У меня дома на стене до сих пор висит плакат, рекламирующий первый альбом этой группы, сокращенно именуемой BRMC и позаимствовавшей название из фильма «Дикарь» с Марлоном Брандо. А плакат такой: антрацитово-черный фон с белыми буквами гротесковым шрифтом: whatever happened to my rock n roll?

Да, это стиль. А они возрождают это — стиль отсутствия стиля. И звук. Как справедливо заметил один рецензент, здесь все дело в звуке. Звук действительно бесподобный — полный аналог и «лампы», скрип клавиш и хруст гитар — невинное пятидесятничество и наивный «гараж». Заветные три аккорда и хрустальная, слегка пыльная тишина между партиями инструментов. Новорожденное стерео — вокал в одном канале, барабаны — в другом. Пары тактов достаточно, чтобы замереть от такой откровенности. А собственно музыка, песенный материал, слабоват. Есть несколько проникновенных баллад и вполне боевых вещей, но практически нет той наглости и энергетики, как на первом альбоме.

Некогда Роб Томас был вокалистом группы matchbox twenty (так это пишется) — достаточно популярных на родине исполнителей причесанного колледж-рока, совершенно неизвестных за пределами страны. Потом Роба угораздило спеть на феноменальной пластинке Карлоса Сантаны Supernatural, причем на — сейчас даже не меломаны испытают радость узнавания — главном хите Smooth. И пошло все наперекосяк — во всяком случае, к группе уже начали относиться с пристрастием, неадекватным их достижениям. Что-то разладилось, и Томас начал сольную карьеру, не имея для этого, строго говоря, никаких оснований. Что и доказывает очередной его сольный альбом. Вокалист он хороший, своеобразный, эдакий корневой американец. Самое оно для тинейджерско-молодежной аудитории. С нового альбома в эфир сошел хит Lonely No More — разухабистая штука, после которой трудно поверить, что Томас раньше пел колледж-рок и работал с Сантаной. Впрочем, остальной материал альбома не похож на этот хит. Альбом, вообще говоря, довольно пресный, за исключением нескольких находок. В All That I Am живенькое бренчание мандолины противопоставлено кельтской тоске, зачин из Falling to Pieces напоминает Into The Fire (Deep Purple), а My My — симпатичная баллада (эдакий Робби Уильямс в лучшие годы). Да, это по-американски. Да, это хорошо сделано, и не сомневайтесь, что поет он тоже неплохо. Есть видовое разнообразие: прилежно причесанный фанк, фолк, прирученный гранж. Просто работ такого уровня (извините — среднего) на белом свете — хоть забросаться. Почему надо выделять одного, хоть и певшего с Сантаной?

На своем третьем студийном альбоме восходящая звезда Лора Кантрелл представляет абсолютную голубоглазую и солнечную романтику. Такой вот подлинник Лауры — до крайности облегченный и приятный кантри-поп, с заливистыми скрипочками и аккуратно качающий ритм контрабасом. Прямолинейность звучания — полная акустика с необходимым минимумом инструментов — маскируется классным, летящим вокалом Лоры. Стоит добавить, поет она на совесть написанный крепкий разнообразный материал (поклон авторам, в том числе самой певице). Фортепианная Bees в духе Билли Джоэла лучшего периода, а также мрачноватый кавер на Letters Люсинды Уильямс и новое прочтение стандарта Poor Ellen Smith связывают прошлое и настоящее, «почвенничество» фольклора американских переселенцев с современным звучанием. Но попсы все равно не получается. Даже европейский мейнстрим не получается. Посему Шерил Кроу может спать спокойно.

Второй альбом проекта Олега Кострова Supersonic Future получился грубым. Если бы музыка была тяжелой, как раннее творчество Кострова, все встало бы на свои места. Но на этот раз мы наблюдаем любопытный и отчаянный эксперимент — попытку создать поп-альбом с наркотически-сексуальными текстами и стилистическими прыжками выше головы. Юля Джуси поет про три руки («В три руки») и лизиргин («Я знаю лишь несколько слов») простым ясным женским голосом, как если бы она пела про небо и солнышко. Песни Trash, Trash, Trash, «Мазафакер» можно смело причислить к российскому женскому поп-року, а в «Удовлетворения нет» и вовсе слышится Глюкоза. На других композициях, например «Лифт», «Рентген», отчетлив электро-клэш, лаунж. Записать пластинку на русском языке, чтобы она не звучала как русский рок, очень сложно. Особенно экспериментируя с легкими жанрами и элементами поп-музыки. «Сладкая молния» еле-еле спаслась, но выглядит незавершенной. Хотя и безусловно представляет интерес, вот только для поклонников ли Олега Кострова? Вопрос.

Chalets — группа необязательная, но весьма приятная. Потрясающая идея: трое незадачливых ирландцев ставят на авансцену двух выдающихся форм девушек с клавишами, те поют — и дело сделано. The Chalets играют модную сегодня ретроспективную музыку, с триумфом поднятую на флаг Franz Ferdinand. Но в случае с The Chalets очевидно влияние других героев, причем таких разных, как B-52s и The Pixies, плюс легкие электронные эксперименты, напоминающие электро-поп. На передний план выходят шарм и простые запоминающиеся песни, исполняемые женским и мужским вокалом. В результате получилась хорошая поп-пластинка для модной ретровечеринки с прическами а-ля 60-е, юбками и рубашками поло, хотя иногда группа звучит жестко. Ирландские музыканты побывали с концертом в Москве, и выяснилось, что на сцене, как и в студии, The Chalets демонстрируют абсолютное полноправие: поют в группе все, кроме барабанщика. Думается, при желании он мог бы петь тоже. Из композиций навскидку отметим Red High Heels за удачные мелодичные ходы, Nightrocker за провокационный смысл и Love Punch за поистине глубокую строчку: «Я знаю, ты меня любишь, но ты, черт возьми, такой псих!»

Александр БЕЛЯЕВ

Время новостей

N°2

12 января 2006

Время новостей