45 лет назад, в 1961 году, 11-й конгресс Международного института театра (МИТ) установил, что Международный день театра отныне будет праздноваться 27 марта. И уже на следующий год – почти точно в столетие со дня рождения Константина Сергеевича Станиславского – во многих столицах мира служители Мельпомены, Терпсихоры и Талии показали лучшие свои работы, идеи которых, как и записано в уставе МИТ, были направлены на «укрепление мира и дружбы между народами, на расширение творческого содружества всех деятелей мира».

Многое изменилось с тех пор. Но театр – одно из немногих, что сохранило свою духовную основу. Более того, невозможное в жизни можно прорепетировать в театре. 17 сентября 2001 года, через неделю после терактов в Нью-Йорке, крупнейший режиссер ХХ века Питер Брук прислал в Россию, на свою историческую родину, приветственную телеграмму одному из театров: «Для каждого из нас, будь он молодым или старым, жизнь становится все труднее и опаснее. Но это еще не вся жизнь. Жизнь полна радости, движения и приключений. И в театре возможно все, здесь мы можем отправиться куда бы то ни было, делать все что угодно, решать невозможные задачи, идти на риск, от которого волосы встают дыбом. Вот почему «jouer» на французском, «spielen» на немецком, «играть» на русском, «kali» на малайском и так далее – все это означает играть».

   Террор и войны не разделили мир. А значит, не разделили и театр. Не потому ли со сцен английских театров не сходит «Фауст» Гете, в Гамбурге и в Берлине в ходу пьесы Олби и Уильямса, а в мюнхенском Kammerspiele – пьесы Чехова. Не потому ли известный московский актер Вениамин Смехов ежегодно ставит спектакли в Саксонии, а Райнер Киттель, немецкий режиссер из Людвигсбурга, работает над хореографическим спектаклем в евпаторийском театре на ходулях.

   Театр давно пережил страхи, что его заменят кино и телевидение. И живучесть театральных традиций не в последнюю очередь доказывает анекдот о просвещенном террористе. Оправдываясь на суде, он сослался на известный принцип драматургии: дескать, если ружье висит, то оно должно выстрелить!

   Статистика не знает сколько в Германии стульев (естественно, театральных!), и сколько театров. Не в последнюю очередь потому, что как грибы после дождя растут здесь русские театры. Они есть в Берлине и Штутгарте, Дрездене и Кельне. И это уже не самодеятельные коллективы. Так, профессионализм режиссера Александра Потоцкого, заложенный школой-студией МХАТ, вывел «ПриДворный театр» Кельна на международный уровень: в прошлом году он стал лауреатом 1-го международного фестиваля заграничных российских коллективов имени А. П. Чехова в Греции.

   А бывший художественный руководитель Львовского театра «Маски» Марк Бациян, окончивший Московский институт культуры по классу режиссуры, теперь живет и работает в Мюнхене. Со своими студентами из театральной школы он поставил (конечно, на немецком языке) в Тheater… und sofort пьесу Артура Шницлера «Хоровод», а в Pepp-Theater – «Медею» Жана Ануя. Двое его учеников получили звание лауреатов престижной Баварской премии для молодых дарований.

   Таких примеров много. И потому не умрет система Станиславского в театрах Германии, даже в 100-ю годовщину Международного дня театра.

Виктор Фишман

N- 12/2006 27.03 — 02.04

"Русская Германия"