Кабинет министров вчера организовал “коллективную рыбалку”. Основным пунктом повестки дня заседания правительства стал много раз переносимый вопрос о рыбаках и рыбе. О том, как государству лучше управлять одним из важнейших природных ресурсов.

Премьер Михаил Фрадков сразу взял быка за рога: “Мы не чувствуем достатка на наших столах свежей, недорогой рыбы”. Причины известны: руководители отрасли в последние полтора десятка лет менялись как перчатки, рыбный комплекс пережил множество структурных революций, флот устарел, бюрократические рогатки гонят российских рыбаков в заграничные порты. А что действительно процветает, так это браконьерство.

Глава Минсельхоза Алексей Гордеев посетовал, что сейчас в среднем каждый россиянин съедает чуть более 10 килограммов рыбы в год. Это даже вдвое меньше, чем четверть века назад. Вести промысел в океане не на чем — флот изношен более чем на 65 процентов. Мы могли бы восполнить потери в океане за счет аквакультуры, как это делают в Китае, где 65 процентов рыбы получают в искусственных водоемах. Но это нам плохо удается. Доля аквакультуры — менее 2 процентов, то есть 100 тысяч тонн рыбы в год.

По мнению Гордеева, государство управляет стратегической для продовольственной безопасности отраслью не эффективно. Только в России устанавливается общедопустимый улов (ОДУ) на все 250 видов добываемых биоресурсов. Для сравнения: в Норвегии — на 10 из 65, в Японии — на 12 из 688. Наши суда тратят уйму времени на пересечение российской границы, а, причалив к родным берегам, по трое суток ждут окончания проверок контролирующих органов. Для сведения: норвежские траулеры у себя дома стоят под разгрузкой 20-30 минут.

Все видят, что наши рынки завалены осетриной и черной икрой, хотя официальная добыча осетровых 250 тонн — “несколько автомобильных фур”. На мировой рынок мы уже давно не поставляем икру. Теперь статус икорных держав — у Ирана и Азербайджана. Глава Минсельхоза намекнул, что в правительстве “иногда идеологии не сходятся”. Но лично он считает: надо полностью запретить продажу осетровых, а тем более черной икры на всех рынках и в подземных переходах, поскольку этот товар на 100 процентов браконьерский. И если ввести госмонополию на добычу и реализацию осетровых, то государство вернет в казну то, что сейчас достается “теневикам”. В ходе дебатов прозвучало предложение продавать икру только в магазинах и только при наличии сертификатов.

Выступавшие по икорной теме апеллировали к Герману Грефу — стороннику дальнейшей либерализации рынка. Дескать, икра по доходности сравнима с наркотиками. Если не разрешается свободный оборот дурмана, то почему же в свободном обороте нелегально добытая икра?

Губернатор Сергей Дарькин тут же внес предложение запретить добычу дальневосточного краба — по крайней мере, на пять лет. Он, как и осетр, тоже под угрозой исчезновения. А если, мол, будет хоть одна крабовая квота, то весь улов уйдет, как всегда, в Японию. Услышав это, Фрадков сильно расстроился: “Какая-то беспомощность кругом”.

В итоге правительство одобрило в целом предложения Минсельхоза, которые касаются создания территориальных органов по рыболовству, ужесточения контроля за добычей, перераспределения квот в пользу эффективных судовладельцев, снижения налоговой нагрузки. Либеральным министрам некоторые предложения не понравились. Тем не менее Михаил Фрадков все же заявил, что Минсельхоз в этом деле будет головной организацией, и призвал Гордеева “копать глубже”.

«Труд» №226 (24908), за 02.12.2005