Вот любопытный исторический документ, подписанный самим Сталиным ровно 60 лет назад — 13 мая 1946 года. Эти пять машинописных страничек знаменовали рождение в стране принципиально новой отрасли — ракетной. С них, с этих страничек, началась длинная, трудная дорога в космос, по которой через пятнадцать лет отправился за пределы Земли Юрий Гагарин. Документ начинался так:

В УСЛОВИЯХ СТРОЖАЙШЕЙ СЕКРЕТНОСТИ

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. (Особая папка.)

Подлежит возврату в течение 24 часов в Особую группу У.Д. (Управления делами. — В.Г.) Совета Министров СССР

СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ N 1017-419сс

от 13 мая 1946 г. Москва, Кремль.

Вопросы реактивного вооружения

Считая важнейшей задачей создание реактивного вооружения и организацию научно-исследовательских и экспериментальных работ в этой области, Совет Министров постановляет:

1. Создать Специальный Комитет по реактивной технике при Совете Министров Союза ССР в составе:

т. Маленков Г. М. — председатель,

т. Устинов Д. Ф. — зам. председателя,

т. Зубович И. Г. — зам. председателя…

В Специальный Комитет вошли также Н. Д. Яковлев, Н. И. Кирпичников, А. И. Берг, П. Н. Горемыкин, И. А. Серов, Н. Э. Носовский. В постановлении подчеркивалось, что работы по созданию ракет Сталин брал непосредственно под свой контроль. Лично ему комитет должен был регулярно докладывать планы и программы, а также ежеквартальные потребности в денежных ассигнованиях, материально-технических ресурсах. Предписывалось создать четыре мощных научно-исследовательских центра (по ракетам, ракетным двигателям, аппаратуре радиосвязи, гироскопам). Ставились и другие конкретные задачи: определить место для строительства полигона, собрать 10 ракет А-4 (Фау-2) из найденных немецких деталей, создать специализированные войсковые части…

Постановление было, по сути, крупномасштабным мобилизационным планом страны по концентрации всех ресурсов — промышленных, финансовых, интеллектуальных — для решения сложнейшей научно-технической задачи. «Такой ударный общегосударственный прессинг можно осуществить только в тоталитарном государстве», — сказал мне как-то один из западных специалистов. Пришлось напомнить ему, что от организации дела, конечно, зависит многое, но без высокого научно-технического и промышленного потенциала страны добиться успеха было бы в принципе невозможно.

РОЛЬ НЕМЕЦКИХ ИНЖЕНЕРОВ СИЛЬНО ПРЕУВЕЛИЧЕНА

В том же мае 1946-го в Германии был организован мощный ракетный НИИ, имевший опытные заводы. В кратчайшие сроки здесь приступили к работе около 700 советских специалистов и почти 6 тысяч немецких. И менее чем через полтора года запустили 11 опытных ракет А-4 (Фау-2). Еще через год — 10 октября 1948-го — с полигона Капустин Яр (Астраханская область) стартовала первая отечественная ракета Р-1. Мы очень быстро освоили немецкие технологические секреты и семимильными шагами пошли дальше. Таких темпов развития не знало мировое ракетостроение.

В США, кстати, работал (уже после поражения Германии) Вернер фон Браун, создатель Фау-2. Казалось, разве сможет наша страна, еще не залечившая раны, нанесенные кровопролитнейшей войной, превзойти в создании ракет богатую, технически развитую Америку? Но мы совершили этот рывок. Сделали не только межконтинентальную баллистическую ракету, но и запустили 4 октября 1957 года на околоземную орбиту первый в мире искусственный спутник и отправили первого человека в космос. Это действительно было «русским чудом».

В преддверии 60-летнего юбилея мы встретились в редакции с одним из руководителей ракетной отрасли в 70-80-е годы Героем Социалистического Труда Борисом БАЛЬМОНТОМ, бывшим первым заместителем министра общего машиностроения. Между прочим, внучатый племянник известного поэта Константина Бальмонта.

— Борис Владимирович, правда ли, что, как пишут за рубежом, первые послевоенные отечественные ракеты были созданы благодаря идеям и техническим решениям, которые были предложены немецкими конструкторами, работавшими сначала в советской зоне оккупации в Германии, а затем — в СССР, на одном из засекреченных тогда островов озера Селигер?

— Нет, это неправда. На первых порах немцы действительно помогали воссоздать свою ракету Фау-2, но уже тогда наши специалисты отмечали у нее существенные недостатки. В докладной записке Сталину подчеркивалось, что «материальная часть ракеты не обеспечивает надежной и безотказной работы, а в ряде случаев конструктивно недоработана; в двигателях выявлены конструктивные недостатки…». Инженеры из Германии на этом первом этапе внесли определенный вклад, но за рубежом его нередко сильно преувеличивают. Другое дело — Соединенные Штаты, которые доставили из Германии в испытательный центр в Уайт-Сэндсе (штат Нью-Мексико) детали и узлы 100 ракет. Первая из них была запущена уже в мае 1946-го. У нас же не было ни одной целой Фау-2. Все делали заново. И первый запуск у нас состоялся почти на полтора года позже, чем в Америке, — в октябре 1947-го. Кстати, немцы, работавшие у нас, давали предложения и по новой ракете, но принят был проект отечественных конструкторов. А позже германских специалистов отправили домой.

КОРОЛЕВ ВКЛЮЧИЛСЯ В РАКЕТНУЮ ГОНКУ

Хотел бы подчеркнуть важный момент. Мало кто знает, что создание у нас межконтинентальных ракет, способных нести термоядерный боезаряд, проходило в условиях жесткой конкуренции между несколькими отечественными фирмами. Правительственным постановлением, подписанным 20 мая 1954-го, разработка ракеты Р-7 поручалась ОКБ-1 Королева, а рождение двух межконтинентальных крылатых ракет — более легкой «Бури» и тяжелой — должны были обеспечить соответственно КБ Лавочкина и КБ Мясищева.

Тогда руководство страны думало прежде всего о военных ракетах. Но Королев уже строил планы использования модернизированных военных ракет в пилотируемой космонавтике. В том же мае 1954-го он написал докладную записку Устинову, в которой говорилось о возможности создания в будущем научного спутника массой несколько тонн, а также другого спутника — возвращаемого — для полета в космос 1- 2 человек. Сергей Павлович писал здесь же и об орбитальных станциях, что казалось в то время далекой фантастикой. Королев умел смотреть далеко вперед. Идею запуска искусственного спутника Земли поддержал академик Келдыш.

-Кто же победил в объявленном правительством ракетном конкурсе?

— Первый старт «Бури» состоялся 1 сентября 1957-го и был неудачным. Всего до конца 1960 года было произведено 18 пусков, десять из них успешно. Конструктивно «Буря» была похожа на самолет с треугольным крылом, как бы лежащий на двух ракетах-ускорителях. Они поднимали «птичку» на высоту 17,5 километра, затем отделялись, а дальше она летела на собственном двигателе. В ходе завершающих испытаний «Буря» преодолевала 6500 километров — с полигона Владимировка, севернее Каспийского моря, до Камчатки. Масса боевого заряда — 2,35 тонны. И руководители страны вполне могли сделать ставку на эту ракету, если бы, опережая «Бурю», 21 августа до Камчатки не долетела королевская «Р-7», знаменитая «семерка», названная позже при использовании в пилотируемой космонавтике носителем «Восток», затем «Союз». После существенных модификаций она выводит на околоземную орбиту грузовые, пилотируемые корабли и сегодня.

А почти полвека назад главным аргументом в пользу выбора Р-7 было то, что она сможет в случае возможного военного столкновения долететь с боезарядом до США за полчаса, а «Буре» требовалось более двух с половиной часов. Стране было не по силам продолжать параллельное финансирование разных проектов. Сначала прекратили работы по мясищевской ракете, затем — по «Буре». Так Королев выиграл гонку и с отечественными фирмами, и с США

ЯДЕРНЫЙ БОЕЗАРЯД ЛЕТЕЛ НАД СТРАНОЙ…

В феврале 1956-го атомный заряд установили на ракету Р5М, которая стартовала с полигона Капустин Яр (примерно в ста километрах от Сталинграда, теперь Волгограда). Она пронеслась над южной территорией России, рекой Урал, восточным Казахстаном — всего 1200 километров. Атомный взрыв произошел в песках Каракумов, в 150 километрах северо-восточнее Арала. Не думаю, что нужно было подвергать страну такому риску. А если бы ракета, например, взорвалась на старте? Но в то время и конструкторы, и высшее руководство хотели быть уверенными в том, что ракеты способны доставлять ядерный заряд точно к выбранной цели и что взрыв не произойдет преждевременно — где-нибудь в атмосфере, на подлете, при снижении боеголовки… К счастью, больше таких экспериментов не проводили.

НУЖНЫ ЛИ «БУРАН» И ШАТТЛ?

— Огромные деньги были затрачены на создание «Бурана», который оказался ненужным нашей космонавтике. Как этот проект получил путевку в жизнь? И оправдались ли надежды на американские многоразовые корабли серии «шаттл»?

— Сами американцы признали создание шаттла ошибкой. Это дорогой и недостаточно надежный корабль. Каждый его полет обходится в 500-600 миллионов долларов, а запуск нашего «Союза» (корабля и носителя) — в 65 миллионов. Стоимость выведения 1 килограмма полезного груза у американцев в 2-3 раза выше, чем у нас. На американских кораблях нет такой системы аварийного спасения (САС), как на «Союзах». Но самое главное — нет сегодня задач для такого большого корабля, поднимающего на орбиту 30 тонн полезного груза.

Теперь о нашем «Буране». В 1972-м в США было объявлено о начале работ по программе «Спейс шаттл». Вскоре наши расчеты показали, что экономически такая многоразовая система неэффективна. «Но в военном отношении это очень опасно для нас», — убеждали Устинова и Брежнева некоторые именитые ученые. Президент Академии наук Келдыш и министр обороны Устинов долго колебались. Тогда специалисты Института прикладной математики предоставили Келдышу расчеты: шаттл за счет бокового маневра может выйти на Москву и в назначенный час икс уничтожить Кремль, обезглавить страну. Это было последней каплей. Келдыш направил генсеку Брежневу письмо, в котором говорилось о необходимости создать отечественную многоразовую систему. В 1976-м было принято соответствующее секретное постановление.

Никто, к сожалению, не объяснил Брежневу, что гипотетический полет шаттла до Москвы продлится 4 минуты, а, скажем, не наших ракет морского базирования — 5 минут (с момента их засечки). Так что не стоило огород городить. Тем не менее мы втянулись в эту разорительную затею. В итоге над реализацией проекта работали в течение полутора десятилетий свыше миллиона человек (более 1200 предприятий и организаций). Это нанесло чувствительный удар по экономике СССР.

— Вы поддерживали тогда проект создания «Бурана»?

— Нет. Против были Мишин, Авдуевский, Мозжорин, я, многие специалисты авиационной промышленности. Предлагалось создать мини-«Буран» массой 22 — 24 тонны, который мог решать такие же задачи, однако обошелся бы гораздо дешевле, тем более в качестве носителя можно было использовать модернизированный «Протон». Этот вариант, к сожалению, отклонили.

КУДА ИДТИ, ЧТО ДЕЛАТЬ? КОСМОНАВТИКА НА ПЕРЕПУТЬЕ

— Академик Мишин, бывший генеральный конструктор, в последние годы жизни выступал, в том числе и в «Труде», против строительства неэффективной, по его мнению, Международной космической станции. Ваше отношение к МКС?

— Сегодня неэффективность станции в том виде, в каком она строится, признают многие специалисты и в нашей стране, и за рубежом. В США, например, не знают, что делать с МКС. Держать такую махину только для того, чтобы туда летали космонавты, сменяя друг друга, нерационально. 95 процентов исследований лучше людей выполняют автоматы. А, скажем, для ремонта спутников, космических телескопов станция не предназначена. Вот и возникает вопрос: зачем нужна МКС? Впрочем, есть международное соглашение, приходится его выполнять.

— Что бы вы предложили?

— Всем участникам международного проекта следовало бы глубоко проанализировать возможности станции, затраты и отдачу в сопоставлении с автоматическими аппаратами. Если баланс будет не в пользу станции, то придется решать: летать дальше или закрывать МКС? В любом случае пора думать над тем, как будем спускать МКС с орбиты. Помните, как американская станция «Скайлэб» упала в Западной Австралии — правда, в малонаселенной местности. Масса «Скайлэба» была 77 тонн, а МКС — более 180 тонн (без учета дополнительных будущих блоков). Страшно представить последствия, если крупные раскаленные фрагменты МКС с огромной скоростью рухнут не в океан, а на жилые кварталы…

— В последнее время много говорят о планах создания базы на Луне. Например, чтобы добывать там гелий-3…

— Это странный проект. Гелий-3 может потребоваться для будущих термоядерных станций в лучшем случае только в XXII веке, то есть через 100-150 лет. Зачем сегодня тратить деньги на лунную базу? Там уже «прилунялись» три десятилетия назад и наши автоматы, и американские астронавты. Повторять этот путь нецелесообразно. Такой же позиции придерживается сейчас руководитель Роскосмоса Анатолий Перминов. Между прочим, директор Института космической политики США Джон Логсдон недавно с поразительной откровенностью признал: «США приняли решение возвратиться на Луну без каких-либо четких целей и задач». Вот так фокус! Порой мне кажется, что кто-то хотел бы втянуть нас в новую разорительную лунную гонку, которая потребует огромных финансовых ресурсов. Как бы не повторилась история с «Бураном»…

— А полет землян на Марс?

— Это было бы интересно, но такая экспедиция должна быть тщательно продумана, подготовлена и осуществлена путем широкой международной кооперации. Мы могли бы взять на себя жилые отсеки, системы жизнеобеспечения, тренажеры, где имеем уникальный опыт. Технически неразрешимых вопросов нет, главное — финансирование. Пока не будут найдены источники внебюджетных средств, разговоры о полете на Марс не имеют смысла.

Космонавтика сегодня находится на распутье. Не хватает свежих идей. Да и среди российских генеральных конструкторов маловато фигур масштаба Королева, Глушко, Челомея, Пилюгина, Янгеля, Бармина, Кузнецова… Конечно, одно из очевидных направлений — использование космоса в интересах экономики, повседневных нужд граждан. Это связь, телевидение, метео, навигация, наблюдение за поверхностью нашей планеты, обнаружение признаков приближающихся землетрясений и т.д. Но только этого маловато. Нужны значимые, неожиданные, увлекательные проекты. Очень надеюсь, что они появятся.

В ЗЕРКАЛЕ ЦИФР

* С 12 апреля 1961 года, когда путь в космос открыл наш Юрий Гагарин, полеты за пределы Земли совершили 99 советских и российских космонавтов.

* Всего в космосе побывали 440 землян.

* Сегодня в России 38 действующих космонавтов (летавших и не летавших, в том числе и проходящих подготовку).

* В отряде Европейского космического агентства (по состоянию на февраль 2006-го) — 12 человек; в отряде НАСА — 95 астронавтов.

* На Международной космической станции за пять с половиной лет побывали 116 человек из 11 стран, в том числе работающие сейчас в звездном доме россиянин Павел Виноградов и американец Джеффри Уильямс.

* С 1971 года нашей страной были запущены на околоземную орбиту шесть обитаемых долговременных станций «Салют» и многоблочная станция «Мир», которую затопили в 2001-м.

* В прошлом году стартовали 26 российских ракет-носителей (что составило практически половину от общего количества запусков в мире). На орбиту выведено 35 космических аппаратов, в том числе 14 для удовлетворения государственных нужд.

Головачев Виталий обозреватель “Труда”

Trud.ru № 84 за 13.05.2006

Trud.ru