Уезжая весной 1841 года на Кавказ, Михаил Лермонтов получил в подарок от своего друга князя В.Ф. Одоевского записную книжку с посвящением: «Поэту Лермонтову дается сия моя старая и любимая книга с тем, чтобы он возвратил мне ее сам и всю исписанную… 1841 г., апреля 13-е». Но Лермонтов не успел исписать ее. Через три месяца — 27 июля по новому стилю — он был убит на дуэли у подножия горы Машук.

И все же 16 последних стихотворений поэта оказались в записной книжке. Лермонтов начал заполнять ее по дороге на Кавказ. Он любил работать в пути. За неполные 27 лет своей жизни около года провел в дороге, проехав свыше 1500 верст. «Право, — писал он в 1832 году, — мне необходимо путешествовать».

Копию записной книжки Одоевского, раскрытой на страницах со стихотворениями «Нет, не тебя так пылко я люблю», «Выхожу один я на дорогу» и «Морская царевна», я увидел в одном из залов усадебного дома в музее-заповеднике «Тарханы». Сопровождавшая меня заместитель директора музея Н.К. Потапова рассказала, что родственник Лермонтова А.П. Шан-Гирей обнаружил среди привезенных в Тарханы из Пятигорска вещей Лермонтова книгу в черном переплете, в которую «вписаны были рукой его несколько стихотворений, последних сочиненных им». Впоследствии записная книжка была возвращена Одоевскому, а стихи в ней («Спор», «Сон», «Листок», «Пророк») стали нашим общим богатством.

Спустя почти девять месяцев после роковой дуэли в Тарханы из Пятигорска был доставлен гроб с телом Лермонтова. Царь Николай I все же дал согласие на его перезахоронение, чего упорно добивалась обожавшая внука Елизавета Алексеевна Арсеньева, которая, узнав о гибели ее Мишеньки, перенесла инсульт. В предписании министра внутренних дел Перовского от 21 января 1842 года указывалось на «Высочайшее соизволение на перевоз тела для погребения на фамильном кладбище». Но чтобы оно «закупорено было в свинцовом и засмоленном гробе и с соблюдением всех предосторожностей, употребляемых на сей предмет».

21 апреля 1842 года гроб с телом поэта был установлен в сохранившейся до нашего времени церкви Михаила Архистратига, который считался покровителем мужа и внука Арсеньевой. Пока гроб находился в храме, там не велась служба, хотя шла Пасхальная неделя. До наших дней сохранилась выписка из клировой ведомости села Тарханы о наказании местных священников за «неслужение» благодарных молебствий на Пасху в связи с похоронами М.Ю. Лермонтова. Священники Теплов и Троицкий получили по выговору. Трудно сказать, отпевали ли поэта. Никаких записей об этом не сохранилось. По существовавшим тогда правилам люди, погибавшие на дуэли, приравнивались к самоубийцам. Во всяком случае, в Пятигорске Лермонтова не отпевали. Когда священников спросили, почему же отпевали Пушкина, те ответили, что тот скончался от полученных на дуэли ран, а не был сразу же убит, как Лермонтов. Приравнивание внука к самоубийцам было особенно тяжело для Арсеньевой, поскольку 2 января 1810 года, приняв яд, скончался ее муж Михаил Васильевич.

23 апреля гроб с телом Лермонтова был захоронен на фамильном кладбище рядом с дедом и матерью. Спустя некоторое время бабушка распорядилась соорудить над их могилами часовню. Там же спустя пять лет похоронили и ее саму. Прошло много лет, и в 1974 году из расположенного в Липецкой области села Шипово в Тарханы был доставлен прах отца поэта — Юрия Петровича, которого похоронили рядом с часовней. Так семья Лермонтовых-Арсеньевых соединилась вновь.

— Мы отмечаем в Тарханах все радостные даты, связанные с жизнью поэта, например, день его рождения, — говорит Н. Потапова. — Но считаем важным не забывать и день его трагической гибели. Называем его днем светлой грусти. Он официально отмечается в нашем музее с 1991 года. В этот день в храме Михаила Архистратига проходит панихида по поэту, на которую приглашаются лучшие церковные хоры.

И все же, хотя мой приезд в Тарханы был связан с печальной датой, в лермонтовской усадьбе все было наполнено жизнью. Один за другим приезжали автобусы с туристами. Одни группы посещали усадебный дом, другие присутствовали на балу, где дамы в бальных платьях и кавалеры во фраках приветствовали гостей, исполняя мазурки, полонезы, вальсы…

А рядом проходила самая настоящая свадьба. Приехавших в коляске молодоженов по всем правилам крестьянских свадеб приветствовали одетые в народные костюмы сотрудники музея. Здесь же я познакомился с директором музея Тамарой Михайловной Мельниковой. Во многом благодаря ее стараниям Тарханы превратились в один из лучших литературных музеев-заповедников нашей страны. Общая его площадь составляет примерно 190 гектаров. В идеальном состоянии находится усадебный дом, очищены все пруды парка. При музее создана конноспортивная школа. Любой экскурсант может совершить конную прогулку теми же маршрутами, что и обитатели усадьбы минувших времен.

Одна жалость: при музее нет современной гостиницы. Тарханы находятся в стороне от крупных городов. Областной центр Пенза расположен от музея в 110 километрах, Тамбов — в 240. Пока доедешь, времени для осмотра усадьбы остается мало. А переночевать негде. Мимолетно же знакомиться с Тарханами нельзя. Нужно время, чтобы почувствовать неповторимую уединенность здешних мест, которые так любил великий русский поэт Михаил Лермонтов.

«Труд» №134 (25062), 26.07.06