За 20 лет так и не удалось ликвидировать последствия катастрофы. Наш специальный корреспондент передает из Чернобыля.

После аварии на АЭС и остановки работы станции острейших проблем в 30-километровой зоне отчуждения и на самой станции не становится меньше. Ликвидация последствий “катастрофы ХХ века” продолжается.

За год после моей поездки на станцию внешне здесь мало что изменилось. Единственное, что бросилось в глаза, — огромный башенный кран, который готовится поднять сооружаемую с западной стороны саркофага металлоконструкцию. Это самое уязвимое место объекта “Укрытие”. Остатки железобетонной стены здания четвертого реактора, которые прикрывает сооруженная после аварии стенка, отклонились от своей оси на полтора-два метра, и в любой момент крыша может рухнуть. И тогда не исключена большая беда. Неприятности могут доставить несколько тонн накопившейся внутри радиоактивной пыли.

— Реальная опасность “Укрытия” не ядерная, а радиационная,- считает физик-ядерщик Николай Карпан.

— Но ведь внутри остается еще порядка 30 тонн ядерного топлива?

— Да, — продолжил Николай Васильевич. — Но чисто теоретически возникновение цепной реакции сохраняется лишь в южном бассейне четвертого энергоблока, где в момент аварии было около 130 тепловыделяющих кассет. Остальное топливо расположено таким образом, что создание в саркофаге критической системы исключается.

Мой собеседник знает, что говорит, — 10 лет отработал на станции замом главного инженера по науке и ядерной безопасности, был одним из руководителей НТЦ при Госатомэнергонадзоре России. Сейчас у западной стены “Укрытия” ведутся интенсивные бетонные и монтажные работы. Строители пытаются создать такие “связки” из фундаментов и металлоконструкций, которые бы не допустили обрушения саркофага, сняв нагрузку с двух несущих балок, на которых держится кровля. В перечне из 14 “мероприятий по стабилизации объекта” именно это является главнейшим. Генподрядные и субподрядные организации консорциума “Стабилизация” обещают завершить все работы в течение года.

— Мы пока идем в графике, — сказал мне сотрудник ЗАО “Атомстройэкспорт” Виталий Драгунов, руководитель группы управления проектом от российской стороны. — Коррективы в сроки выполнения работ могут внести лишь радиационные поля, с которыми нам придется столкнуться, когда начнем делать проемы в стенке для ввода подпорных металлоконструкций под балки. Никто не знает, какой там, внутри, реальный уровень радиации.

Все эти работы по объекту “Укрытие” предшествуют главному, чего ждет Европа — созданию над саркофагом новой защитной оболочки, которую уже окрестили “Укрытием-2”. Впрочем, сейчас никто не скажет, когда начнется строительство — отставание от намечавшихся раньше сроков уже четыре года. Зато подсчитано, что возведение громадной, многотонной арки, которую должны надвинуть поверх “Укрытия”, обойдется в 1,5 миллиарда долларов. Таких денег в чернобыльском международном фонде пока нет. По этой причине в долгострой превратились и заводы по переработке радиоактивных отходов.

Еще более сложная проблема, которую пять лет назад официально вроде бы закрыли, — невозможность выведения станции из эксплуатации.

Пристанционное хранилище отработанного ядерного топлива переполнено. Уплотненная технология хранения твэлов, внедренная в порядке исключения и очередного эксперимента, вызывает у специалистов много вопросов. Тот же Николай Карпан считает, что состояние этого хранилища может стать критически аварийным, к чему Украина совершенно не готова.

Тупиковой оказалась и ситуация с хранилищем, куда предполагалось выгружать топливо с третьего и других реакторов. Два года назад стройка объекта приостановлена из-за грубых недочетов в проекте победителя тендера — концерна, возглавляемого французской фирмой “Framatome”. В технологическом цикле “забыли” предусмотреть оборудование для разделки, упаковки и сухого хранения поврежденных топливных сборок. Желание украинских властей получить более дешевый проект обернулось огромными убытками. На ветер, по сути, вылетело более 100 миллионов долларов. При этом первое хранилище с поврежденными твэлами может перейти в статус еще одного саркофага.

Чтобы довести до ума хранилище, потребуются огромные деньги и годы. И все это время на ЧАЭС будет оставаться отработанное топливо. После того как пять лет назад по политическому решению Л.Кучмы станция была остановлена, на ее содержание из госбюджета уже потрачено более миллиарда гривен.

Виктор Ющенко после визита в Чернобыль назвал ситуацию на ЧАЭС “деликатной”, специалисты же в области ядерной безопасности считают ее просто тупиковой. Украина слишком долго насаждала на международной арене спекулятивный, потребительский подход к решению “чернобыльской проблемы”, и теперь трудно надеяться, что страны-доноры будут более щедрыми. В бюджете же страны нет денег ни на хранилища, ни на “Укрытие-2”.

«Труд» №238 (24920) за 20.12.2005