* Поэт-муза 10 апреля 1937г. в Москве родилась Изабелла Ахатовна Ахмадулина. * Немезида? 11 апреля 1908г. в Москве родился Виктор Абакумов, верный сталинский сокол, один из руководителей советской тайной полиции. * Четырежды президент 12 апреля 1945г. в Уорм-Спрингсе умер президент Соединенных Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт.

Немезида?

   11 апреля 1908 года в Москве родился Виктор Абакумов, верный сталинский сокол, один из руководителей советской тайной полиции.

Происхождение Абакумова для советской анкеты было безупречным – из рабочих. Образование тоже не подкачало: четыре класса городского училища – ничего лишнего. Личные качества – выше всех похвал: абсолютная исполнительность, полная аморальность, природная жестокость. Так что карьера Абакумову была обеспечена исходно. Призванный в Красную армию в 1921 году, он служил не где-нибудь, а в печально известном ЧОНе, «частях особого назначения», известных своими кровавыми подвигами. После демобилизации, в соответствии со своими знаниями и умениями, поработал на черной работе и, выбившись наконец в люди, стал служащим торгово-посылочной конторы Наркомата торговли. Поняв, очевидно, к этому времени, что единственная возможность преуспеть лежит через правящую партию, в 1930 году он вступил в ряды коммунистов и сразу же перешел на комсомольскую работу: секретарь организации ВЛКСМ этой самой торгово-посылочной конторы, затем секретарь комитета ВЛКСМ завода «Пресс», и – уже немалый взлет – заведующий военным отделом Замоскворецкого райкома комсомола Москвы. В 1932 году по партийной путевке был направлен на работу в органы ОГПУ.

   В 1937 году, когда НКВД потрясла жуткая чистка, Абакумов уже оперуполномоченный 4-го (секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД СССР, то есть находится в самой гуще репрессий. С 1938 года, будучи протеже Л. Берия, исполнял обязанности начальника управления НКВД по Ростовской области, а в 1939 году был утвержден в этой должности, и все репрессии в Ростове, в сущности, дело его рук. Рук – в буквальном смысле, поскольку Абакумов был нежно привязан к проведению допросов с применением «недозволенных методов» и избивал подследственных собственноручно, чем, кстати, промышлял и впоследствии, уже став министром. Никакой насущной надобности физически мараться кровью ни у главы НКВД огромной области, ни, тем более, у министра, не было – но, видимо, очень нравилось. Виктор Семенович вообще был большим эпикурейцем – любил не только истязать беспомощных людей, но еще фокстрот, футбол, шашлыки и прекрасных дам.

   К началу войны Абакумов – уже заместитель наркома НКВД, а в 1943 году Сталин отдает под его начало вновь созданный СМЕРШ, романтически нареченный так самим вождем: «Смерть шпионам». Кроме вылавливания последних, Абакумов идеально отладил слежку за боевым составом, так что вся армия его ненавидела и боялась. Став в 1946 году министром МГБ, успешно продолжил начатое, исправно уничтожая всех, кого велено, включая Михоэлса, и осекся на деле врачей – непонятно даже толком, почему – какая-то странная промашка или неожиданный и неуместный припадок здравого смысла: счел Я. Этингера виновным не во «вредительском лечении», а всего лишь в антисоветских разговорах. Естественно, по доносу следователя МГБ М. Рюмина был арестован и на собственной шкуре изведал все прелести пыток в застенках родного ведомства, а уже после смерти Сталина – расстрелян. Языческое понятие «справедливость» здесь неуместно, иначе можно было бы сослаться на происки Немезиды.

Четырежды президент

12 апреля 1945 года в Уорм-Спрингсе умер президент Соединенных Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт.

    Франклин Рузвельт родился в семье, принадлежащей к американской элите – не безумно богатой, но знатной, а кроме того, образованной, интеллигентной, исповедующей широкие взгляды на мир. Отец его был не только весьма состоятелен, но и влиятелен, и доступ в верха был для него открыт по праву рождения. Так что мальчик с детства привык к общению с сильными мира сего, которые отнюдь не представлялись ему небожителями, а просто знакомыми, и президентское кресло выглядело для Франклина не Олимпом, а всего лишь совершенно реальной целью, к которой можно стремиться и которой вполне можно достичь.

   Образование Рузвельт получил блестящее: лучшие частные учителя, театр, опера, концерты, поездки по Европе, привилегированная частная школа в Гротоне, с изучением иностранных языков, и не только, затем Гарвардский университет, а потом юридическая школа Колумбийского – впрочем, выпускные экзамены он не сдавал, поэтому формально остался при дипломе бакалавра. Еще студентом он женился. Брак оказался необыкновенно удачным – не потому, что был вовсе безоблачным – святым Рузвельт не был и никогда себя не считал, – а потому, что Элеонора смогла стать не только достойной женой и матерью, но и хорошим товарищем, что для человека, избравшего политическую карьеру, едва ли не важнее всего остального.

   Карьера Рузвельта – в сущности, логичное поступательное движение к вершинам власти. Он был попросту обречен на президентство в силу самого масштаба личности и ее «формата». Так же, пожалуй, логично и то, что его вхождение во власть случилось тогда, когда страна оказалась у черты гибели, а нация – в глубоком отчаянии, грозившем хаосом и распадом. Рузвельт оказался последним шансом Америки, шансом, который она дала сама себе, взрастив политика, впитавшего лучшие черты национального сознания: честность, оптимизм, веру в Бога, демократизм и, в то же время, уверенность в том, что в обществе объективно существует элита, на которую самое ее происхождение налагает огромные обязательства. Все люди равны перед Богом, все имеют равные права – да, но не обязанности: кому много дано, с того многое и спросится.

   Рузвельт первым, еще будучи губернатором Нью-Йорка, произнес слова о необходимости для «каждой цивилизованной страны» заботиться о гражданах, попавших в неблагоприятные обстоятельства, «лишающие их возможности получать даже самое необходимое для существования без помощи других». Он декларировал, что государство обязано оказывать эту помощь «не в форме милостыни, а в порядке выполнения общественного долга». Это, в сущности, была идея социального государства, не только заявленная, но и подкрепленная делом: созданная им Временная чрезвычайная комиссия помощи сработала на совесть и спасла многих просто от голодной смерти.

   То, как Рузвельт, став в 1933 году президентом, вывел страну из кризиса, воззвав к здравому смыслу и сознательности нации, достойно, право же, поэм. Его «Новый курс» – беспрецедентные шаги, отважные и разумные, хотя и абсолютно, как принято теперь говорить, «непопулярные», пусть и не привели Америку к полному процветанию – это невозможно было сделать в одночасье, – но, во всяком случае, надежно отодвинули ее от края пропасти, в которую она готова была сорваться. И американцы оценили это в полной мере. К тому же его демократизм был отнюдь не одной лишь декларацией. Его умение ощущать обратную связь со страной, не становясь популистом, не идя на поводу у низких инстинктов, которые подчас охватывают массу, но взывая к ее лучшим чувствам, в сочетании с искренним убеждением в том, что именно этими лучшими чувствами и надлежит руководствоваться, сделали свое дело: из отчаявшейся разрозненной толпы народ превратился в единое целое, готовое с достоинством переносить трудности и не топтать, а щадить друг друга. Эта обратная связь находила вполне конкретное выражение: ни один президент не был столь доступен журналистам, не проводил такое невероятное количество пресс-конференций, никто не смог бы находить столь доходчивые и нужные слова во время регулярных выступлений по радио – да и сами эти «Беседы у камина» были его ноу-хау, замечательной находкой, тем более, что президент оставался не только неизменно убедителен, но и последовательно честен.

   Ту же линию президент проводил во время войны: осмыслив недальновидность существовавших политических стандартов, поощряющих изоляционизм, Рузвельт, руководствуясь отнюдь не только чисто прагматическими соображениями, которые, несомненно, диктовали то же самое, сумел понять, что оставить Европу на произвол взбесившегося диктатора – недопустимо ни политически, ни экономически, ни морально. Его программа «ленд-лиза», полностью президентское детище, и все последующие действия по снабжению противников Гитлера боеприпасами и продуктами стали редкостным примером сочетания в политике трезвого расчета и высокой морали, что, как оказалось, вовсе не невозможно. Недооценивать же значение американских поставок для хода и исхода войны могут только люди совершенно недобросовестные и к тому же абсолютно неблагодарные. (Впрочем, по нынешним временам в таковых недостатка нет).

   Рузвельт отнюдь не был розовым идеалистом. О его более чем реалистичном взгляде на мир свидетельствует хотя бы его признание в 1933 году СССР как объективно существующего в природе – нельзя же игнорировать данность, – и его поведение на Ялтинской конференции, которое нынче трактуется то как признак слабости, то чуть ли не как свидетельство неполной вменяемости, хотя это было всего лишь приметой трезвости и здравого подхода к реальности: если ее нельзя изменить, надо к ней приспособиться таким образом, чтобы не нанести ущерба своей стране. Это было девизом всей жизни Рузвельта, которую он прожил на диво достойно.

   Его смерть, наступившая внезапно, хотя недомогал президент в течение последнего времени – гипертония, сердечная недостаточность, да и все-таки Рузвельт был инвалидом, хотя с его бешеной энергией, жизнелюбием и оптимизмом это определение вовсе не вяжется, – стала для Америки огромной утратой – не в том казенном смысле, который подчас вкладывается в официальные некрологи, а в истинном, подлинном, человеческом.

Поэт-муза

10 апреля 1937 года в Москве родилась Изабелла Ахатовна Ахмадулина.

    Официальная биография поэтессы совсем коротка и укладывается в несколько строк: литобъединение… Литературный институт… сборники стихов (около тридцати)… премии… замужества… две дочери… Собственно, все. О жизни Ахмадулиной и ее значении в русской культуре и истории можно написать добротную нетонкую книгу. Надо надеяться, она еще будет написана.

   Если говорить о смысле, заложенном в понятии «поэт», придется признать, что речь пойдет не только о человеке, который пишет стихи, но об особой породе людей, вся жизнь которых подчинена этому занятию. И это не произвол словаря, а истина, иногда оборачивающаяся печально, а подчас и трагически. Трагедия происходит с поэтами во времена, поэзии противопоказанные, – печали же они почти обречены. Попытка уклониться от судьбы поэта наказуема утратой дара.

   Творчество Беллы Ахатовны может быть рассматриваемо под разными углами: есть (и преобладают) оценки восторженные, есть достаточно сдержанные, есть (хоть и немного) – вполне скептические. Но никто, ни один из читателей, к какому бы лагерю он ни относился, левому, правому, более того, ни один из поэтов, что уже совсем диковинно, ни разу не подверг сомнению, что Белла Ахмадулина – человек безупречно чистый, негромко бесстрашный, безоговорочно преданный стиху – а значит, истинный поэт. Вся прожитая до сих пор ею жизнь тому порукой – учитывая, что большая часть этой жизни пришлась на «года глухие», это дорогого стоит.

   Во времена, когда она начинала свою поэтическую биографию, искус конъюнктуры был так силен, что ее товарищи по цеху, даже самые близкие, не смогли устоять. Учитывая вышесказанное – не оттого, что были дурными людьми, а потому, что голос поэзии звучал в них не так мощно, как в ней. Даже ее облик – невозможно поверить, что случайно, скорее, по замыслу, – воплощал поэзию: то ли она поэт – то ли муза. Огромноглазая поэтесса, безмятежно жертвовавшая регалиями, деньгами, тиражами, не слукавила ни разу, не написала ни одной строчки, кроме тех, которые диктовал ей дар – и победила. Пройдя через печали, невзгоды, беды и болезни, она не утратила данного Богом, а, быть может, и, как велено в Писании, умножила его – во всяком случае, ее нынешние стихи вышли на некий новый уровень.

   Разумеется, окончательные итоги подводятся поэзией спустя десятилетия и века, но бесспорно, что беспомощно приподнятый подбородок Ахмадулиной украсит собой галерею портретов русского литературного ХХ (и ХХI!) века.

Ведущая рубрики От и до. Люди во времени

Влада ЛЯЛИНСКАЯ

N- 14/2006 10.04 — 16.04

"Русская Германия"