именно сейчас. За последнее время в стране открылись десятки новых музеев на любой вкус. В Угличе теперь есть Музей суеверий, в бывшем селе Гадово — Музей змей. Денежный Музей копейки прописался в Ярославле. Музей сновидений существует в Питере. Есть музеи шпаргалок, часов, кошек, моды, гармошки, сказок, компьютерных мышек, валенок, безработицы… А сколько появилось музеев водки? К числу самых оригинальных очагов культуры можно легко отнести Музей буквы Ё, Музей огородных пугал и Музей дореволюционного воздуха (в нем находятся герметично закупоренные аптекарские склянки, изготовленные еще до семнадцатого года).

Игорь Труфанов

Дата публикации 28 июля 2006 г.

"Российская газета"