В то время как вся страна отдыхала более десяти дней, почта в силу своей специфики работала. Вот только радости от резуль­татов ее трудов совсем немного.

Вчера корреспондента «РГ» по­здравили с Новым годом. И не с грядущим «старым», а с тем, что уже наступил 1 января. Поздрави­тельное письмо из Первопрес­тольной, как убедительно свиде­тельствуют почтовые штемпели на конверте, шло ровно двадцать три дня. А накануне такое же поздрав­ление и тоже из Москвы пришло его жене Причем отправили послание на пять дней позже, ни они оказалось более расторопным — расстояние менее чем в тысячу километров преодолело «всего» за 18 суток. Прежний туристический опыт упорно подсказывает, что, скорее всего, доставка если и не второго, то уж первого из этих пи­сем шла исключительно пешим способом.

Но в контрольно-справочном отделе Самарского почтамта оп­ровергли это предположение, со­общив, что письма по-прежнему доставляются почтовыми желез­нодорожными вагонами, а то и са­молетами. А в задержке коррес­понденции виноват, видимо, прижелезнодорожный почтамт, где сейчас большие проблемы с сор­тировкой поступившей коррес­понденции. По причине мизерно­го жалованья, не дотягивающего даже до областного прожиточно­го минимума, там сейчас масса «сортировочных» вакансий.

Документами, которыми в сво­ей работе руководствуется россий­ская почта, предусмотрены так называемые контрольные сроки доставки корреспонденции между крупными городами. Согласно этим нормативам, обычное (не за­казное и не ценное) письмо из Москвы в Самару должно быть доставлено через пять дней после его отправки.

Но, как выяснилось, за нарушение этих «контрольных сро­ков» не предусмотрено никакой ответственности, кроме устных извинений. Ни почтовыми, ни ка­кими-либо другими документами. Это же корреспонденту «РГ» под­твердили и в Поволжском объеди­нении в защиту прав потребите­лей, где и рады бы защитить пра­ва «письмополучателей», но не имеют для этого никакой закон­ной возможности. Другими слова­ми, письмо может идти хоть ме­сяц, хоть два года, но никто не ответит за столь вызывающее нару­шение «контрольных сроков» до­ставки.

Если, пусть и виртуальные, ви­новные в задержке писем все же нашлись, то обнаружить тех, кто повинен в том, что газеты, отпеча­танные в московском издательстве «Пресса» соответственно 27 и 29 декабря, пришли самарским под­писчикам только 10 января, так и не удалось. А ведь газеты эти, в отличие от писем, были доставле­ны в Самару самолетом еще в день выхода. Кстати, они и в обычное, неканикулярное время, прилетев с комфортом в Самару, путешеству­ют по этому далеко не самому большому городу мира от аэро­порта до почтовых ящиков не ме­нее четырех, а то и пяти и даже семи суток.

Все эти факты упрямо свиде­тельствуют о том, что, несмотря на все недавние крупномасштабные организационные перестройки, государственное почтовое ведом­ство, похоже, осталось единствен­ной в стране структурой, которая никоим образом не отвечает за соблюдение сроков выполнения своих услуг.

Стоимость почтовых услуг по пересылке простого письма за последние пятнадцать лет вырос­ла в 150 раз. Между прочим, элек­троэнергия за это время подоро­жала всего в 30 с небольшим раз, а буханка хлеба — только в 60. Но доставляются эти письма в не­сколько раз медленнее, не толь­ко чем пятнадцать, но и даже чем сто с лишним лет назад. И никто не несет никакой — ни материаль­ной, ни даже моральной ответ­ственности за это. Кстати, минув­шей весной «РГ» уже писала о плохой работе самарских почтовиков, но, увы, с тех пор нарека­ний на эту службу только приба­вилось…

Зато самарские почтовики сра­зу же после новогодних праздни­ков радостно отрапортовали о том, что своевременно, а то и дос­рочно выплатили все пособия и пенсии. Для этого во всех почто­вых отделениях области даже от­казались от обеденных перерывов. Похоже, что именно в так называ­емой сопутствующей деятельнос­ти почтовиков и зарыта «огненная собака». Сейчас почтовые отделе­ния все больше превращаются в приходно-расходные кассы и лав­ки по продаже канцелярских и даже бакалейных, косметическо-парфюмерных и хозяйственных товаров. А потому человек, при­шедший по старинке отправить письмо или бандероль старому другу, им просто неинтересен. И, наверное, даже невыгоден.

«Российская газета» № 4 (3970) от 13.01.2006