Сейчас, когда я покидаю Москву, я не могу не задуматься о грандиозных переменах, свидетелем которых мне посчастливилось стать за четыре года пребывания в должности посла США в Российской Федерации. Нигде эти перемены не оказались столь разительными, как в российской экономике. Успехи в этой области трудно оспаривать, да я и не стану делать этого. Список достижений российской экономики внушителен: вот уже не один год в стране наблюдается значительный профицит бюджета; начиная с 2001 г. ВВП России удвоился (в долларовом выражении); всего за семь лет российская экономика благодаря осуществлению таких важных реформ, как снижение налоговых ставок и монетизация социальных льгот, прошла путь от дефолта до высокого рейтинга инвестиционной привлекательности.

Но я должен отметить, что уезжаю с чувством некоторого разочарования. Я возлагаю на Россию очень большие надежды. Нас, американцев, часто обвиняют в применении “двойных стандартов” в отношении России. Хотя в целом я не могу согласиться с этим, должен признать, что порой мы ожидаем от России и россиян большего, чем от других стран. Имеющийся у этой страны потенциал сам по себе пробуждает в воображении американцев (ведь мы так любим помечтать!) образ великого будущего России. Именно под впечатлением этого образа я задаюсь вопросом, готово ли руководство России к осуществлению таких изменений, которые обеспечили бы экономике устойчивый рост, охватывающий широкие слои населения, — именно то, что позволит многим россиянам вырваться из нищеты и справиться с главными социальными и демографическими вызовами, с которыми столкнулась эта страна. Надеюсь, что, когда меня уже не будет в России, российское правительство займется решением важных проблем, все еще стоящих на повестке дня.

В конечном счете наличие полноценного банковского сектора является обязательным условием процветания любой страны, и Россия — не исключение. Иностранные финансовые институты, действуя совместно со своими российскими партнерами, могут помочь России удовлетворить потребности российской экономики. Но если российское правительство хочет установить жесткий контроль над финансовой системой, то в результате эта система не вырастет и останется небольшой, причем влетит она России в копеечку.

В последнее время все труднее разобраться, где кончается государственный сектор и начинается частный. Любая страна имеет право сама решать, где должна проходить граница между государственными интересами и интересами частного сектора, однако в России порой непонятно, где проходит эта граница. Проведите разграничительную черту и позвольте остальной части экономики развиваться более или менее независимо от вмешательства бюрократов. Как отметил президент Путин на экономическом форуме, состоявшемся недавно в Санкт-Петербурге: “Избыточное участие государства в хозяйственной жизни может стать тормозом для предпринимательской инициативы. Мы проходили это на собственном опыте”. Так что россиянам следует прислушаться к своему президенту.

Коррупция и несоблюдение законов по-прежнему остаются раковой опухолью экономики. Они проникают во все области российской жизни. Я уверен, что простые россияне полностью согласятся со мной: верховенство закона, независимость судебной системы, корпоративное управление и соблюдение прав собственности крайне необходимы.

В России необходимо ввести и жестко соблюдать правила, по которым было бы исключено возникновение конфликта интересов. Без этих мер защиты Россия разрушает свои собственные интересы и имидж, позволяя высокопоставленным чиновникам иметь прямые финансовые интересы в секторах экономики, им же подчиненных.

Диверсификация экономики сегодня горячо обсуждаемая тема. Однако я призываю власти признать, что частный сектор — лучшая движущая сила, чтобы диверсифицировать экономику, которая в настоящее время развивается в русле сырьевого сектора. Российское государство должно умерить стремление управлять всем и вся и больше доверять рынку. Особенно в энергетическом секторе Россия упустила много возможностей расширить торговлю и инвестиции, потому что позволила политическим и геополитическим соображениям взять верх над рациональными экономическими оценками.

И наконец, произвол и безнаказанность налоговых властей порождают опасность создания в области бизнеса парализующей атмосферы страха. Налоговые власти часто воспринимаются как инструмент коррупции, вымогательства и рычаг давления. Никто не сомневается в необходимости соблюдения налогового законодательства. Однако законы должны быть четкими и ясными, а их применение — честным и беспристрастным. Суды должны быть последовательны при вынесении решений; следует покончить с практикой выборочных судебных преследований, мотивированных политическими целями или коррупцией.

В конечном счете я убежден, что в долгосрочной перспективе экономическое здоровье страны прежде всего зависит от создания системы эффективной подотчетности государства. Демократия в России опирается на весьма зыбкую почву. Чрезмерная централизация власти в руках государства может помочь приструнить своевольных губернаторов, но в то же время она способна серьезно исказить представление о том, чего же на самом деле хочет, и привести к тому, что слишком много решений будет приниматься слишком узким кругом людей, облеченных властью. Открытое обсуждение проблемы служит сдерживающим фактором для любого правительства и помогает направить экономическую политику в то же русло, в котором принимаются решения в частном секторе.

Я посвятил России многие годы, и сегодня, когда перехожу к новому этапу своей дипломатической карьеры, я по-прежнему остаюсь оптимистом. Россия и ее народ способны внести огромный вклад в развитие всего мира. Экономически мощная, стабильная и демократическая Россия выгодна всем, и тогда она станет могучим партнером в противостоянии многим общим вызовам, которые бросает нам XXI век.

Александр Вершбоу

22.07.2005, №133 (1414)

Автор — посол Соединенных Штатов Америки в России

Ведомости