Ну, не совсем, конечно, в кустах, но спрятан он был надежно. Поясняю: рояль, на котором играл Сергей Васильевич Рахманинов, великий русский композитор, пианист и дирижер (марка «Стейнвей-Д», № 261324), был обнаружен в общежитии медшколы Колумбийского университета. Общежитие находится в известном районе «Вашингтон Хайтс», рядом с Presbyterian Hospital, и до сих пор почти никто, кроме обитателей общежития и некоторых сотрудников школы, о его существовании не знал.

Между тем среди студентов и профессоров, особенно любителей музыки и музыкантов-любителей (а таких среди людей медицинских профессий очень много), рояль давно обрел поистине мифический статус. История рояля передается из уст в уста, из поколения в поколение вот уже полвека. Эндрю Франц, профессор медицины и глава университетского отдела по приему студентов-медиков, а заодно прекрасный пианист и скрипач, с удовольствием играет на нем. «Забавно думать о том, что твои пальцы бегают по тем же клавишам, которых касались пальцы Рахманинова», — говорит он.

Но как же рояль попал в руки медиков? Говорят, что он оказался в Presbyterian Hospital (тогда он назывался учебным) после того, как Рахманинов провел там некоторое время в качестве пациента. Именно для его занятий он и был доставлен. Точно документированной инфор-мации об этом нет, и даже руководство университета согласно, что многое основано на слухах. Никто не может с уверенностью сказать, что Рахманинов действительно на рояле занимался и кто именно подарил (если подарил) рояль госпиталю.

Кто-то считает, что рояль упоминается в завещании Рахманинова, скончавшегося в 1943 году, кто-то говорит, что на самом деле это рояль Артура Рубинштейна. Известно (согласно материалам фирмы «Стейнвей»), что инструмент был закончен 14 декабря 1928 года и продан ком-пании «Марк Айдиц и сын», которая как раз тогда завершала строительство Медицинского центра университета. В ноябре 1931 года рояль был доставлен в то самое здание общежития (Bard Hall), в котором находится по сей день. Это было через три года после того, как Медицинский центр принял первых пациентов.

Вполне может быть, что Рахманинов, страдавший мигренями и испытывавший проблемы с нервными окончаниями в пальцах, лечился в госпитале (кстати, и жил он неподалеку — на верхнем Вест-Сайде (между Riverside Drive и West End Avenue), но, увы, документы о пациентах того периода были уничтожены — за давностью. Но поскольку рояль — концертный и высочайшей категории, то есть той, что предназначалась для музыкантов мирового класса, «рахманиновская» версия получает дополнительный вес.

Интересно, что присутствие рояля используется руководством медицинской школы для привлечения студентов, играющих на фортепиано и вообще любящих классическую музыку. Здесь ее воспринимают как важную часть воспитания врачей. И многие студенты — как, к примеру, Карл Фишер, серьезно увлеченный пением, — выбирают Колумбийский университет из-за легендарного рояля.

Рояль стоит в музыкальной комнате общежития (по сути, зале), носящей имя Клайда Ву, выпускника 1956 года, любителя-пианиста и ныне — члена попечительского совета университета, и его жены Хелен, которая училась игре на фортепиано у известного нью-йоркского педагога Ольги Конюс, русской, хорошо знавшей Рахманинова. Восемь лет назад супруги дали 40 тыс. долларов на ремонт комнаты и реставрацию рояля, который долгое время находился в довольно убогом состоянии.

Присутствие инструмента сильно оживило музыкальную жизнь студентов-медиков и профессоров Колумбийского университета. В зале, где он стоит, ежегодно проходят оркестровые концерты, недавно состоялась премьера поставленной студенческими силами «Вестсайдской истории» Бернстайна. А в первый понедельник каждого месяца рояль вывозят в общий зал, откуда открывается прекрасный вид на Гудзон, — для традиционных концертов камерной музыки. Есть в школе и мужской вокальный ансамбль, и квартет, который регулярно собирается, чтобы поиграть на инструментах, сделанных профессором Вирджинией Апгар, автором принятой во всем мире системы проверки здоровья новорожденных.

Сегодня рояль «роскошно звучит», как утверждает Марк Дикштейн, пианист и ассистент профессора клинической анестезиологии: «Его не так просто «приручить» — у него огромный звук, но это поразительный инструмент».

Майя ПРИЦКЕР NRS.com

06.01 12:08 pm

Об этом рассказывается на сайте газеты «Новое Русское Слово», Нью-Йорк