В Зеленом театре Нескучного сада прошел концерт для музыкальных гурманов. Майк Паттон, некогда возглавлявший известную группу Faith No More, а ныне рулящий проектом Fantomas, продемонстрировал Москве совершенно безумную музыку, исполненную традиционным рок-составом. Последний раз подобными звуками россиян поражал легендарный рок-авангардист Джон Зорн.

Если творчество Майка Паттона попытаться измерить по шкале музыкального авангарда, то до знаменитой композиции «4 минуты 33 секунды тишины», ставшей негласным апогеем абсурда и аналогом «Черного квадрата» Малевича, ему остался буквально один шаг. Все остальное безумство в его музыке уже есть. Молниеносная барабанная дробь на фоне криков, визга и гула басов. Порождающие чудовищные страхи немыслимые электронно-звуковые каскады, потоки брутального мужского вокала, тут же – тонкий женский голос, судорожный смех, клоунада, облеченная в музыкальную форму истерика, оглушающая зрителей первых рядов, и многое другое. Если Faith No More были локомотивом альтернативной музыки 90-х, то Fantomas – не иначе как авангард XXI века. Помните «Энигму»? «Энигме» проще, она проиллюстрировала нам наиболее комфортные человеческие эмоции – расслабленное спокойствие. Паттон же взял на себя крест показать эмоции, которым современные люди подвержены не меньше, но это эмоции совсем другого толка.

Участники нового проекта Майка Паттона «Фантомасы» вышли на сцену в соответствующих названию масках, а сам Паттон нацепил на себя милицейскую фуражку и камуфляжные штаны, чем вызвал бурный восторг публики: «мент», издающий нечленораздельные горловые звуки на сцене, – тоже своего рода московский авангард. В фуражке, впрочем, новоиспеченный блюститель порядка продержался недолго: в Москве нынче довольно жарко. Тем более жарко музыкантам, которые в координации движений ничем не уступают лучшим хоккейным вратарям мира: иначе невозможно создать звуковую гегемонию «высшего пилотажа». У них, кстати, послужной список не хуже, чем у Паттона: басист Трэвор Данн играл с Джоном Зорном, а ударник Тэрри Бозио – с Фрэнком Заппой. Но объединяет их даже не это, а нежелание играть погрязшую в условностях и стандартах коммерческую музыку. Они ищут в звуках свою истину, и чем она более «инопланетна», тем лучше.

Творчество «Фантомаса» наверняка не в состоянии воспринимать 99 процентов жителей планеты Земля. Но Майку все нипочем. Он играет для себя и для тех фанатично преданных безумцев, которые приходят на его концерты и уходят уверенными в том, что посетили лучший концерт года.

Концерт собрал не только меломанов, но и наркоманов. Во всяком случае, один парнишка весь концерт ходил по Зеленому театру со стеклянным взглядом, несгибаемой «козой» из пальцев и странноватой улыбкой на устах, время от времени переходящей в смех. В этом тоже специфика паттоновского творчества – музыка слишком уж «запредельная». Это выражается во всем, даже в диапазоне используемых им звуковых частот, пределами для которых являлись пределы восприятия человеческого уха. Вероятно, те безумцы, которые обкурились перед концертом, жаждали услышать и кое-что из того, что человеческое ухо уже не воспринимает. Однако добрая половина «нормальных» пришедших даже если и не приняли музыку, то смогли очутиться на самом гребне музыкальной волны. И еще долго будут рассказывать своим знакомым, на каком странном концерте они побывали.

КОНСТАНТИН БАКАНОВ

13.07.05

среда

«Новые Известия»