Открытие главного врача Самарской клинической офтальмологической больницы профессора Андрея Золотарева обещает неслыханные способы лечения глазных болезней. Уже скоро можно будет отказаться от ношения очков и хирургических операций.

– Андрей Владимирович, вам довелось участвовать в десятках самых представительных международных конгрессах, например, в Лозанне, Новом Орлеане, Далласе, Сиднее, Москве, привозить оттуда высшие призы за лучшие научные работы. А чем вы так поразили на этот раз коллег в Сан-Франциско, что американцы готовы хоть сейчас дать русскому ученому любые деньги на создание собственного исследовательского института в США?

– Когда я осознал суть своего нынешнего открытия, сам долго находился в прострации. Оно попросту переворачивает все традиционные представления о строении и функционировании глаза. Все теории об этом были разработаны при свечах еще в ХIХ – начале ХХ веков, когда о микрохирургии, разумеется, никто никакого представления не имел. Глаз разобрали на части и объявили: имеющийся в нем хрусталик – это линза, которая для точной фокусировки (как в фотоаппарате) меняет свою форму. Становится более или менее выпуклой в зависимости от того, куда мы смотрим – себе под ноги или на парящего в небе орла. Но каким образом хрусталик меняет форму? Найти ответ наука пыталась с ХVI века.

Общепринятой стала теория Гельмгольца, которая гласит, что хрусталик висит на связках, к которым прикреплена мышца. Чтобы связки натянулись, мышца должна расслабиться, и наоборот. Но это противоречит самой природе, в которой не существует закономерности, чтобы что-то расслаблялось при натяжении. Непонятно: куда исчезает внутренняя жидкость при сжатии хрусталика? К чему вообще прикрепляются удерживающие его связки? Мне удалось это выяснить серией экспериментов.

– Мне сразу вспоминается история российской науки. И легендарный Левша, и огромное количество других оригинальных открытий. У российской науки свой особый путь?

– Мои открытия, как и открытия современных ученых-соотечественников – от бедности нашей науки. В России, имея очень скромную базу, мы постоянно в тонусе: комбинируем, синтезируем, придумываем на стыках научных тем и даже наук. И, представьте, это дает неожиданные результаты. Самым поразительным оказалось, что связки достаточно легко отделяются от мышц. Они крепятся не к сосудистой оболочке, как считалось, а уходят внутрь находящегося за хрусталиком стекловидного тела. А значит, весь механизм глаза работает совсем по-другому, чем думали раньше. Вывод таков: между двумя камерами находится хрусталик, который меняет форму из-за разницы давления в этих камерах. А мышца управляет перемещением жидкости. Не буду загружать читателей анатомией дальше. Замечу только: пора пересматривать все отрасли офтальмологии, искать новые методы диагностики и лечения всех глазных болезней – близорукости, дальнозоркости, глаукомы, катаракты. Ведь их первопричина до сих пор неизвестна, а пространство для домыслов и фантазий весьма обширно.

– Главный ответ, который хотели бы получить люди, страдающие глазными болезнями: дает ли ваше открытие надежду на полное или почти полное выздоровление? И если да, то в какие сроки ожидать практических перемен в лечении офтальмологических патологий?

– Недавно в Милане я провел показательную безразрезную операцию по удалению катаракты, придуманную в нашей самарской больнице имени Ерошевского. Итальянские коллеги были ошеломлены. Ничего подобного они не видели. А мы такие операции, занимающие не более пятнадцати минут, поставили на поток. Научились без сквозного разреза оперировать глаукому. Нашли самый эффективный и безопасный в мире способ избежать помутнений при лазерной полировке роговицы. Я уже второе десятилетие пытаюсь понять причины прогрессирующей близорукости. До сих пор мы могли лишь приостановить ее или исправить посредством операции. Теперь у нас появились новые идеи насчет возникновения причин болезней и методов их лечения. Что же касается дальнозоркости и профилактики глаукомы, то, я думаю, что в ближайшие два-три года мы получим результаты, которые позволят людям избавиться от очков и не прибегать к хирургии.

– Как вы, главный администратор большой клинической больницы, ученый с мировым именем, успеваете практиковать в операционной? Вы просто любите оперировать или на практике проверяете свои научные гипотезы?

– А где демаркационная линия между наукой и практикой? Ее придумали лентяи и невежды. Мы работаем с глазом – биологической системой, не поддающейся полному контролю. А значит, принимаем решения, которые не описаны в учебниках. Однажды после воспалительного процесса зрачок 25-летней девушки расширился настолько, что радужная оболочка заблокировала отток жидкости из глаза. В любой момент внутричерепное давление могло убить зрительный нерв. Потом – полная слепота. И тогда, страшно рискуя, мы сделали то, что еще не удавалось никому в мире. Отделили радужную оболочку от фильтрующей зоны глаза и наложили швы, не задев хрусталика, который при малейшем прикосновении начинает мутнеть. Такие операции не забываются. Это даже не стресс – гиперстресс! Но это еще и уникальная практика. Любой практикующий врач может только мечтать об этом!

Как-то я прочитал перевод тибетского медицинского трактата. Один из абзацев меня поразил: болезни глаз происходят от созерцания нечистых и некрасивых вещей. Может быть, в этом есть рациональное зерно. Не исключаю, что человеку на подсознательном уровне иногда так больно видеть безобразное, что он отгораживается до самоослепления. Какие-то механизмы глушат функционирование сетчатки.

А вообще глаз очень похож на Вселенную и также не познан наукой. Когда студентом в мединституте стал изучать строение клеток, мне сразу вспомнились ощущения от разглядывания ночного неба в самодельный телескоп. Ядро и окружающая жидкость похожи на небесные тела среди туманностей и скоплений звезд. А когда начались «глазные болезни», такая красота переплетения волокон под микроскопом открылась – дух захватывает! Год назад я купил лучший из существующих любительских телескопов. Таких в стране всего несколько. Ясными ночами устанавливаю на даче и, глядя на Млечный Путь, чувствую себя посетителем уникальной и грандиозной картинной галереи.

– Признайтесь, Андрей Владимирович: разве не хочется получить свой институт с многомиллионным долларовым бюджетом в цивилизованной западной стране? В России у вас такого никогда не будет.

– Навсегда оставить свое имя в мировой науке – это предел мечтаний каждого ученого. Такие мысли иногда приходят. Но у меня большие обязательства перед коллективом больницы, пациентами, Родиной наконец. А по обязательствам надо платить.

Из медицинской карты России:

За последние пять лет число выявленных глазных заболеваний в России возросло с 9 до 11 миллионов.

Армия больных, страдающих катарактой, пополнилась на полмиллиона человек и достигла 2,2 миллиона. Из-за низкой выявляемости и неэффективной работы поликлиник более 90 процентов операций на катаракту выполняются в ее финальной стадии. Сама болезнь стремительно молодеет. Всего пять лет назад этот диагноз ставился людям старше 45, а сегодня недуг поражает молодежь в возрасте от 25 лет.

Владимир УЛЬЯНОВ

(cоб. корр. «Трибуны»), САМАРА

18.05.2006

"Трибуна.ru"