100 лет назад родился Даниил Хармс: "Шел Петров однажды в лес. Шел и шел и вдруг исчез…"
«Жил на свете стаpичок маленького pоста, и смеялся стаpичок чpезвычайно пpосто» — когда-то эти строки называли абсурдом, бессмыслицей. И их автор действительно любил шокировать публику. Но при этом называл себя реалистом и писал: «Я — гений пламенных речей. Я — господин свободных мыслей». Сегодня — 100 лет со дня рождения Даниила Хармса.
«Шел Петров однажды в лес. Шел и шел и вдруг исчез.» Случайный прохожий оказался однофамильцем хармсовского персонажа и одним из немногих, кто его знает. «Я вырос в то время, когда детям принято было читать», — рассказывает менеджер Михаил Петров.
Уличный опрос — не самый объективный, но показатель. Известности. Или неизвестности. Лишь один из прохожих признается, что слышал о спектакле по Хармсу, который поставлен в «Эрмитаже». Поставил спектакль по Даниилу Хармсу художественный руководитель театра «Эрмитаж», народный артист России, режиссер Михаил Левитин. Он, в общем-то, 20 лет назад открыл для многих поэта и писателя со странным псевдонимом. «Весь «Метрополь» сидел здесь. Время было политическое, а в спектакле не было политики, в спектакле было счастье», — рассказывает Михаил Левитин.
Роман Карцев играл в том спектакле «Хармс! Чармс! или Школа клоунов». Сын Павел сидел тогда в зрительном зале. Теперь — вместе с отцом кидает шары и читает со сцены эти странные, на первый взгляд, вещи. «Читайте детям Хармса», — призывает Роман Карцев.
Детские стихи помогали Хармсу выжить. Кроме них не печатали ничего. Он, впрочем, и не рассчитывал — писал «в стол». «Меня интересует только «чушь», только то, что не имеет никакого практического смысла. Только жизнь в своем нелепом проявлении», — говорил Хармс. Вместе с Введенским и Заболоцким Хармс называл то, что делал, реальным искусством. Советские газеты определяли это, как абсурд, заумь, бессмысленная поэзия, далекая от жизни. «Он не зависел от толпы. Он писал не для нас. Он писал для Бога», — уверен Михаил Левитин.
«Геройство, пафос, удаль — ненавистные для меня слова», — писал Хармс и на самом деле героем не был. Он был поэтом. И, как поэтам и полагается, умер в неполные 37, в тюрьме — от истощения.
Гуля Балтаева
30.12.2005 20:24
*
