Считается, что это начало совершенно новой полосы в жизни. Сто восемь ударов храмового колокола в новогоднюю полночь означают: «Да придут к нам в предстоящем году всяческие удачи, да минуют нас весь год любые невзгоды». Ради этого общего пожелания за праздничным столом непременно должны собраться все члены семьи. Стало быть, Новый год прежде всего праздник ее единения. А коли так, то и главные угощения должны быть приготовлены сообща. Самым распространенным из них как в Поднебесной, так и в Стране восходящего солнца вот уже много веков остаются сообща слепленные всей родней пельмени.

Но есть и более экзотическое кушанье, приготовление которого возведено в ранг священного ритуала. Это моти — лепешки из клейкого риса. Считается, что живущий в каждой семье Дух очага Цзаошэн, этакий азиатский домовой, именно в новогоднюю полночь отправляется на небеса, дабы поведать предкам обо всем, что произошло в семье за минувший год. И вот чтобы он не сболтнул лишнего, ему стремятся склеить рот специальными рисовыми лепешками.

Разваренный рис еще горячим выкладывают в огромную ступу из бревна векового кипариса. Несколько мужчин встают вокруг и под ритмичную песню бьют деревянными молотами по клейкой массе. Когда она становится равномерной, из нее делают лепешки, попадающие потом и на алтарь Духа очага, и на праздничный стол.

Но столь любимое многими поколениями традиционное новогоднее лакомство порой оказывается роковым. Лепешкой из клейкого риса очень опасно поперхнуться. Если кусочек моти прилип к дыхательному горлу, никакое похлопывание по спине не избавит от удушья. Спасти человека может только мгновенное хирургическое вмешательство. Как ни парадоксально, от лепешек, предназначенных сделать Цзаошэна менее болтливым, в Японии ежегодно гибнет больше людей, чем от любителей смертельно ядовитой рыбы фугу.

Нужно, впрочем, оговориться, что китайцы доныне предпочитают отмечать Новый год по лунному календарю (официально переименованный в Праздник весны, он нынче придется на конец января). Японцы же отпразднуют его вместе с нами 31 декабря. Причем в предновогодние недели тихоокеанский Дух очага явно проигрывает в состязании с атлантическим Дедом Морозом.

Прижившегося на японской земле за годы американской оккупации Санта-Клауса местные жители называют Санта-сан. Именно он стал символом коммерческого ажиотажа, от которого Страна восходящего солнца с середины декабря ходит ходуном как при землетрясении. Всесильная реклама превратила обычай делать друг другу подарки в некий культ, более того, в обязательный ритуал.

Каждый японец чувствует себя обязанным письменно поздравить и одарить не только родственников, друзей и знакомых, но буквально всех, с кем имеет деловые или какие-либо иные связи, наконец всех, кто поздравил с праздником его. Причем желательно, чтобы ответный подарок по цене соответствовал полученному. В каждой семье изо дня в день ведется скрупулезный учет этого.

После семейного совета — кому что послать к Новому году — японец приходит на соответствующий этаж универмага, отмечает в списке выбранные подарки и отдает продавцу пачку визитных карточек, с которых сканируют имена и адреса, чтобы после оплаты заказа передать его в отдел рассылки.

Поскольку каждая из сорока миллионов японских семей обычно рассылает до 25 новогодних подарков и до 50 поздравительных открыток, для страны это означает миллиард и два миллиарда подобных отправлений. Если до 27 января почта доставляет эти конверты за полцены, то вручение 31 декабря обходится вшестеро дороже. Стало быть, Санта-сан приносит немалую прибыль!

Всеволод Овчинников, обозреватель «Российской газеты»

Дата публикации 23 декабря 2005 г.

«Российская газета»