Россия превращается в страну со всеобщим высшим образованием. В этом году в вузы поступили 1,4 миллиона человек, хотя выпускников школ было на сотню тысяч меньше. Институты и университеты вместо того, чтобы готовить профессиональные кадры для рынка труда, превращаются в массовую школу третьей ступени.

В Свердловской области работают более полусотни местных и столичных вузов. Не отстают и соседи: в Челябинской области аттестаты зрелости получили около 28 тысяч школьников, а вузы были готовы принять более тридцати тысяч первокурсников. Понятно, что такое количество людей с высшим образованием никакая экономика переварить не в состоянии.

Но любящие родители — существа нелогичные. Если ребенку надо купить что-то хорошее — кефирчик «Растишку» или диплом, то они вывернутся наизнанку, но купят. Даже сознавая, что их ребенок вряд ли сможет найти себе работу по специальности, они всеми силами проталкивают чадо в вуз. Причем желанным стало бесплатное образование, превратившись в самоцель: дети поступают не туда, куда хотят, а туда, где больше шансов попасть на бюджетное место.

При поступлении все средства хороши — от блата до влиятельного репетитора. Участь же тех, кто «не подстраховался», предопределена. С такими не церемонятся. Единственный способ абитуриента защитить свои права — апелляция. Мы обошли семь наиболее престижных вузов Екатеринбурга, чтобы выяснить, насколько добросовестно они информируют абитуриентов о процедуре апелляции. Лишь в двух эта информация в приемной комиссии была представлена подробно. В большей же части вузов абитуриент должен ловить за рукав экзаменаторов и задавать десяток вопросов, начиная с того, где взять бланк и как проходит сама процедура рассмотрения апелляции.

Некоторые вузы устанавливают порядок, при котором апелляцию надо подавать до момента подписания протокола о сдаче устного экзамена, то есть фактически на самом экзамене. А если ребенок несовершеннолетний и не может принять такого решения или его законные представители отсутствуют? Можно назвать неправильную дату объявления результатов экзамена, и абитуриент просто «не успеет» пожаловаться. Можно, и это уже совсем по-иезуитски, бесконечно грозить, что «оценка в процессе апелляции может быть снижена». Для самых упорных предусмотрен запасной театрализованный вариант.

Абитуриентка Софья П. поступала в Уральскую академию госслужбы. Ее сочинение на тему «Смирись, гордый человек» (Диалог Ф.М. Достоевского с читателем) экзаменаторы оценили в семь баллов по десятибалльной шкале. В некоторых из якобы найденных комиссией ошибках выпускница усомнилась. Обиделся бы и сам Федор Михайлович, которого попытались «поправить»: как грубую орфографическую ошибку проверяющие, например, отметили написание слова «воскресение», настаивая на написании «воскрешение». Но в романе Достоевского «Преступление и наказание» слово употребляется именно так, как его написала абитуриентка — «воскресение».

Мама Сони, много лет проработавшая учителем русского и литературы в старших классах, была просто шокирована «проверкой» сочинения: экзаменаторы, считает она, либо вопиюще безграмотны, либо преднамеренно завалили абитуриентку.

Несмотря на психологическую травму, Соне удалось сдать экзамены в другой вуз, получив за сочинение высший балл. Но родители доведут дело до суда. Они не требуют принять дочь в вуз, но настаивают на объективной оценке результатов экзамена и наказании виновных.

Правила подачи и рассмотрения апелляции были едины для всех вузов до декабря 1999 года. Затем Министерство образования РФ разработало «Рекомендации приемным комиссиям», которые единые правила отменили. И сегодня каждый вуз вправе разработать свою систему подачи и рассмотрения апелляции. В итоге не только студент, но и опытный юрист прежде чем принять решение будет долго блуждать в дебрях самостийного регламентирования.

По словам руководителя организации «Помоги советом» Дарьи Дергачевой, создается впечатление, что неразбериха и самодеятельность как раз и устраивают ректоров. Где-то откровенно нарушают права абитуриентов, где-то просто ими пренебрегают, но в любом случае в мутной воде всегда легче выловить именно ту рыбку, за которую заплачено. Вуз превращается в рантье, который стрижет купоны от поступления.

Еще один момент, отмеченный волонтерами, — непрозрачность оценки результатов экзаменов. Абитуриенту его собственную работу выдадут «посмотреть на минутку», причем в присутствии представителей администрации. Но ни одному незачисленному абитуриенту вуз не выдаст его письменной работы даже после истечения срока обязательного хранения в приемной комиссии. По нынешним правилам вуз должен хранить эти работы в течение года, а потом уничтожить. Если вскроются технологии проталкивания своих и «заваливания» ненужных, некоторые вузы будут погребены под судебными исками абитуриентов, которых элементарно «срезали».

Возможно, необходимо создание независимых межвузовских апелляционных комиссий, которые снимут многие вопросы. И уж точно — надо запретить вузам в процессе апелляций снижать уже выставленный балл, лишив их возможности запугивать абитуриентов. Нужна прозрачность работы вузов как некая форма общественного контроля над распределением бюджетных мест, поскольку речь идет о наших, налогоплательщиков, деньгах.

Между тем

Исаак Калина, руководитель Департамента государственной политики Минобрнауки России:

— Сегодня вуз превращается фактически в массовую школу третьей ступени. Вместо того чтобы готовить профессиональные кадры для рынка труда, он просто образовывает молодежь, повышает ее культурный уровень.

И другая проблема: наверняка не все из поступивших в российские вузы этого достойны. Ни за что не поверю, что такое огромное число выпускников нормально окончили школу. Но вузы тем не менее их охотно учат. Таким образом получается, что успешность обучения в вузе никак не связана ни с отличными оценками в школе, ни с успехами в будущей работе.

Задача министерства на сегодняшний день — эти перекосы ликвидировать.

«Российская газета» №3849, 17.08.05