Вчера президент Владимир Путин подписал указы о кадровом составе нового правительства. Он специально подчеркнул, что появление нового компактного кабинета – «результат административной реформы». Однако если рассматривать прежде всего экономический блок правительства Фрадкова, то можно сделать вывод, что в этом кабинете фактически три премьера, что не имеет ничего общего с административной реформой.

Президент имел все основания назвать новую конструкцию Белого дома результатом административной реформы. Дело не только в том, что если в кабинете Касьянова было 30 министров, то в кабинете Фрадкова – 17. Не менее важно, что правительство перекраивалось по лекалам именно административной реформы: число министерств было сокращено за счет разделения органов исполнительной власти на правоустанавливающие (то есть имеющие полномочия готовить законопроекты и издавать нормативные акты – это и есть министерства) и на агентства и службы, задачи которых – выполнять решения министерств, а также специальные надзорные органы. Смысл этого разделения вовсе не в сокращении аппарата, а в том, чтобы сделать работу министерств и ведомств более прозрачной и контролируемой, а значит, более эффективной за счет недопущения того, чтобы одно и то же ведомство и устанавливало правила игры на рынке, и само же выступало на нем судьей.

Роль министерств и министров в полном соответствии с идеями административной реформы резко повышается, они становятся если не политическими в полном смысле слова фигурами, то уж, во всяком случае, наделяются правами принимать политические решения. Среди министров нового кабинета больше других выиграл Герман Греф. Ему помимо и прежде необъятного министерства теперь, в частности, подчинены Федеральная таможенная служба (бывший ГТК), Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом (бывшее Минимущество) и Федеральная служба по тарифам (бывшая ФЭК).

Но если административная реформа – это символ веры нового кабинета, то главный проигравший в ходе обновления правительства – ее официальный белодомовский разработчик бывший вице-премьер Борис Алешин. Мало того что ему не нашлось портфеля (он получил предложение возглавить объединение агентств военно-промышленного комплекса), сами принципы проведенной реформы начиная с определенного момента отличаются от тех, которые разрабатывал господин Алешин. Он, например, предлагал уйти от отраслевого принципа, однако в новом кабинете этот подход сохранился. Значит, Борис Алешин не устроил тех, кто реализовал реформу кабинета, именно как административный реформатор.

Сенсации в этом, впрочем, нет. Ъ не раз писал, что комиссия по административной реформе, которой руководил Борис Алешин, мягко говоря, занималась вовсе не административной реформой. Ее «мандат», выписанный Михаилом Касьяновым, сводился к перебору функций, когда-то доверенных тому или другому ведомству, с целью добиться от того же ведомства согласия на ликвидацию части «избыточных функций». Только после отставки Михаила Касьянова Борис Алешин предпринял штурм собственно административной реформы, обобщив изыскания в письме Владимиру Путину, но опоздал. Реальным реформатором правительства стал первый замруководителя президентской администрации Дмитрий Козак.

Именно фигура господина Козака, делегированного из Кремля в Белый дом на весьма примечательную должность руководителя аппарата правительства в должности министра, заставляет вспомнить вопрос, брошенный когда-то председателем Верховного совета Русланом Хасбулатовым премьеру Виктору Черномырдину: «Сколько премьеров в вашем правительстве?». Господин Хасбулатов тогда же расшифровал свой вопрос, назвав неофициальным премьером Анатолия Чубайса. Тот же вопрос впору задавать Михаилу Фрадкову. И вторым премьером можно назвать Дмитрия Козака. Основания: как руководитель предвыборного штаба Владимира Путина, он один из самых близких к президенту чиновников, как первый замруководителя кремлевской администрации (с 31 октября 2003 года), он занимался так называемыми спецпроектами и прежде всего реформой правительства. Логика его нового назначения очевидна: Дмитрий Козак отправлен доводить до ума свой же проект – новое правительство. С тем, что господин Козак – второй премьер, должен согласиться и сам Михаил Фрадков, раз согласился на назначение ближайшего к себе сотрудника правительства не по собственному выбору, а по выбору Кремля. Дмитрий Козак будет «подсказывать» Михаилу Фрадкову, причем это будут такие подсказки, отказаться от реализации которых премьер вряд ли сможет.

Есть в кабинете и третий премьер. Это единственный вице-премьер Александр Жуков. До сих пор российские премьеры потому и отказывались от наличия единственного зама, что тот даже по формальной логике сразу становился человеком, наделенным практически теми же, что и премьер, полномочиями. У Александра Жукова есть еще одно важное преимущество как перед Михаилом Фрадковым, так и перед их общими подчиненными: он член правящей (пока только в Думе) партии. Так что если господин Козак – премьер #2 по кремлевской разнарядке, то господин Жуков – премьер #3 по разнарядке партийной. Что характерно, в тройке премьеров у официального премьера позиции едва ли не самые слабые. В макроэкономике майка лидера принадлежит Александру Жукову, в реформах, и прежде всего в не потерявшей актуальности административной реформе, предстоит не только продолжать реформу органов исполнительной власти, но и реформировать Центробанк и саму президентскую администрацию – лидирующие позиции у Дмитрия Козака.

НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ

Газета «КоммерсантЪ» №42(2881) от 10.03.04

КоммерсантЪ