(МН). Опять этот Стабилизационный фонд! Должно бы уже всем надоесть, но споры не стихают, и понятно почему. Государство сидит на несметных миллиардах и никак не хочет потратить их на что-нибудь приятное для всех. На сей раз телекамера показала министра финансов Алексея Кудрина и главу Счетной палаты Сергея Степашина. Два государственных деятеля поведали телезрителям, что наконец-то нашли, куда деть деньги Стабфонда: их надо хранить в иностранных ценных бумагах, получая за это проценты. Теперь за судьбу наших миллиардов можно быть спокойными.

Отто Лациc.

Почему власти врут, даже когда им это не требуется?

Опять этот Стабилизационный фонд! Должно бы уже всем надоесть, но споры не стихают, и понятно почему. Государство сидит на несметных миллиардах и никак не хочет потратить их на что-нибудь приятное для всех. На сей раз телекамера показала министра финансов Алексея Кудрина и главу Счетной палаты Сергея Степашина. Два государственных деятеля поведали телезрителям, что наконец-то нашли, куда деть деньги Стабфонда: их надо хранить в иностранных ценных бумагах, получая за это проценты. Теперь за судьбу наших миллиардов можно быть спокойными.

Кудрин и Степашин излучали такую радость от своего открытия, что нельзя было не подумать: тут что-то не так. Ясно же, что ничего они не открыли. Давно известно, что тратить деньги Стабфонда внутри страны нельзя: потери от этого больше, чем доходы. Олег Вьюгин, один из самых солидных экспертов, недавно подтвердил это расчетом: каждые 100 миллиардов рублей, направленные из Стабфонда в инвестиционные проекты, укрепляют рубль на 3 процента. Осталось только рассчитать, сколько производств в России закроются, сколько людей станут безработными от такого удорожания рубля. Любой специалист также подтвердит, что если деньги не тратить, то хранить их надежнее всего в иностранных государственных бумагах. Да так ведь делали и прежде. Почему же давно известное и бесспорно правильное решение преподносится публике как новость? Потому что таковы правила игры (о ней позже).

Чуть раньше Кудрин встречался с председателем Госдумы Борисом Грызловым и тоже обсуждал, куда девать государственные деньги, но поддержал решение прямо противоположное с точки зрения экономической идеологии. Кудрин с Грызловым договорились, что в бюджете на 2006 год отдельной строкой будет представлен инвестиционный фонд. Да еще что-то говорили насчет бюджета развития. Между тем природа государственных инвестиций обоим собеседникам должна быть известна, потому что она всем известна. Напомним один только факт. В пору предыдущего разлива нефтедолларовых рек, когда, как сейчас, казна казалась неистощимой, за десятилетие 1976 — 1985 гг. государственные инвестиции в сельское хозяйство составили 600 миллиардов рублей. Если даже забыть тогдашний смешной официальный курс и считать по реальному курсу черного рынка — 4 рубля за доллар, — получается 150 миллиардов долларов. Тогдашний доллар — с учетом инфляции за четверть века — в два-три раза больше нынешнего по своей покупательной способности. Каков же итог столь внушительных усилий? За те 10 лет прирост чистой продукции сельского хозяйства был нулевым. Разве что по импорту зерна Советский Союз оказался впереди планеты всей. Иначе и быть не могло. Надежный контроль обеспечивает лишь рыночная экономика: потребитель оплачивает товар из своего кармана, за негодный продукт платить не станет. В плановой экономике тратятся ничьи деньги, все участники процесса заинтересованы в максимальных затратах, и никого не волнует результат. Главным инвестором страны было Министерство мелиорации, превращавшее пустыни в болота и болота в пустыни — плодородие почв от него не требовалось.

Как и в предыдущем эпизоде, мы имеем дело с очень старой идеей, которая нынче опять пошла в ход: инвестировать за счет государства. Разница в том, что, в отличие от предложения хранить валюту в иностранных бумагах, это идея ошибочная и вредная. Уж кто-кто, а Кудрин, высококвалифицированный экономист либеральной школы, не может не быть убежденным противником государственных инвестиций как таковых. Тем не менее он сообщает о своей с Грызловым договоренности, как о чем-то очень радостном. Как налогоплательщик, я надеюсь, что министр финансов сделает все от него зависящее, чтобы бессмысленные траты бюджетных денег притормозить. Но почему бы прямо не сказать, что он против этого? Мне кажется, все по той же причине: таковы правила игры. Во что же они играют?

Думаю, секретное название их игры должно быть примерно таким: «Публика дура». Вечная загадка: почему власть не объясняет народу свою политику, чтобы добиться ее поддержки? Не хватает людей, умеющих просто говорить о сложном? Вряд ли в этом дело. Пропагандисты найдутся, если поставить выполнимую задачу: объяснять правду. Но если говорить по правде, то и действовать придется соответственно. Нельзя же убеждать, что неоткуда добавить денег на пенсии, на зарплату учителям и на квартиры для офицеров, но при этом наращивать расходы на стройные генеральские ряды и на подводные лодки, авианосцы и стратегические ракеты, явно бесполезные там, где ведем реальные боевые действия: в Чечне и Таджикистане.

И вот разворачивается очередной акт саги о Министерстве Правды (по Оруэллу). Чиновники от политики озабочены рейтингом президента. По средствам массовой информации прошло странное сообщение: рейтинг упал до рекордно низкого уровня. Разумного объяснения этому нет, но как кстати: тут как раз ассигнуются деньги на улучшение имиджа державы. Бурно разворачивается интрига вокруг «доклада Суркова» — он же при этом чуть ли не секретный, как бы не существующий и как бы не доклад вовсе. Кремлевским политикам некогда помогать кремлевским экономистам объяснять народу сложные реалии современной хозяйственной и социальной жизни — все силы брошены на борьбу за имидж.

Между тем благополучный имидж и благополучный рейтинг держались до некоторых пор отнюдь не на успешной пропаганде. Они держались на том, что главные дыры российской политики были замаскированы. Медлительность и робость рыночных реформ прикрывалась обилием нефтедолларов в казне. Неспособность покончить с разъедающей страну язвой войны в Чечне маскировалась благодаря успешному закрытию каналов информации о реальном положении дел на Кавказе. Шило вылезло из мешка начиная с Беслана и монетизации льгот. Вдруг все увидели: «укрепление вертикали» на поверку обернулось ослаблением и беспомощностью государства.

Скучно повторять, но приходится: механизмы демократии затрудняют задачу управления обществом, но без них она совсем невыполнима. Бюрократия сопротивляется этой истине по одной веской причине: она всегда делает только то, что умеет, а управлять в рамках демократии она как раз не умеет. Вот и играют с нами в «публика дура»: вешают лапшу на уши даже в тех случаях, когда делают что-нибудь полезное. Диалог с народом — не по их части.

№29 за 2005 год (29.07.2005)

"МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ"