Об особенностях экологической ситуации на территории Волжского бассейна корреспондент «НГ» беседует с волжским межрегиональным прокурором природоохранной прокуратуры России Верой Солдатовой.

– Вера Анатольевна, проблему затонувших судов природоохранная прокуратура подняла еще несколько лет назад, и тогда цифры прозвучали серьезные – на дне Волги насчитывалось несколько тысяч затонувших судов. Как вы оцениваете ситуацию сегодня?

– Ситуация складывается таким образом, что большая часть судов, которые закончили свой срок службы, не утилизируется, как того требует закон, а просто затапливается. Это проще и дешевле. Как показали наши первые проверки, на дне Волги покоилось около 2 тысяч судов начиная с катеров и заканчивая грузовыми баржами. В одной только Волгоградской области насчитывалось 133 затонувших судна. Разумеется, это сказывается на общем уровне загрязнения волжских вод – сегодня содержание в них железа и нефтепродуктов превышает допустимую норму в два раза.

– Что предпринимает природоохранная прокуратура для решения этой проблемы?

– Около половины затонувших судов, согласно нашим предписаниям, уже подняты, отремонтированы или утилизированы. Однако подъем затонувшего судна – удовольствие дорогое. На это требуется 250–500 тысяч рублей. К тому же в распоряжении природоохранной прокуратуры находится всего один на всю Волгу большегрузный кран «Могучий». Поэтому работы по подъему судов мы проводим поэтапно в каждой области. Конечно, не все собственники затонувших судов могут позволить себе оплатить подъем, однако это не оправдание. Мы обязываем их делать это через судебные постановления.

– Известно, что находятся хозяева не всех затонувших судов. Ваши действия в этом случае?

– Бесхозность судов – действительно серьезная проблема. К примеру, в Волгоградской области из 133 затонувших судов 105 являются бесхозными. Примерно такая же ситуация сложилась в других поволжских регионах. В этом случае всегда возникает вопрос, на чьи средства осуществлять их подъем. И выход здесь один – суд официально признает их бесхозными, а затем они переводятся на баланс органов местного самоуправления.

– Однако и последние не всегда в состоянии оплатить столь дорогостоящие работы. Предусматривается ли их финансирование на федеральном уровне?

– В прошлом году закон о бюджете предусматривал на подъем затонувших судов и очистные работы около миллиона рублей. Тогда был объявлен конкурс, который так и не состоялся, поскольку в нем некому было участвовать. В результате деньги так и не выделили. Сегодня природоохранная прокуратура внесла предложения в Федеральное агентство по водопользованию о выделении 2 миллионов рублей для Волгоградской области на подъем затонувших судов. И здесь мы надеемся на активную работу администрации региона.

– Воды Волги уже давно перестали быть кристально чистыми. Что показывают ваши проверки по качеству воды?

– Они показали, что качество воды в Волге оставляет желать лучшего. И главная причина – загрязнение поверхностных вод сточными. Каждый год в Волгу сбрасываются миллионы тонн отходов, из них немалая часть поступает неочищенными. При этом очистные сооружения или работают слабо, или их нет вообще. Кроме того, 40–70% канализационных систем и трубопроводов в поволжских регионах требуют капитального ремонта. Как показали еще прошлые прокурорские проверки, у многих промышленных предприятий, в том числе волгоградских, отсутствует лицензия на сброс сточных вод. Поэтому мы разработали практику предъявления предприятиям-нарушителям и органам местного самоуправления судебных исков, которые обязывают их производить ремонт очистных сооружений, выделять на это средства.

– Насколько острой проблемой для Волги являются скотомогильники в Поволжье?

– Это очень серьезная проблема. Жители поволжских регионов живут под угрозой вспышки сибирской язвы. По нашим данным, на территории Волжского бассейна находится около 12 тысяч скотомогильников, из которых около 7 тысяч – захоронения скота, умершего от сибирской язвы. И опасность здесь в том, что о местонахождении большинства из них мы ничего не знаем, поскольку они появились еще в XIX веке, когда не заботились о том, чтобы обозначать и ограждать захоронения, официально их регистрировать в архивах.

В Волгоградской области существует более 400 захоронений. Но достоверно известно только о 17 из них. Споры сибирской язвы сохраняют активность в течение сотни лет, поэтому есть серьезная угроза жизни и здоровью жителей Поволжья. Не раз были зафиксированы случаи, когда при строительстве домов внезапно обнаруживались скотомогильники. В прошлом году один из таких случаев произошел в Татарстане, когда сибирской язвой заразились несколько человек. Поэтому природоохранная прокуратура обязывает органы местного самоуправления и ветеринарные службы восстанавливать архивные данные и вести поиски захоронений скота.

– Как вы оцениваете экологические перспективы Волги?

– Пока ситуация стабильно неблагополучная. Резкого ухудшения экологической обстановки на Волге за последнее время не наблюдается. Тем не менее отмечу, что сегодня на этой реке происходит достаточно серьезное столкновение производственных и экологических интересов. Например, в период нереста путь осетрам преграждает каскад волжских электростанций. Это вкупе с браконьерами ведет к стремительному сокращению поголовья осетровых и рыбы в целом.

К сожалению, в Волгоградской области пока нет целевой программы по охране Волги, ее рыбных запасов. А такая программа просто необходима, поскольку она включает в себя план поэтапных действий, которые и финансируются. Известно, что природоохранные мероприятия стоят дорого и финансируются, как правило, по остаточному принципу. Однако на осуществление программы средства выделяются каждый год, а это значит, что решение экологических проблем на Волге не будет откладываться до «лучших времен».

Андрей Серенко

Волгоград

# 264 (3662) 5 декабря 2005 г.

Независимая Газета