Юбилей Зигмунда Фрейда отмечают во всем мире. Все-таки не так много людей, кто определил XX век. Но вряд ли где день рождения проходит так живо и ярко, как в Еврейском музее Берлина. Может, даже слишком живо и ярко.

Среди гостей праздника оказался специально для Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.

«Человек просто осел, если пытается определить свои сны». Шекспировскую фразу, датированную 1600 годом, удалось опровергнуть лишь Фрейду. Неудивительно, что 150-летие отца психоанализа – или, скорее, уже его дедушки – отмечается во всем мире. Больше всего не повезло венцам: у них совпали два юбилея – Моцарта и Фрейда, каждый из которых способен был бы «держать» культурно-туристическую жизнь в течение долгого времени. Впрочем, венский музей на Бергштрассе, 9, где Фрейд провел большую часть жизни, и так никогда не пустует. Его выставочная политика отличается незашоренностью. Среди самых интересных проектов творчество пациентов психиатрической клиники в Гуггинге, а также выставка, посвященная главному орудию психоанализа – знаменитой кушетке.

Кушетку, впрочем, показывают, и в Музее Фрейда в Лондоне, а в Еврейском музее Берлина на выставке «Психоанализ» этих кушеток сразу 150 штук! Все, правда, исключительно фотографические, поскольку принадлежат не самому Фрейду, но современным берлинским психоаналитикам. Выглядит фоторяд концептуально, тем более что многие сегодняшние психоаналитики относятся к кушетке как к аксессуару, необходимому скорее пациенту, нежели врачу. Хотя поговаривали, что у самого Фрейда кушетка появилась лишь потому, что он очень не любил смотреть в глаза.

Кушетки – лишь часть берлинской выставки «Психоанализ». Поскольку это явление сегодня уже в сильной степени всосано в себя масскультурой, выставка решена в поп-тонах: здесь все ярко и сверкает, а ключевые понятия психоанализа светятся под потолком неоновыми огнями. При входе же в выставочные залы публику встречает огромный белый торт. Подарок к 150-летию юбиляра не просто имитация сладости, где лишь поверхность из сахара (поскольку выставка продлится до конца лета, настоящий торт, вероятнее всего, станет несвежим). Торт, созданный из проволоки и войлока,– это возможность изложить всю жизнь Фрейда. На поверхности торта представлены 24 ключевые сцены из жизни главного психоаналитика планеты. Вот он читает лекции в качестве доцента, вот на приеме у императора, здесь путешествует в США, а тут он весь в крови, поскольку ему делают операцию (рак диагностировали еще в 1923 году). Все это сопровождается комментариями из динамиков, а также звуковыми эффектами.

Ведущим цветом выставки оказался красный: куратор Даниель Тираделис даже говорит о том, что его вдохновляли ассоциации с гамбургским кварталом Репербан, известным своими сексуальными шопами и витринами с живым товаром.

Именно сексуальные аспекты учения Фрейда остаются и сегодня наиболее востребованными массами. Лучшее доказательство тому на выставке – нарезка из множества фильмов, так или иначе связанных с психоанализом. Самыми интересными из них по-прежнему остаются фильмы Хичкока, поднявшего ужас до эстетики саспенса, и Вуди Аллена, создавшего обаятельно-злые пародии на психоаналитиков и их пациентов, среди же более поздних удач – гангстерско-психоаналитическая комедия «Анализируй то!».

В общем, получилось яркое зрелище. Но радует оно не всех. Некоторые рецензенты сомневаются, насколько допустимы подобные «живые» заходы в рамках столь сложной темы, как Фрейд. Куратор выставки утверждает, что так он пытается сделать более доступным идеи психоанализа для молодежи, а также для тех, кто боится самого слова психоанализ (а боящихся все еще немало).

Многие годы Фрейд воспринимался академической наукой не очень серьезно. Еще при его жизни долгое время его считали исключительно порнографическим автором (что, отчасти, было справедливо: в конце концов, благодаря Фрейду мир впервые открыто заговорил о сексуальном). Совсем трагичной выглядит судьба фрейдизма в России, где его поддержали люди, так или иначе связанные с троцкистами. Хотя Фрейдом интересовались такие психологи, как Выготский и Лурье, он так и не получил развития, как на Западе, и не породил столь ярких персонажей, выросших на отторжении от Фрейда, как Юнг, Фромм, Адлер или Райх. Отдельную лепту в скептическое отношение к идеям Фрейда внесли и художники, видевшие в психоанализе опасность для себя. Ахматова, например, считала, что «Фрейд – враг творчества номер один», а Бродский считал фрейдизм одним из простейших языков, вроде языка политики или денег.

Сегодня же, несмотря на по-прежнему многочисленные ехидные высказывания в адрес фрейдовского наследия, его начали вновь ценить и социологи, и нейробиологи. Последние, например, утверждают, что лишь сейчас, при помощи новейших методов исследования вроде магнитно-резонансной томографии, удается экспериментально подтвердить многие догадки венского классика относительно работы головного мозга. А философ Славой Жижек считает, что идеи Фрейда важны не только и не столько при анализе сексуальных проблем, сколько при анализе поведения людей, погруженных в компьютерные пространства с их жестокими играми. А кому-то наиболее удачной фигурой для анализа кажется сам Фрейд.

ГАЗЕТА КОММЕРСАНТЪ № 94 (№ 3425) от 27.05.2006, СБ

КОММЕРСАНТЪ