У всех видов рыб, обитающих в Волге, как заявляют ученые, наблюдаются массовые виды уродств и через несколько лет в реке может совсем не остаться обычной рыбы.

Ученые отлавливают в Волге личинки рыб с тремя глазами, без плавников, с опухолями, а иногда без некоторых внутренних органов. Стали появляться рыбки, чешуя у которых необычного цвета.

В Институте экологии волжского бассейна занимаются изучением состояния популяции основных промысловых видов рыб Куйбышевского и Саратовского водохранилищ.

«Мы столкнулись с тем, что у рыб (причем у взрослых рыб – в меньшей степени) все чаще и чаще встречаются так называемые морфологические уродства, — рассказывает руководитель лаборатории популяционной экологии профессор Игорь Евланов. — Наиболее часто уродства обнаруживаются у личинок, на которых обыватель даже внимания не обращает — они всего-то в длину 3-4 мм. Так как эмбриональное развитие икры происходит в воде, то весь комплекс неблагополучных факторов, среди которых в первую очередь загрязнение воды, вызывает отклонение от нормального развития и появляются уроды – без плавников, плавательного пузыря, жаберных крышек и глаз. Встречаются вообще безглазые рыбы, рыбы с одним глазом или, наоборот, с тремя глазами…

Как правило, все эти уроды погибают. Если верить нашей СЭС и другим службам, занимающимся мониторингом качества волжской воды, то у нас все в целом нормально. Ну, есть небольшие превышения ПДК. Но ведь при этом определяются 5-6 элементов основных показателей качества воды. Нам говорят, что очистные сооружения работают хорошо. Но кто их проверял и как?

Вот мы берем личинки рыб и сразу очень хорошо видим, где и какие районы особенно загрязнены, где идет наибольший сброс вредных веществ. И картина получается далеко не такая радостная: 90% от общего количества личинок – уроды!»

Специалисты института выявили у личинок рыб свыше 60 видов различных морфологических уродств.

«Как-то мы брали пробы в Волго-Ахтубинской пойме, ниже Волгограда. Это уникальное место, где идет нерест рыбы, — рассказывает Игорь Анатольевич. — Мне удалось выяснить, что в 1937 году там работал известный генетик, Герой Социалистического Труда В.С. Кирпичников. Он, как и мы, изучал уродства у личинок. Мне посчастливилось достать материалы его исследований. Так вот, в 1937 году уродства у рыбы встречались всего в 5% от общего количества! Максимально! Такова динамика. Вот эти 5% и являются нормой в любой популяции, так как даже при благоприятных экологических условиях могут быть отклонения от нормального эмбрионального развития».

Среди уродств встречаются легкие, не вызывающие гибель рыбы, а есть и тяжелые. К легким относится, например, искривление позвоночника. К тяжелым — отсутствие челюсти, глаз и др.

Ученые института разработали специальную шкалу частотности легких или тяжелых уродств в разных районах. По этой шкале они определяют, является ли тот или иной район Волги зоной экологического бедствия.

«В 1995 году мы выявили зону экологического бедствия в районе Красной Глинки, — говорит профессор Евланов. – Больше десяти лет назад! А в 1997 году количество тяжелых уродств в этом районе удвоилось! Если перевести в проценты, то это значит, что в районе Красной Глинки 99% личинок рыб имеют тяжелые, не совместимые с жизнью, уродства.

И рыбы, и мы относимся к одному царству позвоночных. Эмбриональное развитие у нас идет по одной и той же схеме. Те уродства, которые обнаруживаются у личинок рыб, переносятся с определенной долей вероятности и на человека, если он пьет эту воду.

Можно поставить фильтры — это позволит избавиться от взвеси. Можно добавить хлорку – избавимся от микробов. Но хлорка образует такие соединения, которые еще хуже. Очистить волжскую воду от тяжелых металлов или каких-то мутогенных веществ невозможно даже ультрафиолетом. При этом не надо забывать, что человек на 90% состоит из воды».

Кроме морфологических уродств у мальков рыб специалисты института экологии изучают также морфологические уродства форменных элементов крови. И здесь, как выяснилось, имеется множество аномалий. Встречаемость нарушений структуры клеток крови у отдельных видов рыб, в особенности — у хищников (судак, щука), достигает 70%!

«То есть, личинки с тяжелыми морфологическими уродствами умирают «в младенчестве», а у тех рыб, которые выжили, вот такая кровь, — говорит Игорь Анатольевич. — Вот и судите о качестве волжской воды и о нашей экологии».

«Часто ко мне обращаются рыбаки-любители. Они то выловят оранжевого окуня, то еще кого-нибудь. Попадался в Волге и пинагор, — рассказывает Игорь Евланов. – Пинагор — рыба, внешне напоминающая колючий шар. Вид вообще-то северный, обитает в Баренцевом море, встречается под Питером, в Ботническом заливе. Как он оказался у нас и как будет себя чувствовать — пока не понятно. С севера в Волгу пришли и ряпушка, снеток, корюшка. Пока они попадаются только как единичные экземпляры. Заполонил уже всю Россию дальневосточный ротан. Этот вид вообще из Амура, его в середине XVIII века аквариумисты привезли в Москву и случайно выпустили в пруд. С тех пор он распространился по всей Европе. Он уже есть в реках Венгрии, Болгарии.

Каспийские рыба-игла и пять видов бычков давно стали уже местными, так как они проникли в Волгу. Эти виды поднимаются от Каспия по Волге и уже дошли до Москвы-реки».

А вот о стерляди в Волге, по мнению ученых, скоро можно будет забыть. В первую очередь из-за водохранилищ, так как из-за них пропали нерестилища. Там, где стоит Жигулевская ГЭС, находилось одно из крупнейших нерестилищ стерляди и осетровых. Второй фактор – это неправильные расчеты отраслевыми институтами промзапасов ценных пород рыбы. Когда построили Саратовское водохранилище, был введен запрет на лов стерляди. Саратовское отделение ГосНИОРХа рассчитало запасы и вынесло решение: 35 тонн стерляди ежегодно вылавливать можно. Половили стерлядь так лет 10-12 — и улов упал до … ста килограммов.

«Я работал по гранту еще бывшего Госкомрыболовства России, занимался стерлядью и выяснил: у нас осталось только два нерестилища, которые расположены в районе Самары. Но там за рыбой круглогодично охотятся браконьеры. Плюс к этому – плохое качество воды. В результате – стерляди у нас нет, — грустно подводит итог профессор Евланов. — Поэтому даже браконьеры, которые рыбачили под Жигулевской ГЭС, уже ушли, потому что стало нечего ловить».

«При катастрофическом положении с запасами стерляди выпуск мальков, который практикуется в последнее время, конечно, имеет смысл. Но, я считаю, что выпускается очень мало, — добавляет Игорь Анатольевич. — Не хватает мощности этого рыбозавода. По моим расчетам, чтобы восстановить популяцию, надо ежегодно выпускать по 10-12 млн подращенной молоди. При этом случаются и курьезные ситуации. Деньги не всегда тратятся рационально: например, на осетра с Лены. Привезли его и выпустили в Волгу. Были потрачены большие средства, а вид этот в Волге не прижился».

Исследуя популяцию стерляди, ученые института столкнулись с удивительным парадоксом, который они пока не могут объяснить. В Саратовском водохранилище по сравнению с Волгой стерлядь стала расти в 2,5 раза быстрей! Зато созревает она в два раза медленнее: вместо четырех лет – за восемь!

Специалисты института прогнозируют: по-прежнему в Волге будет уменьшаться численность леща, судака, ерша, щуки, сома.

Белуга, русский осетр, белорыбица исчезли из реки, увы, уже навсегда!

Агенство Национальных Новостей