По чугунной государевой лестнице “хранитель времени” — этим званием в Кремле наградили начальника группы реставрации кремлевских курантов Александра Стародубова — поднимается в самое сердце главных часов страны. Залитые машинным маслом детали он проверяет придирчиво. “У кремлевских часов ход плюс-минус пять-шесть секунд в сутки. Корректируются они два раза в день”, — поясняет Стародубов.

Ажурные перила и литые ступеньки ведут на высоту почти 60 метров. Чувствую, как ноги наливаются тяжестью. Пока доберешься наверх, сто потов сойдет. А ведь сотрудники комендатуры Кремля умудряются взбежать по лестнице без остановок и передышек за считанные минуты. Стародубов, жалея меня, то и дело останавливается.

Однако главное испытание — впереди. Восхождение заканчивается, но отдохнуть не удается. Я не успеваю рассмотреть раритетный механизм — мимо меня со свистом проносится чугунный молот. Через долю секунды он со всего маху бьет по специальному “барабану” — и мощный, гулкий звук заполняет каждую клеточку моего тела. Несколько минут стою, будто громом пораженная. Только потом вижу: мой провожатый пытается что-то сказать. “Вот, возьмите беруши”, — читаю по губам. Без затычек в ушах находиться здесь невозможно…

Здесь, на восьмом ярусе Спасской башни, и находится “штаб времени” — небольшое помещение, где в постоянном движении шестеренки, рычаги и прочие мудреные механизмы часов. Это и есть самое сердце кремлевских курантов, которые на сегодняшний день — единственные древние механические башенные часы не только в стране, но и в мире.

Раньше побывать внутри курантов могли только императорские особы и приближенные к ним лица. Иногда, в виде исключения, державные часы изнутри показывали иностранным послам. Впрочем, и сегодня увидеть начинку курантов может далеко не каждый. Охраняют главные часы страны не хуже объекта стратегической важности.

Сколько точно весит механическое чудо, толком не знает никто. В таком нагромождении шестеренок, приводов и противовесов разобраться непросто. Главные башенные часы России — это ведь еще и государственное эталонное время, по которому живет вся страна.

От обыкновенных башенных часов куранты отличаются музыкальным боем. Раньше здесь было больше 30 рабочих колоколов, сейчас лишь 14. За всю современную историю страны они молчали лишь однажды: в 1974 году, во время комплексной реставрации — 100 суток 2 часа и 58 минут.

Еще выше — звонница. Здесь висят колокола. На некоторых сохранилось клеймо мастера. Читаю: “Вылит в 1769 году, весу 21 пуд, лил Семен Можжухин”. Колокольный хор налаживали лучшие звонари Московской патриархии. Звук, рождающийся под шатром, — короткий и звонкий (для достижения такого эффекта вместо языков используются молоточки). Чем-то он напоминает звучание органа: всеобъемлющий, полифонический. С непривычки может закружиться голова, поэтому долго находиться под шатром нельзя. Говорят, некоторые императорские особы теряли сознание. Еще и от страха: ходили слухи, будто в Спасской башне живут привидения, которые облюбовали звонницу. По секрету работники охраны сообщают: и сейчас здесь часто бывает не по себе, будто кто-то за тобой наблюдает. Меня, во всяком случае, тоже не оставляло это ощущение.

В прошлом году курантам исполнилось 600 лет. В декабре 1404 года монах с Афона Лазарь Сербин собрал и установил в Московском Кремле первый механизм. Нынешние куранты — уже петровские. Первозданный вид они не сохранили: в течение столетий их переделывали не один раз. Только в XX веке детали менялись трижды.

— Башенные часы монаха Лазаря пережили множество пожаров и реставраций, — рассказывает сотрудник научного Геоинформационного центра РАН Игорь Гансвиндр. — Их след нам удалось отыскать лишь год назад. В 1624 году ярославские купцы купили часы, отслужившие срок на Спасской башне, привезли в Ярославль и восстановили. Это стало настоящей научной сенсацией: куранты на звоннице Спасского монастыря в Ярославле, возможно, и есть тот самый раритет времен Лазаря. Однако доподлинно установить этот факт пока не удалось.

По словам ученого, когда-то они были установлены на въезде в подворье великого князя Василия I. А колокола в них появились в 1624 году. При Петре I куранты заработали “по немецкому обычаю” — именно тогда их циферблат был поделен на 12 часов (ранее он делился на 24 часа). При Николае I куранты стали играть мелодии “Коль славен” и “Преображенский марш”.

В 1917 году большевики “заказали” другую музыку — часы на Спасской башне начали исполнять “Вы жертвою пали” и “Интернационал”. Правда, через 15 лет первую мелодию убрали из “репертуара” курантов. А в 1938 году они и вовсе “замолчали”, отмечая своим перезвоном лишь каждый час. Случались и казусы: в 1860 году приглашенный из Германии для обслуживания часов жизнерадостный механик Ганс Фац установил мелодию “Ах, мой милый Августин”, и некоторое время эта легкомысленная музыка звучала над Москвой. Это было единственное иностранное вмешательство в репертуар курантов.

В 1995 году была поставлена задача возродить мелодическое звучание главных часов страны и добиться, как и в прежние времена, исполнения двух мелодий. С этой целью специалисты Научно-исследовательского института часовой промышленности (НИИЧаспром) провели уникальную работу. Сначала они провели запись перезвона сохранившихся на Спасской башне колоколов и в результате выявили музыкальный тон каждого из них. Затем был составлен спектральный анализ звучания колоколов. В 1996 году музыкальный бой курантов был восстановлен. Сейчас над Красной площадью звучат две мелодии — “Славься” и гимн России на музыку Александрова.

Кстати, во время последней реставрации курантов на циферблаты и стрелки нанесли особое защитное вещество, которое помогает противостоять городской копоти и газам. Так что до следующей “генеральной уборки” ветерану часовой промышленности тикать и тикать…

«Труд» №246 (24928), 30.12.05