Взяла наугад пять уголовных дел, рассмотренных в течение недели в одном из районных судов Самары. Пролистала и поразилась: похожи, как две капли. Нынче судьям приговоры можно писать по трафарету, меняя разве что имена… О кровавых этих преступлениях не кричат газеты, а жертвы вообще часто остаются безымянными. Приведу эти истории, в которых, увы, нет места художественному вымыслу. Вслед за прокурорами и судьями придется повторить одни и те же формулировки типа » точная дата следствием не установлена»…

52-летняя Надежда Титова с 35-летним сыном Александром в анкетных данных давно имеют аббревиатуру БОМЖ. Все, что имели, продали, пропили… Прошлым летом, пока тепло было, жили в «костыле» — так разного рода деклассированный элемент называет недострой у Центрального автовокзала. Как утверждали на суде свидетели, вхожие все в тот же «костыль», Надя пила денатурат минимум через день. Вместе с сыном. Случалось, отпрыск ее покалачивал. Перебивались сбором бутылок, мать иногда убирала мусор в железнодорожных вагонах.

С наступлением холодов семейка переместилась в бункер теплотрассы, потом в подвал дома на ул. Ново-Садовой. 287, -уже облюбованный и обжитый бородачом по имени Толя и по кличке Лысый. Он благодушно разделил кров с новыми знакомыми, за что и поплатился. Однажды чем-то рассердил Надю и Сашу, били его минут 15, расправу довершила Титова — палкой по голове. Бездыханное тело оттащили в соседнюю комнату, где оно и лежало несколько дней. Однажды мамаша встретила знакомую, работавшую в милиции, ей все рассказала и показала. На суде Титова, признав себя полностью виновной, сокрушалась:

— Если б сама не рассказала, была б на свободе…

Суд приговорил мать и сына к пяти годам лишения свободы, с той лишь разницей, что мужику определили колонию строгого режима. Лысый похоронен безымянным…

…В заброшенном погребе одного из домов в Овраге подпольщиков откопали труп не раз судимого Дмитрия Рафекова. Точная дата его смерти следствием не установлена. Он давно надоел соседям — приходил к ним пьянствовать, случалось, избивал хозяйку — инвалида второй группы, которая передвигалась на коляске. Не раз бил стекла в доме, если не пускали. Однажды брат хозяйки Владимир Коврин проснулся ночью оттого, что кто-то сбросил его с кровати. Оказалось, все тот же ненавистный Рафеков. В пылу драки Коврин схватился за топор и обухом огрел обидчика. Труп его провалялся на кухне до утра, утром тело отволокли в погреб и засыпали, чем смогли.

— Я собирался признаться после Нового года, — рассказал на суде 52-летний Коврин, — не мог жить, храня тайну в себе. Но милиция пришла раньше…

Завидев людей в погонах, Владимир во всем признался сразу. Стоит отметить еще одну характерную деталь — все участники драмы нигде не работали и, хоть и не любили Рафекова, принесенные им бутылки распивали вместе. Суд определил Коврину шесть лет колонии строгого режима.

…Не отстают от россиян на этой стезе и соплеменники по СНГ. Вот, к примеру, граждане Армении — 48-летний Павел Губатян и его сверстник Гачик Чобонян. Приехали в Самару с целью заработать, занимались отделкой домов. В Армении у каждого семьи, двое-трое детей. Один из работодателей поселил их на турбазе » Ручеек» на 3-й просеке.

7 декабря, в день траура в Армении, они решили помянуть погибших во время землетрясения в Спитаке и Ленинакане, после чего Чобоняна нашли с ножевыми ранениями — два в горло, семь по телу, два по конечностям… Ну а армянину Губатян предстоит провести в российской колонии строгого режима шесть лет.

…Вот таковы реалии. Цена человеческой жизни для убийц по нынешним временам — это пять-шесть лет колонии. Никто не пытался посчитать, сколько бомжей забито насмерть в подвалах и переулках, а такие сообщения в криминальных хрониках почти ежедневны. Да что бомжи! Сколько убито в пьяных соседских ссорах, в подростковых пивных разборках? Это когда уходят еще не совсем потерянные люди.

Можно представить, если в любом районном суде еженедельно рассматривается несколько дел по банальной бытовухе, как ее называют специалисты. Впрочем, один плюс в этом явлении все же есть — легкая раскрываемость, дела такого рода никогда не разваливаются в суде, улучшая отчеты по расследованным тяжким преступлениям. Тут и расследовать-то чаще нечего. «Точная дата следствием не установлена», «обвиняемый вину признал полностью». Ничего бы этого не было, если бы не паскудные традиции нашего застолья. Как надо напиться, чтобы потерять человеческую сущность, чтобы поднялось самое темное, грязное, опасное.

Но эти рассуждения — вторичны. Первична наша гнусная пьянка. До упора. До осатанения. До крови и смерти.

Людмила Бородина

«Самарская неделя»

№ 34 (10174) от 26.08.2005.