В четверг в лондонской «Хэйуард Гэллери» — одном из самых масштабных и престижных выставочных помещений британской столицы — открылась выставка американского художника Роя Лихтенстайна.

Вместе с Энди Уорхолом Лихтенстайн считается основоположником и классиком художественного направления поп-арт. Это первая крупная презентация работ американского мастера в британской столице.

Рой Лихтенстайн ворвался в мировое искусство в самом начале 60-х годов вместе с любимым им фри-джазом, вместе с рок-музыкой, вместе с яркими буйными красками новой потребительской культуры, пришедшей на смену аскетизму первых послевоенных лет и суровой беспредметности абстрактного экспрессионизма.

В 50-е годы абстракционисты Джексон Поллок, Виллем де Куннинг, Марк Ротко безраздельно господствовали в американском искусстве. И если Уорхол подрывал их господство низменными предметами повседневного быта — самым знаменитым была, конечно же, его консервная банка томатного супа «Кэмпбелл» — то Лихтенстайн боролся с абстракционизмом низменными образами масскульта. Его полотна кричали аляповатыми, слепящими глаза пятнами, прямо заимствованными из навязчивой и наглой рекламы.

Не менее шокирующими для любителя изощренного модернистского искусства были и его образы: огромный голливудский поцелуй в диафрагму, нарисованные как будто рукой подростка взрывающиеся самолетики. И поверх всего этого — надписи типа «Бам! Трам! Таррарам!» — как в заправских комиксах.

Именно комиксовая рекламная образность делает работы Лихтенстайна такими мгновенно узнаваемыми, придает им уникальную индивидуальность.

Организованная с помощью американского фонда Роя Лихтенстайна выставка в «Хэйуард Гэллери» приехала в Лондон из Копенгагена. Он пробудет здесь до конца мая, затем отправится в Мадрид, а оттуда — в его родную Калифорнию. Она охватывает весь период его творчества с первых скандальных работ начала 60-х вплоть до его последних картин, написанных накануне кончины в 1997 году.

Рой Лихтенстайн — художник тесно связанный со своим временем. Каким сегодня видится его наследие, спрашиваю я у исполнительного директора фонда Лихтенстайна Джека Хауэрда.

«Наследие это постоянно переосмысляется, — говорит Хауэрд. — Сегодня смешными уже кажутся высказывавшиеся некогда в его адрес упреки в том, что за искусством его не стоит ничего, кроме броской и шокирующей комиксовой образности. Он как художник пытался понять, как видимые нами в повседневной реальности образы воздействуют на наше сознание. Он превратил в художественную реальность разработанную мастерами комиксов и рекламы новую образность — причем делал это с присущим ему очень нестандартным чувством юмора. Мы до сих пор не всегда можем понять, что он имел в виду. Но в первую очередь он был по-настоящему страстным художником».

Александр Кан

Русская служба Би-би-си, Лондон

26 февраля 2004 г., 17:09 GMT 20:09 MCK

Би-би-си