Накануне Дня защиты детей во многих городах России проходят благотворительные акции. Сборы от них идут на оказание помощи детям, страдающим серьезными заболеваниями. Часть средств будет отправлена в саратовскую клинику детской гематологии, где долгие месяцы лечатся более ста детей со страшным диагнозом «острый лейкоз».

Книжки рассматривать — дело хорошее, но Мише Данилову больше нравится играть. Какой автомобиль приедет быстрее — тот, что в левой руке, или тот, который в правой. Палата отдельная. Все удобства. Соседей нет. Товарищей тоже. Самые частые посетители — лечащий врач и доцент с кафедры гематологии из медицинского университета. С диагнозом «острый лейкоз» лежат долго. Так долго, что даже самые маленькие пациенты привыкают к тому, что все взрослые вокруг носят белые халаты.

«Наши дети просто привыкли к нам, они не боятся врачей, — объясняет доцент кафедры гематологии Саратовского государственного медицинского университета Татьяна Евзерова. — Порой даже на такие исследования, как стернальная пункция и люмбальная пункция, они идут не плача».

В этом отделении нет слова «выздоровел», есть «устойчивая ремиссия». Она может длиться годами. А потом — вновь сюда. Денис Плетнев здесь во второй раз. Теперь он знает, что такое химиотерапия. В отделении сейчас два десятка ребят. Остальные наблюдаются на дому.

«Всего на учете состоят более 200 человек с гемобластозами, из них более 100-120 — с острыми лейкозами», — говорит главный врач детского отделения клиники гематологии и профпатологии Саратовского медуниверситета Андрей Симонов.

Лейкоз — болезнь скрытная. Вялость, температура, легкий озноб — вот и все его первые признаки. Да и под общим названием скрывается масса разновидностей рака крови. Раньше лечение было общим. То, что помогало одному пациенту, калечило другого. Теперь в отделении появился новейший прибор — проточный цитофлюориметр. Он видит не просто опухоль, а все ее разновидности.

«Мы уже имеем возможность болезнь классифицировать согласно современным классификациям и проводить соответствующее лечение», — объясняет заведующая лабораторией клиники гематологии и профпатологии Ольга Царева.

Справа — новейший прибор, слева — допотопный микроскоп. Без него пока не обойтись. Сейчас под микроскопом с тысячекратным увеличением — одна человеческая клетка. Для непосвященного — бессмысленный набор пятнышек разной формы и величины. Для врача в этой картинке — и диагноз, и ход течения болезни, и прогноз на дальнейшую жизнь пациента.

Хромосомы приходится рисовать от руки. Потом на глаз находить соответствующие пары. Процесс длинный, занимает несколько часов, да и глаз даже опытного врача может подвести. Больнице остро нужен карио-тест — аппарат, который эту работу сделает за считаные секунды и с электронной точностью. Но в смете на него деньги не предусмотрены. Медики говорят, карио-тест — это выигранное у смерти время. А каждый прожитый месяц повышает шансы маленьких пациентов дожить до того дня, когда мировая наука все же найдет способ победить страшную болезнь.

Вести.ru