Считается, что с проституцией на Ленинградском шоссе покончено. Сначала правоохранители оттеснили «барышень» в район Химок, а там и вовсе добили точечными рейдами и облавами, о чем было отрапортовано пару лет назад. Рапортовавшие плохо знакомы с историей: этот «противник» никогда не капитулирует окончательно, он лишь отступает, и то недалеко.

Де-факто ночных бабочек оттеснили метров на тридцать в глубь лесополосы по левой стороне шоссе, ближе к водохранилищу. Заставили несколько изменить и осовременить методы завлекания клиентуры, и на этом все.

Девушкам в лесочке хорошо: тишина, свежий воздух, некоторые «команды» приспособились даже таскать с собой портативные мангалы — закусывают горячими сардельками в пересменок. Здесь же ночуют машины сутенеров-охранников. А на трассе в любую погоду дежурит одинокая «мамка».

Броско одетая женщина голосует встречным машинам. Опытные калымщики здесь не притормаживают, они давно в курсе дела. А те, кто приехал целенаправленно за «клубничкой», останавливаются, и тогда можно услышать приблизительно такой бредовый диалог:

— Куда направляемся, мужчины?

— Я в Ржев, скромненько, с визитом.

— А я в Белгород, по полной программе, в командировку.

— Нам по пути. С вами километров восемьсот подъеду, а с вами миль 50…

При взаимном согласии сторон машина заворачивает сюда же, в лесок. Белгород, Ржев, Чернигов — пожелания к цвету волос будущей избранницы, «полная программа» — к телосложению. В командировку — значит на всю ночь, а с визитом значит с визитом. Километры и мили соответственно — тариф в отечественной и американской валюте. Конспирация…

Здешние девушки, работающие вблизи от МКАД, сами себя величают «дешевками». Искусству гейш они не обучены, иностранными языками не владеют: простые женщины для простых мужчин. Цены — демпинговые, зато и сервис самый примитивный. Однако без чего не может состояться даже незатейливое свидание, так это без крыши над головой. Любить на траве, хотя бы и в теплый сезон, не каждый клиент согласится: могут побеспокоить алкаши, комары или, хуже того, правоохранительные органы. Но буквально за деревьями мерцают причалы Северного порта. Там ночуют пассажирские лайнеры, на которых много уютных, со всеми удобствами кают.

Речь не идет о пассажирских каютах: за ними приглядывают женщины-кастелянши, которые к своим падшим сестрам сочувствия не испытывают. У экипажа есть свои, вполне приличные гнездышки. Хлопот у ночной вахты много, «дома» не посидишь, а помещению не простаивать же? Эти каюты сдаются в аренду, иногда до пяти раз за ночь. Галантные судоводители с женщин денег не берут, предпочитают взимать плату «по специальности». Коллектив на теплоходах преимущественно мужской, а днем вдобавок по палубам разгуливают заграничные красотки, дразня воображение матерых речных волков… Словом, ночью на ловца и зверь бежит.

Речники неохотно выдают прессе свои корпоративные секреты, но корреспонденту «РГ» повезло. Мне удалось побеседовать с палубным матросом первого класса Петром, восемь лет отработавшим на теплоходе «ОС». Это своего рода каста отверженных среди флотоводцев, коллеги исправно насмехаются над этими кораблями и их экипажами. «Остров сокровищ», «особо секретное»… На самом деле «ОС» — очистное судно, оно принимает содержимое фекальных цистерн у надменных четырехпалубных красавцев, носящих имена поэтов и писателей. Работа важнейшая, но — с душком. Посему на лицах многих «чистильщиков», включая и моего собеседника, навеки застыло оскорбленно-заносчивое выражение. И конечно, «перемывать косточки» «чистоплюям» — любимое занятие. А уж кто лучше ассенизаторов знает всю флотскую изнанку?

— Петь, а это просто — посторонним, ночью, попасть на борт теплохода?

— За этим следит вахтенный у трапа, молодой парень. Он что, не мужик, или с экипажем ссориться хочет? Здесь недалеко, в бухте Кирпичной, раньше стоял личный теплоход Сталина, 34-го года постройки. Плавал он еле-еле, зато как публичный дом работал круглосуточно. Была там каюта-музей: сталинская кровать, шахматы. Любители экзотики могли ночь с девочкой провести за 200 долларов. Правда, с тех пор теплоходу капремонт сделали, и капитан там другой, наверное, и порядки изменились.

— А как же легендарные флотские традиции?..

— О традициях. Отдыхающие в конце рейса обязательно делают капитану денежный подарок для экипажа. Поскольку традиция эта неофициальная, то как капитан разделит с командой деньги, и разделит ли вообще, зависит только от него самого. Оклад матроса без премиальных меньше ста долларов. На тех кораблях, где капитаны нормальные, бардака нет.

Я никак не рассчитывал, что труженицы первой древнейшей профессии согласятся общаться со второй древнейшей, однако женщины легко вышли на контакт. Мою собеседницу здесь кличут Катти, в честь легендарной яхты «Катти Сарк», стоящей на вечном приколе в Лондоне. У корреспондента правительственного издания она интересовалась: правда ли, что в Думу внесен и рассматривается закон о легализации проституции? Есть ли надежда, что закон будет утвержден, и как скоро? А то больно кусок хлеба нынче тяжел стал…

— Катти, неужели все так ужасно?

— Вот вы, мужчина, скажите: кто добросовестнее нас зарабатывает деньги? И слово ласковое скажи, и любовь изобрази, и что жена стерва, посочувствуй. Потом половину «крыше» отдай да лечись на свои… Лучше налоги платить!

Половина первого, за спиной Северный порт во всеоружии встречает новую ночь. Вот целится к причалу величественный «Карл Маркс». Интуристы пьют последний коктейль на верхней палубе, матросики тащат швартовы, а по судовой трансляции звучат слова и музыка Юрия Антонова:

«Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас встречает за кормой сиянье синих глаз! Ах, белый теплоход, бегущая вода, уносишь ты меня — скажи, куда?»

Присмотреть за труженицами полового фронта, кроме сутенеров, как оказалось, некому. В городской полиции нравов нас моментально отшили: проблема районного масштаба, звоните в Северный округ. Дежурный по САО на просьбу дать телефон отдела по надзору за общественной нравственностью сначала недоуменно спросил: а что, у нас такой есть? Потом все же, покопавшись, выдал целых шесть телефонов, но увы — в полдень ни по одному из номеров никто не отвечал. Очевидно, борцы за нравственность отдыхали после ночных трудов…

Наконец некий сонный голос посоветовал нам обратиться в речную милицию. Дескать, за все, что происходит в порту, отвечает управление внутренних дел на речном и водном транспорте. Начальник ЛОВД в порту Северный Дмитрий Канунников объяснил, что причал — это действительно забота милиции, а вот начиная с первой ступеньки трапа теплохода — под приглядом уже капитана судна. И посоветовал обратиться в ОВД «Левобережный». Все-таки «пары» формируются на подведомственной ему территории и лишь после этого, минуя другую ведомственную территорию — причал, направляются в «номера». В «Левобережном» поблагодарили за информацию, предложили вместе с милицией выехать на место и показать, где непорядок. Лесополоса, дескать, слишком расплывчатый адрес.

Круг замкнулся. Патрульно-постовые службы не заботят толпы полуодетых девиц в прилегающих к Ленинградке кустиках. Да их и упрекнуть не в чем — разве что в отсутствии прописки или вызывающем поведении, так ведь девушки не враги собственному бизнесу. Милиция порта в упор не видит пары, взбирающиеся на борт теплохода, по той же причине. А даже самый бравый капитан должен когда-то отдыхать. Начальник спит, ночная вахта — бодрствует. Читайте этот материал сначала…

Михаил Осин

Дата публикации 8 июля 2005 г.

«Российская газета»