Восемнадцатый век отдалился от нас на расстояние поистине космическое. Не только Сумароков, но и Ломоносов — величины, скорее, знакомые по одним фамилиям, но не по стихам. И только одна фигура из XVIII века продолжает укрупняться и делаться нам все знакомее и понятнее — это культовый создатель порнографического проекта в русской литературе Иван Семенович Барков (1731 или 1732-1768).

У нашего сближения с этой крамольной поэтической планетой только что появилось еще одно доказательство: в серии «Новая библиотека поэта» (петербургское издательство «Академический проект») вышло подготовленное известным текстологом Валерием Сажиным «Полное собрание стихотворений» (ПСС) Баркова. 239 произведений, около 600 страниц текста, публикация «ненормативных» произведений по спискам 1770 — 1810 гг., когда дефекты и искажения еще не были слишком заметными. Самое знаменитое из барковских сочинений — «Девичья игрушка» — опубликовано по списку 1797 — 1803 гг., подаренному Публичной библиотеке в Петербурге к ее открытию в 1814 г. помощником библиотекаря Поповым.

В свое время Пушкин, мечтавший о свободе печати, заметил в разговоре с кн. Вяземским, что первыми книгами, которые выйдут в России без цензуры, будет полное собрание стихотворений Баркова (Александр Сергеевич полагал его многотомным). Так и случилось: падение цензуры в 1991 году мгновенно привело к изданиям барковской «Девичьей игрушки», транспортировавшим в открытую печать то, что до этого столетиями лежало в отделах особого и специального хранения. Для массового сознания Барков оказался символом ненормативной лексики («наше всё») в стихах, автором неприличной поэмы «Лука Мудищев» (в действительности написанной через 100 лет после смерти Баркова) и героем не менее неприличной поэмы «Тень Баркова», которую не только «массы», но и многие исследователи (до сих пор!) безосновательно приписывают Пушкину, хотя уже давно ясно, что написал ее если не сам Николай Некрасов, то поэты круга «Современника», лет через двадцать пять после смерти Пушкина.

Как и положено солидной книге, ПСС мифы развеивает и проясняет саму личность «великого охальника», который пресловутому «массовому сознанию» представляется простым матерщинником и едва ли не сексуальным маньяком, помешанным на гениталиях обоих полов. В ПСС, во-первых, дается биография Ивана Баркова, в такой полноте собранная впервые, во-вторых, представляются все его сочинения, то есть не только те, которые «заставляют краснеть» и обеспечивают хорошую раскупаемость, но и вполне серьезные и нормативные в высшей степени. Открывается книга одой на день рождения государя Петра Федоровича и двумя посланиями графу Григорию Орлову, подлинной целью которых, однако, является выражение верноподданнических чувств и мыслей об «общей МАТЕРИ» — государыне Екатерине, умело сравненной с Богородицей. Опытный был человек, понимал основы российской жизни.

Затем идет большой раздел переводов из 18 «Сатир» Горация, басен Федра (переложение в стихах басен Эзопа), морализаторских высказываний Дионисия Катона и драмы Лаццарони «Мир героев». Все добросовестно, благонамеренно, поучительно, скучно и, кстати, составляет почти половину представленного в ПСС наследия Баркова. Вступительная статья снабжает автора биографией. Оказывается, что Барков не мифологема. Сын дьяка из Сестрорецка (что под Петербургом) поступил в духовную семинарию, потом в числе немногих семинаристов был отобран в университет, причем принят самим Ломоносовым, лично его проэкзаменовавшим по латыни. Документальными следами обучения являются многочисленные рапорты о безобразном поведении и наказаниях, ибо Барков «средних обычаев, но больше склонен к худым делам». Впрочем, его ценили как талантливого студента, видя способности к языкам. Говоря современным языком, будущий создатель порнографического проекта уже в ранние годы отрабатывал и пытался канонизировать богемный образ жизни, сочетая учебу с нарушением нормативов.

Впрочем, у великих людей всегда есть день, когда им удается дождаться вмешательства Фортуны. Настал он и для Баркова: 13 февраля 1755 года он стал работать в доме у Ломоносова переписчиком бумаг. Барков не расставался с Михаилом Васильевичем до самой его смерти в 1765 году, оставаясь его помощником. В это время Барков становится широко известным в узких литературных кругах, в списках расходятся его сатиры, прежде всего сатира на Тредиаковского, литературного соперника Ломоносова. В эти же годы возникают и обсценные (непечатные) произведения Баркова — можно предположить, что они были известны Ломоносову и одобрялись им. Причастность такого гиганта, как Ломоносов, вообще символична для судьбы будущего основоположника «порнографического проекта». Ломоносов в течение десяти лет покровительствовал Баркову; видимо, не без его участия Баркова назначают переводчиком с латинского языка при академии, поручают подготовку издания сатир Кантемира.

Фортуна отвернулась после смерти Ломоносова. Барков продержался в академии еще год, после чего был изгнан. Это была посмертная месть Ломоносову его врагов с немецкими фамилиями, на которых Барков намекнул в одной эпиграмме. Изгнанный с должности, Барков лишился средств к существованию. В 1768 году покончил жизнь самоубийством.

После чего, в конце XVIII — XIX вв., его имя постепенно становится легендой, созданию которой способствовало малое количество биографических данных и немыслимое количество списков, в которых распространялись обсценные стихи Баркова (в итоге ему стали приписывать вообще все неприличные стихи — списки заказывались и продавались, а имя Баркова обеспечивало стабильный успех у покупателей). В его произведениях в основном действуют два персонажа, Он и Она, оба прямо и неприлично названные, которые обречены на вечную тягу друг к другу и борьбу. Русский Генри Миллер XVIII века. Кстати, у него практически нет извращений — только в одной из эпитафий пример некрофилии.

Однако и в непристойности, и в деятельности Баркова в целом был актуальный литературный смысл: борьба с Тредиаковским, последовательное снижение античного пафоса, наконец, освобождение всех мыслимых высоких жанров от «высокой» тематики. Барковские оды, элегии и акростихи — это попытка показать, что поэзия может быть не только о героях, но и обо всем на свете. Характерно, что даже оду, посвященную государю Петру Федоровичу, Барков сам же и спародировал в «Оде …»: «Восстань, Россия, оживляйся…» (государю); «Восстань, восстань и напрегайся…» (…).

В результате Барков оказывается основоположником не только проекта порнографии, но и того свободного от всех тематических и формальных оков стиха, который не связан темой и стилем и потому может служить средством выразительности. Потом его канонизировал Пушкин. Примечательны, например, у Баркова те рифмы, над которыми иронизировал Пушкин: розы — морозы, радость — младость. Барков оказался в начале той торной дороги, по которой русская поэзия пошла в XIX веке. Поэтому помощник Ломоносова и остался самым знаменитым русским поэтом XVIII века.

* * *

Штрих, любопытный для истории издания Баркова уже в XXI веке. Серия «Новая библиотека поэта», издаваемая «Академическим проектом», имеет редколлегию, которую возглавляет Александр Кушнер. Однако на сей раз владелец издательства Иван Немировский от услуг редколлегии отказался, предвидя, что она может выступить против издания неприличных произведений, которое сулит прибыль. В итоге книга Ивана Семеновича издана «ненормативно» — от редколлегии и Александра Семеновича ее выпуск держался в глубокой тайне. МН

Михаил Золотоносов

«МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ»

Год 2004 Номер 9

"МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ"