До конца зимы скачка цен на бензин не ожидается. Однако весной они снова могут рвануть вверх. Не придется ли нефтяным компаниям замораживать розничные цены? И почему, несмотря на утверждения, что цены на бензин напрямую зависят от мировой цены на нефть, ее снижение никак не отражается на бензоколонках? Ситуацию комментирует ведущий эксперт по нефтяной отрасли, заместитель начальника отдела таможенных платежей минфина Александр Сакович.

Российская газета | Александр Владимирович, в начале прошлого года президент сделал предложение «ЛУКОЙЛу», от которого не могли отказаться и другие компании, о необходимости придержать до января цены на нефтепродукты, что и было исполнено. Теперь, выходит, надо опять «идти к ним на поклон»?

Александр Сакович | Я называю это «мягким украинским вариантом». В Украине, как вы знаете, был выбран иной вариант: цены снизить, иначе — деприватизация нефтеперерабатывающих заводов. В результате — свертывание производства, дефицит, резкий скачок цен. Любой экономически необоснованный запрет или ограничение нарушают нормальную хозяйственную деятельность предприятий, дестабилизируют их работу. Однако в России и результат оказался мягче. Не было сокращения производства, а следовательно, и дефицита нефтепродуктов.

Но в условиях инфляции никакая цена на месте «не стоит», даже несмотря на воздействие «административного ресурса». В июле 2005 года цены вырвались на свободу, как теплое пиво из бутылки. На величине пенного фонтана сказалось все, что делалось государством в течение нескольких предыдущих месяцев, — пресловутая очередная индексация тарифов на услуги естественных монополий, индексация акцизов, резкое повышение ставки НДПИ.

Несмотря на этот опыт, ради решения задачи выхода на приемлемый показатель инфляции в 2005 году была принесена в жертву ближайшая перспектива: государство опять договорилось с нефтяниками о замораживании в рознице цен на нефтепродукты до конца года. Взамен оно должно было срочно принять меры по снижению налоговой нагрузки на нефтянку. Но опоздало. Бюджет 2006 года уже принят, так что какие-либо серьезные налоговые изменения можно рассматривать лишь для 2007 года, а может, и позже, учитывая трехлетний финансовый план. Исходя из этого, перспектива с ценами в начале 2006 года очевидна. Скорее всего, они значительно вырастут в начале второго квартала. Несмотря на то что все ошибки государства уже были включены нефтяниками в свои цены, но инфляционная-то составляющая осталась.

РГ | Но ее как-то можно смягчить?

Сакович | Понятно, что на нефтепродукты, как и на любой другой товар, влияет инфляция. Цены (в первую очередь на моторные топлива) не могут стоять на месте, но и изменяться они должны не более чем на 10 процентов в год. Это и будет экономически обоснованный рост.

В то же время принято решение о замораживании индексации акцизов на нефтепродукты в 2006 году. Правительство готовит постановление об отмене импортных пошлин на технологическое оборудование (в том числе и для нефтепереработки). С января 2006 года многократно сокращается срок возмещения НДС (точнее, налоговый вычет) для того же импортного оборудования. Теперь не надо дожидаться установки этого оборудования, достаточно заявить его к установке. Это значительно снизит затраты на капиталовложения.

Всех этих мер вполне достаточно для стабилизации цен на внутреннем рынке. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что в условиях 2005 года стоны нефтяников о колоссальном налоговом бремени, о более чем 90-процентном изъятии прибыли при экспорте нефти при цене выше 25 процентов за баррель не больше чем миф, лукавство. Да, пошлины на нефть в соответствии с мировой конъюнктурой были высокими, достигнув к концу года 179,9 доллара за тонну (с 1 декабря — 179,6 доллара за тонну). В прошлом году нефтяные компании весь год получали при экспорте нефти бешеные прибыли, достигавшие 100-150 долларов с каждой тонны нефти. Дело в том, что ставки экспортной пошлины устанавливаются раз в два месяца по результатам мониторинга цен на нефть. Но она на европейских рынках стремительно дорожала. И получался довольно внушительный разрыв между ценами на нефть за период мониторинга и уже складывающимися после вступления новой пошлины в силу. Таким образом, к прибыли, которая сложилась бы при синхронизации цен мониторинга и ставки пошлины (около 40-50 долларов за тонну), постоянно прибавлялись еще не менее 70-80 долларов за тонну. Нынешний год, по-видимому, продолжит эту тенденцию: цены сейчас превышают 60, а пошлина с 1 февраля снижена -160,8 доллара за тонну.

Аналогичная картина складывалась и при экспорте нефтепродуктов. При этом нефтяники в один голос заявляли, что для них внутренний рынок еще более эффективен. Исходя из этого, я согласен с оценкой ряда экспертов, что в 2005 году чистая прибыль нефтяников составит около 40 млрд. долларов. На эти средства можно полностью модернизировать все нефтяные компании. В связи с этим я не понимаю, о каком налоговом бремени в этих условиях можно говорить, а тем более шантажировать дальнейшим повышением цен.

В конце прошлого года, когда мировые цены стабилизировались и даже наметилась тенденция к их снижению, мы сразу услышали вопли о катастрофе в нефтяной отрасли в связи с высокими пошлинами. Другими словами, сверхприбыль — это нормально, а отсутствие сверхприбыли — это катастрофа. Да просто нужно подводить итоги хозяйственной деятельности не каждый день или месяц, а в целом за год. Цены мирового рынка подвержены постоянным колебаниям. О прекрасных результатах 2005 года я уже сказал.

РГ | И все-таки в «стонах» нефтяников, наверное, кроме доли лукавства есть и сермяжная правда?

Сакович | Увы, из песни слов не выкинешь. В начале 90-х годов, когда все цены отпустили на свободу, нефтяники были посажены на прейскурант при заниженных с советского времени ценах на энергоносители. Тонна нефти стоила 30-70 рублей, а все вокруг — миллионы. Такой ценовой дисбаланс привел к полному краху богатейшей отрасли, превращению ее в безнадежного должника. К тому же предприятия не подпускали к экспорту, на этом наживались посредники, выделявшие нефтяному комплексу ничтожную квоту. Были ликвидированы нефтяные деньги под названием «централизованные капиталовложения» в АПК, ВПК и ТЭК. Резко упала добыча сырья: с 600 млн. тонн до 350 млн. тонн. Я удивляюсь, как нефтегазовый комплекс выжил в этих условиях. И как, скажите, пожалуйста, нужно было реагировать на такие кабальные условия, диктовавшиеся государством бизнесу? Он и выпутывался из этих решений, как мог.

Вынужденным, но экономически необоснованным было изъятие у нефтяников 3 млрд. долларов путем увеличения экспортных пошлин и НДПИ. Это решение, принятое в середине 2004 года, и спровоцировало резкий скачок цен на нефтепродукты. Именно с этого момента начался бешеный рост цен на бензин и дизельное топливо, создавший парадоксальную для нормальной экономики ситуацию: цены росли до нового года, хотя сезонный спрос на эти нефтепродукты, естественно, падал. Это связано с тем, что резкое увеличение фискального бремени с января 2005 года за счет увеличения ставки НДПИ нефтяники учли еще в конце 2004 года, взвинтив цены на нефтепродукты. В августе-сентябре прошлого года ставка НДПИ достигла максимального уровня — 2273 рубля за тонну. Это тоже учтено нефтяниками в нынешних ценах. Говоря языком турагентств, у нефтяников «все включено». Однако снижение к концу 2005 года ставки НДПИ не привело к снижению розничных цен.

Кстати, если среднемесячные мировые цены вдруг вырастут выше 60 за баррель, это приведет к увеличению ставки НДПИ на 100-200 рублей на тонну нефти. При нынешних розничных ценах на бензин и дизельное топливо (21-25 тысяч рублей тонна) — это менее 1 процента или не более 1,5 процента от «очищенных» от НДС и акцизов оптовых цен. Подорожание нефти — 70 долларов за баррель — даст прирост НДПИ примерно в 2-3 процента от цены на нефтепродукты.

Таким образом, утверждения о дальнейшем росте внутренних цен с ростом мировых цен на нефть мне представляются как чистый блеф со стороны нефтяников.

«Российская газета» №24 (3990), 7.02.06