В театре Анатолия Васильева «Школа современной драмы» состоялась премьера литературно-музыкального спектакля «Линии неба», основанная на французской поэзии. В роли поэтической музы выступила телеведущая Юлия Бордовских. Именно на ее имя пришла значительная часть зрителей, однако часть публики спустя десять минут предпочла покинуть зал.

В основу «Линий неба» легла поэзия француза Артюра Рембо и нашего современника Михаила Бузника, лауреата премии Рембо. Поэт Бузник выбрал Бордовских для чтения своих стихов из французской антологии русской поэзии не случайно. Особый тембр голоса телеведущей, по его мнению, точно отвечает духовной наполненности его творчества.

Литературно-музыкальное действо, основанное на поэзии, выстроить в форме спектакля непросто. Молодой режиссер Евгений Панасенков предпочел сделать спектакль двуязычным. Он строится как диалог двух героинь или двух муз – музы Рембо, одетой в черные одежды, которую играла французская актриса Дани Каган, и музы русского поэта Бузника – Юлии Бордовских, облаченной в белые одежды феи.

Постановщик – ученик Романа Виктюка. Видимо, не желая отстать от модного мастера, он решает действо по-французски, в форме необычного любовного треугольника. Две музы ведут нежный билингвистический диалог на языке поэзии, явно тяготея друг к другу. Об их симпатиях свидетельствуют тактильные касания – они простирают руки навстречу друг другу и даже целуются. Между ними мечется загадочный мужской персонаж с обнаженным торсом и алой розой. Правда, большую часть спектакля он сидит верхом на красном стуле спиной к зрителям, высвеченный софитами. Возможно, режиссер имел в виду образ самого поэта Рембо.

После появления загадочного мужчины на сцене присутствовавший в зале игумен поднялся с кресла и покинул зал. Его примеру последовали еще несколько человек, которым, возможно, стало скучно слушать стихи и разгадывать фрейдистские хитросплетения сюжета. Самым неприятным было то, что постановка посвящалась памяти недавно почившего в бозе епископа Василия Родзянко. Прочей публикой, несмотря на странность и отчасти даже одиозность спектакля, появление на сцене Бордовских было встречено с большим энтузиазмом.

Юлия БОРДОВСКИХ:

– Юлия, вы довольно неплохо говорите по-французски. Когда выучили язык?

– Мой папа был издателем и синхронным переводчиком с французского, он провел много акций с французами. Меня с детства окружала французская речь. Но язык выучила сама, уже в университете. Папа мне сказал: «Вот выучишь язык – поедешь во Францию». Я его за полгода выучила и поехала туда на стажировку.

— Бузник утверждает, что, по мнению многих мужчин, в вашем голосе есть особые вибрации, возможно, «сексуального ультразвука», недоступные женскому уху. Так ли это?

– Об этом лучше судить мужчинам. Кроме того, я люблю нравиться мужчинам, что в этом плохого? Думаю, что в этом одно из предназначений женщины.

– На Международном дне поэзии в Театре на Таганке вы уже читали стихи Михаила Бузника. Тогда это нельзя было назвать спектаклем, но говорят, Любимов, услышав вас, сказал актерам: «Учитесь, как надо читать стихи!» Это правда?

– Я вообще поражена была его присутствием и вниманием ко мне, впервые читавшей стихи со сцены. Выход на сцену театра Любимова – это для меня было нечто!

– Не собираетесь ли окончательно переквалифицироваться в актрисы?

– Я отношусь к тем людям, которые любят экспериментировать, осваивать что-то новое. Иначе как же двигаться вперед? После первого в моей жизни спектакля я слышу приятные слова в свой адрес, но не до конца уверена, что это на самом деле так. Может быть, так говорят, чтобы меня успокоить. Здесь было мало репетиций. Хотелось бы довести роль до лоска. А если после спектакля вдруг поступит предложение, тогда – может быть! А почему бы и нет?

ЕЛЕНА КВАСКОВА

01.02.06

среда

«Новые Известия»