В тот день 30-й автобус свернул со своего обычного маршрута: полиция уже перекрыла несколько центральных улиц, хотя о взрывах в метро еще не было объявлено. Несколько пассажиров решили сойти и добраться до метро пешком. Они прошли несколько метров, когда страшный вопль заставил их обернуться. Кто-то, вероятно мужчина, кричал в только что оставленном ими автобусе. Кричал так, как не кричат люди даже от самой жестокой боли, этот крик свидетели назвали потом «нечеловеческим».

В нем был такой животный, такой непередаваемый ужас, что слышавшие говорят, что не смогут забыть его до конца дней. Он длился всего какую-нибудь секунду, но сразу после этого раздался взрыв, снесший весь второй этаж автобуса и придавивший к земле первый. Кто кричал перед взрывом, уже точно не узнаешь — некому рассказать об этом.

Но мало кто сомневается, что это был тот самый 19-летний юноша из города Лидса, который, как предполагает полиция, принес бомбу в своем рюкзаке и который так нервничал, копаясь в нем всю дорогу. В последний момент, похоже, у мальчика вдруг включился нормальный, богом данный, инстинкт самосохранения. Нельзя исключать даже, что он пытался бомбу выключить, но не смог. И когда понял это, то закричал.

Интересно, что из тех, кто один раз неудачно пытался себя взорвать, редко находятся люди, способные повторить опыт. Видимо, один раз заглянув в глаза смерти, второй раз идти на это труднее. Особое состояние, в которое должен впасть для такого действия человек, специалисты считают своеобразным психозом, который не так легко вызвать вторично. Не очень-то помогает даже напоминаниe о перспективе вечной жизни в райских садах. Обычному человеку нелегко представить себе, что он будет делать с восемью тысячами слуг, да и с 72 черноглазыми красавицами-девственницами тоже.

Более всего британское общество шокировано тем, что взрывы 07.07.2005 были совершены молодыми людьми, выросшими в Соединенном Королевстве, чей родной язык — английский. Они не только говорили, но и думали на том же языке, что и все их компатриоты. Они учили в школе Чосера и Шекспира, увлекались той же музыкой и теми же телевизионными сериалами. Как же могло случиться так, что одной-двух поездок в Пакистан, в религиозные школы, хватило, чтобы вытравить из них всю «британскость», сделать из них врагов?

В большинстве случаев дело, конечно, не в абстрактных умственных обещаниях райского блаженства, а в извечной склонности юных умов к бунту против сложившегося порядка вещей, в стремлении выделиться из числа себе подобных, готовности к самопожертвованию во имя чего-то большого и светлого. В игре гормонов в конце концов.

Так появлялись в России молодые фанатики-народовольцы, так люди шли на смерть во имя лозунгов национального величия или освобождения, во имя счастья на земле и так далее. Чтобы огонь вспыхнул, обязательно нужно горючее — мессианская идея, овладевшая массами. Сейчас в исламском мире такая жгучая, могучая идея, конечно, есть. И она позволяет множеству людей ощущать моральное превосходство над западным обывателем, заплывшим жиром от сытости, скуки и безверия.

Скандально известный французский писатель Мишель Уэльбек западную цивилизацию тоже не жалует, но все же видит корень зла в самой исламской религии. За что заслужил ненависть в исламском мире и теперь вынужден внимательно оглядываться, выходя из дома на улицу — не подстерегают ли его мстители. Один из придуманных писателем персонажей говорит: вся проблема в том, что западный капитализм украл у ислама его самый священный образ. «Обещанный пророком рай уже существует на земле — есть места, где юные, доступные, сладострастные девушки танцуют для того, чтобы доставить удовольствие мужчинам. Где можно пить нектар и слушать неземную музыку. И таких мест можно найти штук 20 в каких-нибудь 500 метрах от вашей гостиницы».

Я привожу эту цитату не для того, чтобы кого-то обидеть — ни Уэльбека, ни тем более мусульман. Разумеется, это карикатура (возможно, недопустимо гротескная) восприятия ислама средним западным умом. Но удивительно, что сами мусульмане находят эту карикатуру и узнаваемой, и обидной. Потому что, во-первых, действительно, свинство. А во-вторых, потому что немало мусульман и в самом деле предпочитают материальные услады вечному блаженству. И все это совращение началось с тех пор, как соблазны общества потребления проникли на просторы Аравийской пустыни вместе с бешеными нефтяными деньгами. То есть главный идейный конфликт современности был в каком-то смысле предопределен изобретением двигателя внутреннего сгорания.

В журнальном интервью Уэльбек объявил ислам «самой тупой религией на свете». Прямо скажем, грубо, не дипломатично. Но не меньший гнев вызывают и высказывания одного моего доброго знакомого, глубоко верующего мусульманина, который считает, что вся проблема в том, что ислам в отличие от других мировых религий не прошел своей реформации и многие его интерпретации отдают средневековьем — на уровне ХI века.

Можно предположить, что и эта революция, как и все предыдущие, рано или поздно уничтожит своих детей. Те, кто уцелеет в ее огне, превратятся либо в довольных собой бонз, либо в обыкновенных обывателей. Есть и другая гипотеза: что на наших глазах и в столь трагической форме происходит та самая запоздалая реформация ислама. Так это или нет, мы узнаем еще не скоро. А пока Британия обречена жить в ожидании новых ударов и с содроганием вглядываться в смуглые лица своих исламских сынов, не утративших веры в этом мире безверия.

Андрей Остальский, главный редактор Русской службы Би-би-си, — для «Времени новостей»

Время новостей

N°128

19 июля 2005

Время новостей