В минувшую пятницу мы в пятнадцатый раз отметили День российской печати. Звенели в официальных здравицах голоса и бокалы, министры и губернаторы вручали премии и почетные грамоты, а реальная жизнь прессы шла своим чередом. Так совпало, что День российской печати был учрежден в декабре 1991 года в аккурат на завтра после принятия закона о СМИ. Видимо, невиданный доселе размах узаконенной свободы слова открыл нашим властям глаза на то, что отечественная журналистика родилась не 5 мая 1912 года с газетой «Правда», а в январе 1703 года – с газетой «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и в иных окрестных странах».

С тех пор и отмечаем День российской печати, с каждым годом все более озадачиваясь вопросом: справляем ли день рождения или поминаем безвременно ушедшего. И не следует ли переименовать его – то ли в День российской печали, то ли в День гербовой печати?

Поскольку все познается в сравнении, постольку рискнем познать неисповедимые пути развития отношений власти и СМИ через сопоставление заслуг первых двух российских президентов перед свободой слова и ее главным благоприобретателем – читателем, зрителем, слушателем.

Первый президент России бывал с прессой строг. Он даже пару раз своими указами закрывал несколько оппозиционных газет. Правда, почти тут же они открывались снова, чтобы на еще более высокой ноте продолжать свою истерику про «оккупационный ельцинский режим». Самое удивительное, что некоторые из этих изданий даже в дни своего временного отсутствия в природе получали от государства дотации «на бедность».

А сколько нам указов чудных подарил первый президент! Одни названия чего стоят: «О мерах по защите свободы печати в РСФСР», «О дополнительных мерах правовой и экономической защиты периодической печати», «О мерах по защите свободы массовой информации в Российской Федерации», «О защите свободы массовой информации», «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию». А что за прелесть этот указ «О гарантиях информационной стабильности и требованиях к телерадиовещанию»! Он обязывал государственные телерадиокомпании обеспечивать «информационное равновесие», для чего «избегать защиты интересов тех или иных политических групп и исключить политическое давление, лоббирование или контроль информационных программ,.. подчиняться нравственному авторитету попечительского совета, призванного быть гарантом справедливости и стабильности в распространении телерадиоинформации». Где теперь это «информационное равновесие»? Там же, где и советы, призванные быть гарантом. У нас теперь один гарант. Один на всех и на всё.

А еще первый российский президент учредил Государственную инспекцию – нет, вы только вслушайтесь в название – «по защите свободы печати и массовой информации» и обязал всех начальников, обретающихся в исполнительной власти, отвечать в 2-недельный срок на критику в СМИ. Он же создал при самом себе Судебную палату по информационным спорам, которая не только журила журналистов, но и защищала их от чиновничьего произвола. Короче, эта палатка (уж больно маленькая) действительно напоминала суд – независимый и справедливый. Может, потому и срок жизни ей отмерен был недолгий.

В заслугу первому президенту можно поставить и законы об экономической поддержке СМИ – с налоговыми, таможенными, арендными и прочими послаблениями, со льготами по приватизации, с дотациями для местных газет. И щедрость, с какой он награждал свободомыслящих журналистов своими премиями, грантами, а то и орденами с медалями. В число награжденных попадали тогда Отто Лацис и Ирина Петровская, Егор Яковлев и Дмитрий Муратов, Василий Песков и – страшно подумать – Андрей Бабицкий… Но всех щедрее вознаграждены были, конечно, Борис Березовский и Владимир Гусинский, получившие в подарок первую и четвертую «кнопки» центрального телевидения.

Нынешний президент, напротив, своими указами не закрывает ни газет, ни телеканалов. Для подобной надобности всегда под рукой есть пронырливый господин Спор Х. Субъектов, не только отобравший у забронзовевших медиаолигархов все, что им было подарено, но и походя прихлопнувший последние независимые от Кремля общенациональные телеканалы. Ушла в прошлое и практика издания громоподобных указов в защиту свободы слова. Теперь все больше в ходу указы и законы «о признании утратившими силу». Именно так, незаметно, скончались законы о государственной поддержке СМИ. Тихо схоронили и Судебную палату по информационным спорам. Теперь вместо нее будет у нас (или у него?) другая палата, Общественная. И еще неизвестно, на что окажется она похожа: на суд или на судилище.

Сдержаннее оказался нынешний президент и по части подарков к празднику. Хоть указ о премиях и грантах для молодых журналистов и продолжает действовать, но после 1999 года их никто в глаза не видел. Лишь в нынешнем году появилось десять правительственных премий, по миллиону рублей каждая. И список награжденных оказался вполне достойным: Инна Руденко, Ясен Засурский, Юрий Рост… Правда, с журналистами по случаю их праздника президент так и не встретился. Даже формальное приветствие не прислал. И это при том, что как раз накануне был праздник у прокурорских работников. Естественно, президент не забыл о них, отблагодарил признанием «надежной опорой государства». И тут я вспомнил неоднократно повторенные президентом слова о том, что власти следует обращаться с прессой по принципу «мужчина должен пытаться, а девушка – сопротивляться». Вот и получается, что, когда девушка перестает сопротивляться, о ней просто забывают.

16.01.06

понедельник

"Новые Известия"