Как же этому способу размножения удалось отстоять свое право на существование? Биологи значительно продвинулись в решении этой величайшей загадки эволюции, узнав при этом много нового об удивительно разнообразных, а подчас жестоких сексуальных привычках животных. >>>

Если вы хотите просветить маленького ребенка относительно того, откуда берутся дети, можно, конечно, поговорить о пчелках, цветочках и опылении. Но вот про то, как сами пчелки делают своих деток, лучше помалкивать. Потому что при размножении пчел особи мужского пола в буквальном смысле слова взрываются и лишаются при этом своего детородного органа, дело доходит до группового секса, пыток и даже хладнокровного матереубийства. По сравнению с тем, что вытворяют медоносные пчелы, публичные дома, свальный грех и садомазохизм — просто верх благопристойности.

   Трутень вообще появляется на свет исключительно ради секса. У него в жизни есть только два пути: либо ему удается во время брачного периода оставить свое семя в теле девственной пчелиной матки и затем погибнуть (еще находясь в ней, он падает навзничь и его брюшко с треском лопается; детородный орган трутня так и остается в теле матки — это своего рода «пояс верности» для защиты от другого готового принести себя в жертву любовника); либо ему не удается совокупиться, что, в общем-то, более вероятно, поскольку из 25 тыс. особей самое большое 40 удается найти себе пару. Те, кто проигрывает бой за право на плотскую любовь с пчелиной королевой, погибают в конце лета во время так называемого избиения трутней. Сестрички, рабочие пчелы, гонят их из улья, прочь от кормушки, и они умирают с голоду. А порой милые пчелки жалят трутней до тех пор, пока их не настигнет смерть.

   Да что там трутни. Саму королеву улья только до поры до времени холят и лелеют. Если она свое уже отслужила, заболела или привлекла к себе внимание чем-нибудь иным — ее в конце концов вероломно убивают собственные дочки.

   Природе безразличны такие вещи, как романтика, любовь, семейное счастье. Например, любовная жизнь гермафродитов, которых много в живой природе, просто поражает своим зверством: эти двуполые создания непрерывно насилуют друг друга. А обитающая в лесах Северной Америки банановая улитка после секса — на десерт — откусывает своему партнеру пенис.

   Еще более варварским кажется секс австралийских красноспинных пауков: самец, который по своим размерам в 100 раз меньше самки, нападает на соперника, буде такой имеется, мигом связывает его паутиной, а сам бросается в омут сомнительного удовольствия — ведь во время полового акта партнерша пожирает его заживо.

   Возможно, лет эдак миллиард или два миллиарда назад безумства плоти, подчас кровавые, вообще начались с акта насилия. Согласно одной особенно неромантичной теории, в основе всего был каннибализм. Некоторые ученые предполагают, что агрессивные одноклеточные, обладавшие повышенным аппетитом, набрасывались на других одноклеточных и пожирали их. По всей видимости, смешение генов шло им на пользу, иначе они не сделали бы из этого систему.

   Действительно ли началом большой любви была большая обжираловка, пока никто не может сказать точно. «Относительно происхождения секса существуют самые дикие теории», — говорит бельгийский биолог Нико Мишельс, изучающий процессы эволюции в Университете Тюбингена.

   До появления простейших секс определенно был более миролюбивым: бактерии просто соприкасались друг с другом и обменивались генами через вещество на поверхности их клеток.

   Однако, по мнению ученых, вопросы «как» и «когда», при всей их интересности, не идут ни в какое сравнение с сакраментальным вопросом «зачем». Иными словами, почему природе вообще понадобилось придумать секс? И что еще более важно, как удалось этому хлопотному виду размножения пробиться сквозь дебри эволюции и занять столь прочные позиции, что сегодня его используют добрых 99,9% всех животных на нашей планете? В конечном счете, гораздо менее затратный механизм бесполого размножения тоже довольно неплохо функционирует в природе. Чемпионами целомудрия можно назвать некоторые виды коловраток — крошечных обитателей водной среды, которые существуют уже 80 млн. лет и представляют собой идиллию матерей и дочек. До 300 различных видов коловраток, живущих во всем мире, продолжают свой род без малейшего намека на секс.

   Таким же образом размножаются и другие беспозвоночные, такие как нематоды, ракушковые и тли, отдельные особи которых по крайней мере время от времени отказываются от соития полов. Производить потомство без участия папаш могут и некоторые позвоночные, прежде всего рептилии (около 30 видов ящериц). А иногда это удается даже индейкам.

   В принципе, яйцеклетки высокоразвитых млекопитающих тоже до сих пор не утратили способности развиваться в самостоятельный организм без оплодотворения. По крайней мере, этого можно добиться в лабораторных условиях. Совсем недавно ученые из шотландского Института Рослина, где родилась клонированная овечка Долли, сделали сенсационное открытие, доказав, что секс не так уж необходим. Они опытным путем установили, что под воздействием электрической стимуляции яйцеклетки начинают делиться сами по себе, не нуждаясь в услугах сперматозоидов. В результате опыта был получен эмбрион.

   И все-таки вполне очевидно, что природа на протяжении многих миллионов лет не могла и не хотела обходиться без мужского начала. Почему?

   Незаметно для широкой общественности ученые в последние годы значительно продвинулись вперед в деле решения этой «загадки из загадок», как ее назвали когда-то биологи-эволюционисты. Сегодня причины триумфального шествия сексуальности становятся все яснее и яснее. «Мы значительно продвинулись в решении этого вопроса», — подтверждает Мишельс.

   Ученые установили, что у секса есть целых три преимущества, которые в разных сочетаниях и вариантах делают его наилучшим способом размножения: во-первых, секс полезен для здоровья, во-вторых, он сохраняет наследственный материал и, в-третьих, позволяет обзаводиться потомством. В результате сегодня секс правит миром. Половое влечение — это «наше все»; целомудрие же, как выразился писатель Олдос Хаксли, является «самым противоестественным из всех сексуальных извращений».

   Более того, за многие миллионы лет секс превратился в мощный двигатель биологического развития. Сексуальные инстинкты пчел, улиток и пауков — лишь немногие из бесконечных примеров той формирующей силы, которая шаг за шагом оптимизирует живые организмы и определяет их специфические черты до мельчайших деталей.

   «Естественная потребность найти партнера и соблазнить его — вот одна из мощнейших сил эволюции», — полагает биолог Оливия Джадсон из Имперского колледжа в Лондоне, опубликовавшая ироничную и в то же время поучительную книгу о любовной жизни представителей фауны*. «Пожалуй, ничто другое в жизни не способствует появлению такого потрясающего многообразия тактических приемов и военных хитростей, как это делает секс», — пишет она.

   Без секса не было бы аромата роз, красоты цветущей магнолии, пения жаворонков — своим изобилием и великолепием мир обязан потребности любого живого существа найти себе партнера. «Без секса жизнь на земле остановилась бы на стадии повсеместного целибата, — пишет британский писатель и ученый Матт Ридли. — Люди продолжали бы размножаться, но они не создавали бы империй и не возводили бы соборов». Да и существование человека в современном понимании стало бы невозможным, а вместе с ним не было бы живописи и музыки, автомобиля «порше кайен», золотых побрякушек, женских журналов и обуви от Маноло.

   Между тем распознать преимущества секса на первый взгляд трудно. Наоборот, создается впечатление, будто этот вид размножения связан со сплошными проблемами. Вот три основные причины, которые наводят на мысль, что триумф сексуальных инстинктов — это великий парадокс эволюции.

   Секс «разжижает» собственные гены: потомство наследует половину материнских и половину отцовских генов. А в соответствии с основным принципом эволюционной биологии живые существа должны сделать все возможное, чтобы передать будущим поколениям свой собственный наследственный материал — в целости и сохранности.

   Секс представляет собой фактор риска для выживания данного вида. Ведь все начиналось с организмов, наследственный материал которых был оптимально приспособлен для выживания — иначе они давно погибли бы в ходе эволюции. Однако из-за секса их гены стали непредсказуемо перемешиваться. «Зачем природе понадобилось разрушать то, что уже было хорошо сделано?» — задается вопросом Курт Ливли из Университета Индианы, один из ведущих исследователей роли секса в процессе эволюции.

   Секс обходится слишком дорого. Для биологов сложнейшей загадкой остается его «таблица умножения»: ведь по простым подсчетам создание второго пола (то есть мужской особи) только для роли поставщика спермы неэкономично, а значит, бессмысленно — мужчины же не могут рожать детей.

   Так, по логике вещей, двое представителей асексуального биологического вида могут одним махом получить вдвое большее потомство (по одному на каждого), чем родители сексуального биологического вида (одного на двоих). По подсчетам Курта Ливли, потомство одной-единственной асексуальной улитки менее чем через 50 поколений полностью заменит популяцию миллиона улиток сексуального вида, а также их потомства.

   В связи с этим кажется удивительным тот факт, что природа вообще допустила «дорогостоящее, а потому загадочное появление мужской особи», как однажды выразился эволюционный биолог Уильям Гамильтон. Ведь обычно эволюция ведет себя как крупная капиталистка, которая быстро перестает делать капиталовложения, если они приносят недостаточно высокую прибыль.

   Вот почему многие животные попытались снизить хотя бы повседневные расходы на содержание самцов, сведя их роль к простой поставке спермы. Когда, к примеру, в глубоководной зоне моря встречаются два морских черта (рыбы Lophius piscatorius), между ними вспыхивает «пожизненная любовь». Крохотная мужская особь плотно прикрепляется к гигантской самке и сливается с ней так, что кровообращение у них становится единым. Больше рыбке-мальчику не нужно искать себе пропитание — теперь его кормит Big Mama. А он, в свою очередь, ее осеменяет, когда она этого захочет.

   Лишь в 70-х годах прошлого столетия знаменитый биолог Джон Мэйнард Смит заставил исследователей эволюции, большую часть которых тогда составляли мужчины, задуматься над вопросом: почему же вообще существуют самцы? «Когда мы поняли, что секс — это бессмысленное расточительство, перед нами встал вопрос, что же такого привлекательного нашла в нем эволюция», — говорит Мишельс.

   По сути, все варианты ответов на этот вопрос сходны в одном: новые существа, отличающиеся от своих родителей, лучше вооружены против опасностей, которые в дальнейшем могут создать угрозу для их жизни. Только посредством секса можно произвести поколение, которое будет лучше тебя.

   На этом основывается, пожалуй, самый известный ответ на загадку, заданную нам эволюцией. Это так называемая гипотеза Красной Королевы, названная в честь персонажа книги «Алиса в Зазеркалье». Королева приказывает Алисе бежать что есть сил. А когда девочка недоумевает, почему же она при такой скорости не может сдвинуться с места, королева ей объясняет: «Здесь надо нестись изо всех сил, если хочешь оставаться на месте».

   Это означает: для того чтобы выжить, живым существам необходимо стремительно меняться. Кто остановился, тот проиграл. Смертоносные соперники в таком «забеге» — паразиты. Каждую минуту гигантские армии червей, бактерий, вирусов нападают на все живое. Если им встречается монокультура клонов с одними и теми же уязвимыми местами, они моментально уничтожают всю популяцию.

   Конечно, не исключено, что такие эпидемии, как СПИД, будут время от времени уносить какую-то часть населения земли, несмотря на сексуальный вариант продолжения человеческого рода. И все же перед болезнями устоят многие: секс так «перетасовал» их гены, что «ключик» вируса просто не найдет для себя подходящего «замочка».

   В дополнение ко всему половое размножение может способствовать избавлению организма от генетического мусора. Ведь со временем в наследственном материале неизбежно происходят мутации — это нечто вроде «опечаток» в ДНК. Большинство из них наносит откровенный вред их обладателю. Если несколько мутаций взаимодействуют между собой, организм может моментально погибнуть. Так вот у сексуальных биологических видов гораздо больше шансов выжить. Дело в том, что при смешивании наследственных материалов одним детям по воле случая передается меньше поврежденных генов, другим же достается наихудший генетический расклад — фатальные дефекты, которые ведут к тому, что бедняжки уже не смогут производить потомство. Они погибают и забирают губительные мутационные процессы с собой в могилу. Таким образом, род избавляется от возможных многочисленных «опечаток».

   Анализируя драматизм судьбы асексуальных видов, ученые пришли к выводу, что без секса можно быстро размножаться, но нельзя долго выживать. В среднем эти целомудренные создания способны продержаться на Земле всего 12—40 млн. лет. «Поэтому их развитие мы считаем эволюционным тупиком», — поясняет биолог-эволюционист Уильям Райс из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре. И тем не менее чисто теоретически плодовитые асексуальные создания должны опережать своих антиподов и брать над ними верх в борьбе за выживание. Ведь преимущества полового размножения — более сильный иммунитет к мутациям и паразитам — становятся очевидными лишь через многие поколения.

   Как же удается существам, отдавшим предпочтение сексу, возмещать издержки, понесенные из-за самцов? «У секса должно быть краткосрочное преимущество», — полагает ученый Нико Мишельс. Его идея — правильный выбор партнера. «Если не доверяться случаю, а серьезно отнестись к поиску сексуального партнера, издержек можно избежать», — утверждает он. Ведь тогда сильнейший из самцов будет искать и найдет самую здоровую самку для совместной оптимизации генов. Или же самая большая самка подыщет наилучшую кандидатуру на роль будущего отца своего потомства — то есть, в идеале, партнера, с чьей помощью можно произвести, накормить и защитить вдвое, а то и втрое больше детей, чем без партнера-самца.

   Правильный выбор партнера и есть решающий фактор превращения секса в главный способ размножения — иначе животные не тратили бы на это столько сил.

   Самые придирчивые самки — это, пожалуй, женские особи крабов-скрипачей. В поисках «мистера совершенство» они тестируют более 20 кандидатов, причем вместе с их жильем. Величина убежища должна полностью соответствовать потребностям самки. Ведь ей придется отложить икру, и кое-как выкопанная холостяцкая «дыра» для этого не подходит. Одна особенно строгая самка предъявляла, судя по всему, завышенные требования к кандидатам на сожительство: она подвергла проверке более сотни «женихов», прежде чем отдать предпочтение кому-то из них.

   Признаки, которые животные находят наиболее сексуальными, — будь то пение потенциального любовника, роскошные рога, красные пятна на брюшке или маленькое толстое тело — могут варьироваться до бесконечности.

   Чтобы обратить на себя внимание представителя противоположного пола, некоторым созданиям приходится терпеть издержки своей привлекательности: так, самец африканского павлина величиной с кисть руки таскает за собой полуметровый хвост, страдая от неудобства, и все ради того, чтобы похвастаться своей красотой перед самкой. Чтобы сохранять равновесие и вообще подниматься с места, ему пришлось отрастить еще и крылья соответствующей длины.

   Однако это малая цена за возможность отправить даме зашифрованное послание, ответ на элементарный вопрос, интересующий каждую самку, желающую обрести пару: «Я смогу вместе с тобой произвести на свет много здоровых малышей?»

   «Непременно! — звучит признание каждого роскошного самца. — Я здоров. Я ловкий охотник». Или же: «Я пользуюсь популярностью у противоположного пола, мои сыновья наследуют мою сексуальную внешность, так что я гарантирую тебе даже внуков».

   Как рассказал журнал Science, биолог Ребекка Сафран из Принстонского университета впервые доказала, что красивая внешность действительно ведет к увеличению численности потомства. Ребекка слегка подкрасила нескольким самцам американской деревенской ласточки перья на брюшке, которые от природы у них более бледные. Результат: их подружки стали меньше, чем прежде, летать «налево». Кроме того, кое-кто из новоявленных красавчиков стал подбивать клинья к пернатым дамочкам своих более блеклых собратьев.

   Однако, судя по всему, внешность не способна настолько хорошо прорекламировать высокое качество генов ее владельца, как это удается симметричным пропорциям. Подобная закономерность прослеживается у всех видов живых существ: и у ласточек, и у людей, и у мух.

   Неудивительно. Симметричные пропорции в период эмбрионального развития образуются не так уж часто. Инбридинг, голод или заболевания, с которыми не справляется иммунитет, — все это может нарушить симметрию. Следовательно, совершенные пропорции сигнализируют о том, что их обладатель — идеальный партнер.

   Так, олени, имеющие наиболее многочисленный «гарем», могут похвастаться не только самыми разветвленными рогами, но и их самым пропорциональным строением. А самки сверчков спариваются с наиболее сладкоголосыми самцами. Ведь так красиво стрекочут лишь особи, наделенные абсолютно симметричными певческими органами.

   Точно так же дело обстоит и у людей. Эксперимент, проведенный учеными из Нью-Йоркского государственного университета, показал, что сексуальный мужской голос возбуждает женщину. И что интересно: у мужчин с наиболее приятным тембром ученые обнаружили особенно симметричное строение фигуры.

   Кроме того, для особи, желающей обрести вторую половину, природа изобрела способы демонстрации надежности своей иммунной системы. В клетках партнера должна присутствовать отвечающая за иммунитет версия комплекса МНС (Major Histocompatibility Complex), по возможности отличающаяся от собственной МНС данной особи. Тогда смешанный набор генов у потомства теоретически сможет более успешно противостоять инфекциям.

   Как показали эксперименты психологов, женщины, словно ведомые тайными силами, садились именно на тот стул, на котором остался запах мужчины, чей комплекс MHC сильнее других отличался от их собственного. Кроме того, о наличии данных генов говорит и лицо человека — у женщины, которая считает привлекательной внешность Леонардо Ди Каприо, иммунная защита будет отличаться от его иммунной защиты.

   Однако симметрия, перьевое убранство или же костюм от Бриони — все это ерунда по сравнению с теми жертвами, на которые порой приходится идти самцам ради взаимности. Более 80 биологических видов знают, что такое смерть от любви: например, самки скорпионов, комаров и пауков поедают своих мужчин. Самка богомола при особо жестоких приступах голода во время секса может откусить от своего возлюбленного кусок-другой.

   Но приносимая жертва, как ни абсурдно это звучит, того стоит. Пожираемый заживо самец красноспинного паука приносит самке более многочисленное потомство, чем тот, кто избежал смерти: ведь если паучиха начинает закусывать своим любовником, секс длится дольше, что позволяет ему передать ей больше сперматозоидов. Не будь этого преимущества, такой камикадзе не смог бы выстоять в процессе эволюции.

   Самцы других видов пауков со временем изобрели способы защиты от прожорливых возлюбленных. Одни при помощи специальных шпор на челюстных щупальцах блокируют передние щупальца самки, другие заблаговременно связывают свою партнершу на манер садомазохистов или же угощают любовным напитком, делающим ее смиренной и покорной. А пауки-волки после секса подбрасывают партнершу в воздух и спасаются бегством.

   «Неважно, кто вы — человек, сирена или муха. Борьба полов все равно неизбежна», — утверждает Оливия Джадсон. Конфликт между полами нарастал как лавина и превратился в господствующий принцип сексуального размножения.

   Оба пола по-прежнему заинтересованы в одном: и самки, и самцы пытаются произвести на свет многочисленное здоровое потомство с наименьшими издержками. Однако на этом их общие интересы заканчиваются.

   Самец прежде всего стремится к тому, чтобы увеличить число оплодотворенных яиц, гарантировать свое отцовство и обеспечить «счастливое детство» молодняка. Бывает, что при этом он попадает впросак. Например, у птиц случается, что самка просто выбрасывает полученное семя, если партнер занимает низкое место в птичьей иерархии, и принимает другого любовника. Особенно дорого обходится любовное приключение самцу, который в результате помогает партнерше кормить выводок своего соперника.

   Дамской части живой природы свойственно не позволять первому встречному оплодотворять себя — ведь он может оказаться неспособным к продолжению рода или иметь слабую иммунную систему, которую унаследуют дети, а вырастить болезненных отпрысков весьма непросто. Может, женской особи не подходит наследственный материал партнера. Так, у одной или двух из каждых 10 человеческих пар не может быть детей из-за несовместимости генов.

   По этой причине представительницы женского пола стремятся заполучить нескольких любовников, чтобы обеспечить успешное размножение. Будь то муха или шимпанзе — они не хотят тратить себя на одного самца. Об этом свидетельствуют генетические тесты, в результате которых устанавливалось отцовство потомства 180 видов певчих птиц. Хотя птичьи семейства с виду казались абсолютно идеальными, лишь одна пара из каждых 10 действительно могла похвастаться верностью. Моногамия, по словам Джадсон, является «одной из наиболее неестественных форм поведения в биологии».

   Праздная жизнь с многочисленными любовниками самкам выгодна. Например, индийские кустарниковые курочки держат своего рода мужской гарем — до четырех самцов — и по очереди с ними совокупляются. От сексуальных обязанностей освобождены только те самцы, которые заняты поиском корма или высиживанием яиц, так как именно мужские особи сразу берут на себя заботы обо всем выводке. Таким образом, самка с «гаремом» без особых хлопот обзаводится потомством, которое в четыре раза многочисленнее, чем у соседки, живущей в паре с одним петухом. Об издержках размножения по «сексуальному типу» в этом случае не может быть и речи.

   «Генный шопинг» — так называют ученые разгульное поведение самки. Однако именно ее распутная жизнь усиливает борьбу полов вплоть до начала безжалостной гонки вооружений. Самцам приходится преодолевать огромные трудности, чтобы их попытки сделать свой генетический вклад при размножении увенчались успехом. «Если у самок несколько сексуальных партнеров, — шутит Джадсон, — в будуарах начинается война».

   При этом бездушные силы эволюции содействуют появлению все новых видов оружия: будь то анатомические специальные инструменты, особо агрессивное или хитроумное поведение — главное, чтобы потомство увеличивалось и получалось более жизнестойким.

   Самым важным оружием самца в этой борьбе является пенис. С его помощью можно с какой-то степенью определенности обеспечить попадание сперматозоидов в яйцеклетки. Правда, самки птиц сами решают, семени какого партнера отдать предпочтение, и их физиология позволяет им делать это. А вот, например, буйволовый ткач (разновидность птиц, обитающих в Африке) разработал изощренный способ противодействия капризам самки: у него есть ложный пенис. Этот орган не является проводником спермы, однако, судя по всему, может доставлять самке удовольствие. Как полагают ученые, чем дольше самец удовлетворяет самку, тем больше у него шансов убедить ее использовать для оплодотворения именно его сперму.

   Селезень кряквы не привередлив; он грамотно использует особенности анатомического строения самки, у которой оплодотворение наступает после сношения с последним любовником. Если селезень становится свидетелем измены своей утки, он просто еще раз с ней совокупляется.

   У орланов-белохвостов и ястребов большую роль играет правильный выбор времени. Незадолго до того, как партнерша должна отложить яйца, самец приступает к делу и совокупляется с ней более сотни раз, чтобы гарантировать, что она использует его семя.

   А вот у морских ящериц на Галапагосских островах есть небольшая возрастная проблема. Так как самки отдают предпочтение более взрослым мужским особям, у «салаг» мало шансов добиться взаимности. Когда же одному из них наконец это удается, более сильный самец сбрасывает его вниз — coitus interruptus. Однако у молодняка есть одна уловка. Заметив поблизости самку, они начинают онанировать, чтобы в случае удачного сближения быстро завершить процесс.

   Проблему с изменами самок приматы, включая homo sapiens, пытаются решить «количеством и качеством»: чем больше у самок данного вида развит промискуитет, тем крупнее семенные яички у самцов и тем больше спермы они вырабатывают. Помимо этого в составе спермы животных есть белок, который делает ее более вязкой. Недавно биологи установили, что ген, отвечающий за выработку этого белка в организме любвеобильных шимпанзе (примерно восемь партнеров за цикл), мутировал таким образом, что вязкая сперма практически преграждает дорогу сперме конкурента. У более благонравных горилл и у человека наблюдается другая картина: сперма жиже, что косвенно может служить признанием более целомудренного поведения дам.

   «Пояс целомудрия» в природе вообще в чести: он есть у таких непохожих животных, как летучие мыши, змеи, бабочки и белки. Самец домашней мыши мастерит для своей подруги нечто вроде «пробки», такой твердой, что от нее отскакивает даже скальпель. Динамика сексуальной гонки вооружений способствует тому, что многие самки изобретают способы избавления от подобных «противозачаточных пробок».

   В продолжающейся борьбе полов участвует каждая клетка, каждая молекула. Несмотря на все попытки самца стать хозяином ситуации, последнее слово остается за клетками самки. Доводя ситуацию до крайности, медуза-гребневик долго ищет своего сказочного принца: сначала ее яйцеклетка открывается многочисленным сперматозоидам, а затем ядро яйцеклетки перемещается от ядра одного сперматозоида к другому, что может продолжаться часами. В конце концов она делает свой выбор, и они сливаются. Какими критериями отбора яйцеклетка при этом руководствуется — неизвестно.

   Целиком, до последней молекулы, завися от капризов разборчивых дам, мужские особи многих видов животных прибегают к крайним мерам — изнасилованию.

   Совокуплением с самкой против ее воли занимаются иногда омары, черепахи, многие виды птиц, летучие мыши, а также приматы. Самки птицы африканская белолобая щурка, которые, в принципе, ведут праведную семейную жизнь, ни в коем случае не должны покидать гнездо: стоит одной бедняжке это сделать, как тут же появляется огромное количество самцов, которые начинают ее преследовать, набрасываются на птичку, словно взбесившись, и пытаются ее изнасиловать.

   Как же эволюция может одобрять подобное поведение? Тем более что птицам из колоний подобное злодеяние немногое дает: исследования показали, что только 1% птенцов щурок был рожден от насильников. Единственное возможное объяснение состоит в том, что хулиганам нечего терять: самки живут рядом, и принудить их ничего не стоит. Причем гены, отвечающие за подобное жестокое поведение, самцы передают и своим сыновьям.

   Скорпионовые мухи, напротив, занимаются этим по необходимости. Их самки отдаются за еду. Тех же, кому нечего предложить, они отправляют восвояси. И тогда неудачник становится насильником. Однако его успехи в размножении будут далеки от успехов того, кто послушно дарит подарки: он станет отцом лишь нескольких личинок. Но это все же лучше, чем ничего.

   Если в мире мужских и женских особей идет такая рубка, то уж в мире гермафродитов должно было бы царить дружелюбие.

Профиль > N48 (462) / Декабрь 2005 /NEW! > Der spiegel >

"Профиль"