— Виктор Леонидович, как бы вы охарактеризовали положение с наркоманией в России?

— Как катастрофическое. По официальным данным, в прошлом году в России было зарегистрировано около полумиллиона наркоманов. На самом же деле их гораздо больше. По оценкам некоторых экспертов, примерно 6 миллионов. Это 4 процента населения страны. Но дело не только в росте количества наркоманов. Идет их омоложение. Если два-три года назад возраст тех, кто впервые попробовал наркотик, составлял 17 лет, то сегодня это уже подростки 14 лет! >>>

— Традиционно считается, что потребители наркотиков — социально неблагополучные люди.

— На наркотики «садятся» все слои. Но особенно так называемая золотая молодежь. У нее водятся деньги. Поэтому в последнее время поставщики наркотиков целенаправленно работают среди студентов престижных государственных и коммерческих вузов. Они ставят перед собой вполне конкретную задачу: вовлечь, скажем, Олега С. На вечеринке или дискотеке, в располагающей обстановке ему предлагают расслабиться, причем даром. Когда парень входит во вкус, с него начинают тянуть деньги. Через какое-то время уже этот Сергей С. втянет кого-то еще. Статистика такова: один наркоман в среднем приобщает к наркотикам 5 — 7 человек.

— При таком стремительном росте любителей смертельного кайфа вы же всех не переловите.

— А мы и не собираемся ловить каждого наркомана. Тем более что по закону граждане освобождены от уголовной ответственности за потребление наркотиков. Наша задача и проще, и одновременно гораздо сложнее — выявлять и перекрывать каналы поступления наркотиков.

— И откуда дурман идет в Москву?

— Марихуана, маковая соломка и гашиш — с Украины, Молдовы, Казахстана. Героин — из Таджикистана и Узбекистана. Синтетика («экстези», амфетамин и другие) проникает из Нидерландов, Польши, Германии. В последнее время — из Прибалтики и Беларуси.

— Чем все это «добро» к нам везут?

— Поездами, самолетами, автомобилями. Например, героин, кокаин и вся синтетика идет через аэропорты Шереметьево и Домодедово, опий и бупренорфин — через Внуково.

— Откуда наркотиков поступает больше всего?

— Отовсюду идет много. Но в последнее время усилился поток из Афганистана. Я бы назвал это наркоагрессией. Практически весь героин, потребляемый в столице, приходит оттуда. Этот поток настолько велик, что уместно вести речь об угрозе национальной безопасности.

— Его можно остановить?

— Нужно.

— Между «можно» и «нужно» иногда лежит пропасть.

— Мы эту пропасть сокращаем.

— Как?

— Так, как это показывают в кино. Работаем с источниками информации, внедряем своих сотрудников в соответствующую среду.

— Что собой представляет эта «соответствующая среда»?

— Это люди, которые делают большие деньги. Они очень хорошо организованы. Высокая доходность бизнеса позволят тратить достаточно средств на техническую организацию всего процесса — от производства до способов транспортировки. Их отличает высокая корпоративность. Они не церемонятся с теми, кто подозревается в утечке информации.

— Значит, ваши сотрудники и помощники сильно рискуют.

— Да, именно поэтому наши оперативники не мелькают ни в газетах, ни на телевидении.

— Вы говорите о проникновении ваших сотрудников в «их» среду. А они пытаются проникнуть в ваши ряды?

— Конечно. Мы представляем для них очень большой интерес. Их интересует все: фамилии сотрудников, их должности, недостатки, увлечения, состав семьи, где и кем работают родственники… Они активно ищут слабое звено в наших рядах.

— Находят?

— Находят. В прошлом году мы передали материалы в прокуратуру Москвы на 55 сотрудников правоохранительных органов, спецслужб, военнослужащих, которые решили заработать на наркотиках. В этом году разоблачили таких 12 человек.

— Москва потребляет только привозные наркотики или здесь их тоже производят?

— 80 – 90 процентов наркотиков – привозные, но и в Москве производят. Например, в прошлом году мы присекли деятельность лабораторий по производству амфетамина и метадона. Кроме того, в наркопритонах готовятся наркотики из эфедриносодержащих препаратов.

— Я с трудом представляю, как партии наркотиков завозятся в Москву. На каждом шагу — милиция, ДПС…

— А крупные поставки в Москву не идут. Они поступают в Московскую область или в соседние области. Там в каком-нибудь малоприметном домике и хранятся. Их разбавляют различными примесями, фасуют на более мелкие партии и частями провозят в столицу. Причем на склад наведывается или сам дилер, стоящий наверху пирамиды, или кто-то из его особо доверенных людей.

— Простите, пирамида — это что?

— Это одна из составляющих разветвленной наркосети. Главный дилер (назовем его так) закупает партию наркотиков. Затем продает ее двум-трем другим дилерам. Те — еще нескольким, а те снова перепродают. А уже те, последние, продают мелкие порции непосредственно потребителям. Такая пирамида может насчитывать от 100 до 150 и даже более человек. Наша задача — перекрывать каналы поступления заразы к главным дилерам. Тем самым мы разрушаем пирамиду.

— Кто в этом противостоянии сегодня выигрывает — вы или наркоторговцы?

— Судя по тому, как они все больше ненавидят нас, думаю, мы не можем считать себя проигравшей стороной.

Во многих странах в борьбу с наркоторговлей вкладываются огромные ресурсы и тем не менее объем изъятых наркотиков не превышает 10 – 15 процентов от общего незаконного оборота. В России, по экспертным оценкам, на сегодняшний день изымается около 10 процентов.

Справка

Кокаин

Листья коки использовались индейцами Южной Америки еще 5000 лет назад как средство от голода и усталости. В ХV веке инки возвели растение в ранг священного. Европейцы познакомились с кокой в начале ХVI столетия. Ее считали дьявольским изобретением, но когда обнаружились целебные свойства, церковь взяла кустарник под опеку. В американских колониях Испании разрешалось платить налоги листьями коки.

Чистый кокаин из коки впервые выделили в 1855-м. Он быстро нашел применение в медицине как местный анестетик и даже как средство против морфиновой зависимости. В глазной хирургии кокаин используется и по сей день. Зигмунд Фрейд восхвалял медицинские достоинства кокаина в своей работе Uber Coca. Кокаин также входил в состав тонизирующих напитков, от «Вина Мариани» (полюбившегося королеве Виктории, Томасу Эдисону, Эмилю Золя и не менее чем трем Папам) до народной кока-колы.

То, что кокаин вызывает привыкание, было обнаружено на рубеже ХХ века. В 1922-м наркотик был запрещен в США, а вскоре и в других странах. Сейчас годовой нелегальный оборот кокаина в США составляет 37 миллиардов долларов — на 20% больше годового оборота «Газпрома».

Героин

Опийный мак был известен в Месопотамии еще в середине четвертого тысячелетия до н. э. Вавилоняне, ассирийцы и древние египтяне тоже культивировали это растение. Древние греки использовали опий в том числе в медицине. Гиппократ описывает его применение для остановки кровотечения и лечения женских болезней.

В ХIV веке опиум был впервые запрещен в Европе как дьявольское средство. С ним боролась священная инквизиция. В середине ХVI столетия опиум вернулся в Европейскую медицину благодаря Парацельсу, называвшему его Камнем бессмертия. В 1803-м в Германии из опиума был выделен его активный элемент морфин, который медики окрестили «божьим лекарством». В 1843 году обнаруживается, что морфин можно вводить внутривенно, и его применение в медицине многократно возрастает. В 1878 году в Англии синтезируют производную морфина — диацетилморфин, обладающий более сильным действием. В 1897 году вещество заново открывает Хейнрих Дрезер из немецкой фирмы «Байер», и в 1898-м начинается его производство под торговой маркой героин (от немецкого geroisch — героический). Аспирин выходит на рынок на год позже как менее перспективное лекарство.

Но уже через три года появились первые сообщения о том, что героин вызывает тяжелую форму зависимости. В 1913-м Байер прекратил выпуск героина, и еще через год лекарство было запрещено.

Игорь Корольков

№29 за 2005 год (29.07.2005)

Московские новости