Каждый год повторяется одна и та же история: олени, сани, большой и теплый красный плащ. Одна и та же церемония — башмаки перед камином, стакан молока (или рома?) и печенье. Одни и же милые несообразности. Как ему, с его животиком, удается пролезть через трубу? Как он ухитряется вылезти из нее, не испачкавшись в саже? И что он делает, если в доме нет трубы? Родители всегда находят какое-нибудь объяснение, а дети соглашаются в него поверить. Потом они засыпают, свалившись с ног от усталости и нетерпения. В очередной раз не увидев, как «он» оставляет для них подарки.

Малыши становятся взрослыми, а эта история все равно продолжается каждый год. У Пер Ноэля трудная жизнь? Или, наоборот, он никогда себя так хорошо не чувствовал? Конечно, все это благодаря рыночной экономике с ее витринами и службами сервиса, с ее невзаправдашними Пер Ноэлями с ватными бородами, стоящими у дверей больших магазинов. Но, наверное, это все-таки прежде всего заслуга родителей, которые — несмотря ни на что — продолжают верить в достоинства этого сверхъестественного существа.

«Пер Ноэль — это прекрасный родитель, это персонаж, который защищает детей от дурного влияния взрослых», — считает психоаналитик Жильбер Дяткин. Ученый напоминает одно из преданий о святом Николае, согласно которой «он спас трех маленьких девочек от рабства — иначе говоря, от проституции, — положив утром им на окно золотое яблоко».

Святой Николай — символ защиты детей от педофилии? Как бы то ни было, понятно, что Пер Ноэль многим ему обязан, хотя он напоминает и другие персонажи, родившиеся в средневековую эпоху, а то и пришедшие к нам из греческой мифологии.

Превращение этого святого (культ которого не имел себе равных в Средние века) в Пер Ноэля состоялось в США в начале XIX века. В 1809 году появился исторический роман о происхождении города Нью-Йорка. В нем рассказывалось о затонувшем в гавани голландском корабле с деревянной статуей святого Николая на носу. Согласно легенде, святой Николай, явившись во сне одному из моряков, попросил его основать на этом месте город, который он будет навещать каждый год, раздавая детям подарки.

В 1823 году в газете штата Нью-Йорк была опубликована поэма «Ночь перед Рождеством», которую лютеранский пастор, преподобный Мур, написал для своих детей. В ней святой епископ Николай предстает в образе старого веселого эльфа. Путешествуя в санях, запряженных оленями, он останавливается у дома священника, проникает в него через каминную трубу и кладет в башмачки к детям подарки, которые разносит в большом мешке. Этот персонаж под именем Санта-Клаус завоевывает воображение миллионов детей.

Потом родился Пер Ноэль. Оставалось лишь нарядить его в 30-е годы в его традиционный красно-белый наряд — под цвета марки «Кока-Колы».

Кто помнит сегодня, что в 1951 году в Дижоне куклу Пер Ноэля сожгли на пороге собора священники, боявшиеся проникновения «язычества» в умы людей? Но теперь Пер Ноэль во Франции, как и во множестве других стран, чувствует себя как дома. Малыши начинают ждать его прихода за несколько недель, а взрослые пользуются этим, чтобы вспомнить собственное детство, предаваясь ностальгии.

О Рождестве остались самые радостные воспоминания? Родители постараются передать вкус праздника следующему поколению. Праздники проходили грустно, в атмосфере конфликтов? Взрослые сделают все, чтобы на этот раз все было хорошо. Во всех или почти во всех семьях (ибо есть родители, которые, чтобы не «лгать», предпочитают никогда не приглашать его под елку) добрый дедушка с белой бородой будет желанным гостем. Конечно, все это делается «ради детей»: им легче обещать счастье, чем самому себе, ведь манна небесная, изобильная и бесплатная, может исходить только от доброй и оберегающей силы, на которую взрослый человек разучился рассчитывать.

Посмотреть на спектакль глазами ребенка, восхититься тем, как восхищается он… Какой отец, какая мать не пользовались такой возможностью? «Миф о Пер Ноэле родители поддерживают наравне с детьми. Когда действует вера, каждый оказывается занят в общей мизансцене», — замечает Жильбер Дяткин, по мнению которого этот миф функционирует как «транзиционный» феномен.

Понятие «транзиционный объект», введенное в оборот полвека назад британским детским психоаналитиком Дональдом Уинникоттом, обозначает всякий материальный предмет (плюшевого мишку, соску), которому грудной ребенок придает особую аффективную ценность и который позволяет смягчить шок от временного расставания с матерью.

Маленький ребенок может бросить своего мишку на пол, потом поднять его и снова бросить, словно проверяя, может ли он без него обойтись. И то, что Пер Ноэль приходит к нему раз в году, позволяет ему спокойно жить все остальное время, не особенно задумываясь, верит он в него или нет.

А когда он действительно перестает в него верить? Тогда ему остается лишь осознать, что он уже вырос. Обычно от этого сознания он испытывает гордость, но при этом уважает — как и взрослые — веру младших детей. Что, впрочем, не мешает подросшему ребенку искать способы возместить потерю.

«Поняв, что Пер Ноэля не существует, одни дети начинают придумывать самые разные теории, чтобы придать ему хоть какие-то черты реальности; другие продолжают мысленно вспоминать о нем, рассказывать себе истории о нем, особенно под Рождество», — отмечает психолог Вероника Пьятон-Алле, недавно выпустившая целый научный труд, посвященный волшебному старику. Он составлен на основе опроса 15 семей, имеющих детей в возрасте около 10 лет.

В своей книге Вероника приводит слова Марианны, которая, когда была совсем маленькой, верила, что Пер Ноэль бессмертен, что он «все видит и все слышит». Теперь Марианна в это уже не верит. Но на вопрос о том, кто, по ее мнению, выдумал этого волшебника, она уверенно отвечает: «Пер Ноэль сам себя выдумал».

Катрин Венсан

25 ДЕКАБРЯ. Le Monde.

Перевод на InoPressa.ru

InoPressa.ru