По слухам, экспозиция полностью обновилась, а концепцию музеи составляет противопоставление двух сил: Красной Армии и Белого движения. Подробнее об открытии музея будет рассказано в следующем субботнем номере «ВК». А сегодня представляем нашим читателям малоизвестные факты из биографии легендарного полководца.

ФРУНЗЕ не дожил ни до политической борьбы, ни до чисток 30-х годов. Поэтому ни при Сталине, ни при Хрущеве ярлыков на него не успели навесить. Как, например, на Тухачевского, которого попеременно объявляли то «врагом народа», то «репрессированным военным гением», то снова -«кровавым маршалом». М.В. Фрунзе очень помогло то обстоятельство, что ни при И.В. Сталине, ни при последующем советском политическом руководстве никому не пришло в голову менять первоначальные идеологические установки, которые так естественно вошли в народное сознание после смерти второго (после Троцкого) наркома по военным и морским делам в 1925 г.

Это было никому не нужно, ибо рано ушедший из жизни Фрунзе не мог быть политическим козырем в руках противоборствующих правящих группировок, соответственно, описание его жизни и деятельности раз и навсегда устоялось и изменениям не подлежало, став составной частью комплекса мифов о Красной Армии и о советском государстве. Так его жизнь стала еще одной нормативной легендой, реальная же история ушла на второй план и, в общем-то, никого серьезно не интересовала (да никто и не рисковал в советское время). Так появился образ «правильного» Фрунзе, мудрого, гуманного, талантливого, гениального полководца, чья рано оборвавшаяся жизнь не дала возможности полностью раскрыться всем тем революционным начинаниям в военном деле, которые он привнес в копилку отечественной и мировой военной мысли.

Есть в этой легенде несколько слабых мест. Начнем с того, что, как ни странно, понятие «защитник Отечества» к Фрунзе совершенно не подходит. Действительно, все преемники Фрунзе на таком ответственном посту, как руководство Вооруженными силами СССР, свое Отечество действительно защищали. От Ворошилова до Язова.

Как говорил сам Фрунзе, «начальное военное образование я получил, стреляя в урядника». К началу большевистской революции ему — недоучившемуся студенту, террористу, беглому каторжнику (в 1909 году осужден к 4 годам каторжных работ за революционную деятельность и к 6 годам за вооруженное сопротивление полиции, в конце 1914 года вышел на поселение, бежал) исполнилось 32 года. В феврале 1919 года он принимает командование 4-й армией Восточного фронта. 5 марта 1919 года он назначается командующим

Южной группой Восточного фронта, а 17 марта вступает в исполнение обязанностей командующего. Однако первый противник Фрунзе — отнюдь не Колчак. Это крестьяне, доведенные мероприятиями Советской власти до полного отчаяния…

Вот отрывок из донесения М.В. Фрунзе в Реввоенсовет республики о мерах по укреплению тыла Южной группы № 624 от 18 марта 1919 года (копия направлена В.И. Ленину):

«…Перехожу к характеристике положения ближайшего тыла армии — губерний Самарской, Симбирской, Уральской и Оренбургской. Здесь полное неблагополучие, тыл шатается. 8 марта вспыхнуло крестьянское восстание в уездах: Самарском, Сызранском, Сенгилеевском, Ставропольском и Мелекесском. В ночь с 10 на 11 марта была произведена попытка поднять таковое же в самой Самаре. Взбунтовался 175-й полк…

Движение носило массовый и организованный характер… В городах, волостях и селах были сформированы «военно-революционные» штабы. При подавлении движения убито, пока по неполным данным, не менее 1000 человек. Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблен целиком наш отряд в 170 человек, сожжено совершенно. Движение выросло на почве недовольства экономическими тяготами и мероприятиями…

И в Уральской, и в Оренбургской губернии политика наша является особенно ответственной, в то время как носители ее не на высоте задачи. В Оренбургской губернии, например, наряду с каскадом экономических и финансовых мероприятий, вызвавших брожение даже и в среде рабочих, были допущены такие вещи, как непринятие своевременно мер к разоружению казаков, разошедшихся по станицам с оружием.

Учитывая всю серьезность и сложность обстановки, мною намечено следующее:

1. Все губернии, входящие в сферу влияния Реввоенсовета Южной группы Востфронта… т.е. Самарская, Уральская, Оренбургская и Тургайская, ставятся в непосредственное подчинение Ревсовету группы не только в военном, но и вообще в гражданском отношении…

В отношении роли центра считаю безусловно необходимым немедленное командирование в указанные районы и в самые армии достаточного числа опытных работников. Это относится как к общегражданским учреждениям, так и к чрезвычкомам и особым отделам. Последние… непростительно проворонили подготовку восстания, ведущегося, как это видно из сделанного мне сегодня начальником карательных отрядов доклада, планомерно и довольно открыто уже давно…

Главная опасность для армий от неустойчивости ближайшего тыла заключается в составе большинства полков. Они состоят на 3/4 из уроженцев Самарской губернии… Было бы крайне желательно порвать с системой местных пополнений».

Смысл этого страшного документа в том, что против красных и их «экономических мероприятий» выступают практически все социальные категории нескольких губерний (и Самарской губернии — в первую очередь).

Фрунзе просит дать ему в руки всю полноту власти, признается, что его собственная армия его ненавидит, требует перебросить части из других районов страны, прислать ему «опытных работников», в том числе с расстрельно-карательиым направлением. Советская пропаганда объявит восставших крестьян «агентами Колчака». И только совсем недавно историки признались — доказательств этому не обнаружено… Даже по оценкам советских историков, во вспыхнувшей так называемой «чапанной войне» (от слова «чапан» — грубая крестьянская одежда, надеваемая на полевых работах) принимало участие 100-150 тысяч крестьян! Для сравнения — к началу лета 1919 года численность противостоящих красных и белых на Востоке не превышала 125-130 тысяч человек с каждой стороны. А потери повстанцев только за те десять мартовских дней, указанных в донесении Фрунзе, в семь раз превышали потери убитыми и умершими, которые в среднем за декаду в марте 1919 года несла вся Красная Армия на всех фронтах!

МНЕ МОГУТ возразить: пусть Фрунзе и воевал «со своими». Но он был талантливый полководец и воевал хорошо. Репутация М.В. Фрунзе как гения Восточного фронта, разгромившего Колчака, общеизвестна. К сожалению, это тоже часть легенды. Начнем с того, что Фрунзе командовал этим фронтом всего около месяца и принял командование уже после того, как белые стали отступать. А вот кто вообще руководил операциями — это отдельный вопрос.

Дело в том, что действовали на этом Восточном фронте два бывших царских генерала. Каждый из них имел опыт Первой мировой, академии Генштаба (один из малоизвестных героев — Балтийский Александр Алексеевич — окончил даже две академии), оба «товарищу Фрунзе» в отцы годились. Михаилу Васильевичу до этого на фронтах сражаться не доводилось, равно как и академий кончать. И дала ему Советская власть этих генералов в «помощники

«. Второй — Новицкий Федор Федорович — был у Фрунзе начальником штаба. Надо сказать, воевали генералы действительно достойно (а если бы плохо, то спустили бы их, бедолаг, в сырой расстрельный подвал, и, скорее всего, не узнали бы мы их имен вообще). Что бы вообще делал Фрунзе без таких людей?..

Отметим, что у Фрунзе были и «коллеги» иного свойства, которые активно боролись с контрреволюционным населением нашего города. Вот что о некоторых из них говорят архивные документы, опубликованные в 1992 году историком В. Михалевой:

«…Атмосфера самарской жизни заставляет меня и товарища Эльтмана просить Вас о переводе нас в другое место.

За 5 месяцев наш Реввоентрибунал приговорил к расстрелу 400 человек, из которых 370 фактически расстреляны. Большинство расстрелянных … — самарские уроженцы, у которых в городе остались семьи, родственники и знакомые. Тов. Эльтмана и меня знает весь город, что неудивительно, так как город небольшой, а за 5 месяцев в открытых судебных заседаниях нами осуждено около 4000 человек.

Вся обывательская масса города знает, что товарищ Эльтман и я ездим на приведение смертных приговоров в исполнение…

По моей параллельной должности (заведующего губернским отделом юстиции) мне приходится сталкиваться с советскими служащими и с обывательской массой, и у всех есть расстрелянные ревтрибуналом родственники или товарищи.

Город Самара слишком мал, чтобы в нем долгое время мог оставаться один и тот же состав военного трибунала.

…дайте возможность мне и тов. Эльтману работать где-нибудь в новом месте, причем я думаю, что мы были бы пригоднее на фронте или в прифронтовой полосе, чем в тылу…». Это отрывок из письма зам-председателя Реввоентрибунала В.И. Сперанского зампреду Реввоентрибунала республики А.Я. Анскину. Упоминающийся в документе Эльтман — соратник Фрунзе по 4-й армии с самого первого дня нахождения последнего в Самаре.

После того как автомобиль Сперанского и Эльтмана был дважды обстрелян горожанами, они поняли, что из Самары надо срочно убираться. Из документа следует, что они ежедневно осуждали в среднем по 25 человек, из которых 2-3 расстреливались ими собственноручно. Если в Самаре в 1917 году проживало около 245 тысяч человек, то только за описанные пять месяцев из этого числа был посажен каждый шестидесятый, а расстрелян каждый шестисотый горожанин. Вызывает сомнение, что самого Фрунзе наши земляки любили больше, чем товарищей Эльтмана и Сперанского…

ПОСЛЕ Восточного фронта Фрунзе командует Туркестанским, не забывая по традиции давить жесткими мерами очаги сопротивления местного населения. Даже американский апологет Фрунзе полковник запаса американской армии профессор Мерилендского университета У. Джекобе в своей книге «Фрунзе — советский Клаузевиц» негативно оценивал его роль в «зачистке» Средней Азии от «басмачей», к коим было отнесено и все русское население, не желавшее мириться с новой властью: «Операции, которыми Фрунзе руководил с февраля по сентябрь 1920 г., мало добавили к его военной репутации и славе».

Так, Фрунзе принимает участие в «оказании помощи народам Хивы и Бухары», то есть устанавливает силой оружия власть большевиков в этих зависимых от бывшей Российской империи государствах. Красная Армия ворвалась в Бухару в начале сентября 1920 года, предварительно выпустив по городу несколько тысяч снарядов, в том числе и химических. После взятия города начался дикий грабеж, о масштабах которого говорят факты из доклада Ленину члена «тройки» Реввоенбюро Машицкого: «Все богатства, содержащиеся в подвалах и кладовых Регистана, разграблены, громадные несгораемые шкафы разбиты, разломаны…

В грабеже принимала участие Красармия, и два эшелона с груженым имуществом отправлены в Ташкент, тридцать девять сабель, усыпанные бриллиантами, некоторые имеют тридцать пять драгоценных камней, оказались в Ташкенте». Член Турккомиссии Г.И. Сафаров пытался обелить себя и Фрунзе, объявив, что эти сабли «были пожалованы для раздачи командирам частей самим ревкомом» (одна из них оказалась и у самого ком-фронтом), а что касается эшелонов с ценностями, то они якобы «были сформированы мною и Фрунзе, чтобы спасти их от грабежа». Член Турккомиссии Петере прямо телеграфировал Ленину, что «о походе на Бухару должна быть назначена следственная комиссия», и из-за нее на заседании Совнаркома республики 25 сентября 1920 г. даже обсуждался вопрос об обыске в поезде Фрунзе.

Алексей СТЕПАНОВ.

Кандидат исторических наук.

г. Самара.

(Окончание следует.)

Волжская коммуна

№ 37 (25094) от 28.02.04.