Продолжение боевика о противостоянии вампиров и вервольфов «Другой мир 2» (Underworld: Evolution) предназначено исключительно для любителей первого фильма. Хотя и они не сразу смогут разобраться, кто здесь воюет, с кем и кто чей родственник, не заглядывая в либретто, которое попыталась набросать Лидия Ъ-Маслова.

Первая серия кончалась на том, что боевитая вампирша Селена (Кейт Бекинсейл) укусила своего друга-оборотня Майкла (Скотт Спидман) и превратила его таким образом в гибрид вампира и вервольфа, который прежде не встречался и который, по идее авторов, должен обладать небывалой убойной силой. Однако поначалу что-то мешает хахалю героини развернуться в полный рост – кажется, тривиальный голод. Пока Селена уходит по своим делам, Майкл заходит в трактир и пытается что-то съесть, но кусок не лезет в горло, между тем как сидящие вокруг румынские крестьяне в вязаных шапочках выглядят так аппетитно, кровь с горилкой. Дав слабину и набросившись на одного из них, Майкл спохватывается и останавливается только в последнюю секунду, увидев в зеркале свое отражение с выехавшими изо рта клыками,– напомню, авторы «Другого мира» исповедуют естественнонаучный подход к теме вампиризма, поэтому упыри у них преспокойно могут отражаться в зеркале.

В следующем эпизоде выясняется, что голодный Майкл находится в розыске и ему приходится убегать от обстреливающих его румынских пограничников, которых всех обезоруживает внезапно возникшая откуда-то Селена. Раскидав преследователей, она дает ослабевшему приятелю насосаться своей кровушки из запястья, иллюстрируя метафору о том, как мужики пьют нашу кровь. Насосавшись и отвалившись, Майкл благодарно говорит: «Shit» (ну в нашем переводе, наверное, «черт» или «во блин»).

Главный зрелищный магнит «Другого мира», артистка Кейт Бекинсейл выглядит по-прежнему замечательно: глаза голубеют, губы алеют. Во время первого фильма режиссер Лен Уайзман за актрисой, скажем так, еще только ухаживал, а ко второму – уже сочетался браком и теперь с полным хозяйским правом затянул на ней потуже сексапильную латексную чешую и глянцевые лосины. Ревновать, однако, продолжает и опять показывает издали только ее избранные места, которых поменьше жалко, а в эротической сцене и вовсе не дает гибриду оборотня с вампиром удобно угнездиться на режиссерской супруге, и тому приходится трахать ее в какой-то почтительной, но неудовлетворительной позиции, хотя так, возможно, и романтичнее.

Если сюжет предыдущего «Другого мира» с мезальянсом двух представителей враждующих кланов основывался на «Ромео и Джульетте», то во втором – ситуация напоминает скорее «Тараса Бульбу». Сэр Дерек Джекоби со всем своим шекспировским бэкграундом играет некоего Корвинуса, породившего в свое время двух супербратьев,– один стал высшим вампиром, другой – главным оборотнем. Последний содержится в заключении, а брат хочет его освободить. Но информация о месте лишения свободы содержится только в крови Селены – использование крови в качестве информационного носителя можно засчитать как еще одно остроумное изобретение автора фильма, придумавшего, что практически все хранящиеся в памяти человека сведения и впечатления можно считать, как следует хлебнув у него из яремной вены. Это позволяет персонажам свести разговоры к минимуму, оставив в речи только эффектные, хотя и бессодержательные афоризмы. «Зачем мне слушать твою ложь, если правда намного слаще?» – говорит, например, главный вампир, прежде чем вонзить зубы в шею оппонента.

В заключительной трети «Другого мира 2» Майкл и Селена приходят к Корвинусу и пеняют ему, что он не придушил собственными руками обоих своих выродков, на что он поначалу реагирует с недоумением. Но когда к нему приходит сын-вампир и протыкает батьку своим острым крылом (это тоже оригинальная идея: концы крыльев, огромных, как у Бэтмена, использовать в качестве штыка), папа пересматривает точку зрения и благословляет парочку героев на расправу с его потомством. Кончается все даже еще лучше, чем в первой картине: возлюбленный героини, уложенный было колом в живот, оживает и рвет пасть главному оборотню, а с королем вампиров Селена расправляется лично и подводит краткое резюме бодрым закадровым голосом: «Впереди, конечно, тьма, но я впервые смотрю на свет с надеждой». Побольше бы таких фильмов.

№ 24 (№ 3355) от 10.02.2006, ПТ

"Коммерсантъ"